Дом Гилдероя

Страница десятая, не последняя

24 октября

Как же долго я не садился за свои мемуары! А ведь столько всего происходит, и все обязательно надо записать.

Я остался без профессора Снейпа, и чтобы не грустить, я теперь много читаю. Уже прочитал все книги из читального зала и теперь прошу Глэдис и Лиззи приносить мне новые. Глэдис приносит мне маггловские книги, они ничем не хуже волшебных! Магглы тоже пишут сказки и истории про волшебство, только Глэдис говорит, они в них на самом деле не верят и это все иносказания.

А еще у магглов эльфы высокие и красивые, похожие на Глэдис или на меня, хотя все же знают, что эльфы маленькие и смешные. Так что непонятно, к чему такое иносказание.

Мне нравятся маггловские книги, и все-таки моей любимой остается «Сказки Барда Биддля». Мне кажется, я тоже могу написать книгу сказок, чтобы ее читали детям.

Скоро Хэллоуин, и Лиззи уже украсила весь пятый этаж тыквами и летучими мышами. Ей не всегда разрешают это делать, потому что это пугает некоторых пациентов (хоть летучие мыши и ненастоящие, а на светильниках Джека вырезаны добрые улыбки). Но сейчас здесь только я, Фрэнк, Алиса и еще один парень, который никогда не вылезает из-под кровати (он даже ест там), и Лиззи разрешили все украсить.

Я очень жду Хэллоуин! Глэдис говорит, что в «Сладком Королевстве» специально к этому дню сделают какие-то необычные сладости и она их мне обязательно принесет. Она часто приходила ко мне в эти три недели, гораздо чаще, чем профессор Снейп. Он навещал меня вместе с Глэдис всего два раза. Но я знаю, он очень много работает в лаборатории, и не прошу его приходить чаще.

Когда профессор Снейп приходил, то снова задавал мне разные вопросы, так он проверял мою память. Глэдис рассказала, что профессор просил Главного целителя Сметвика показать ему мою историю болезни, чтобы лучше все изучить, но тот отказал, потому что это врачебная тайна. Профессор сможет посмотреть историю болезни, только если ему разрешит моя мама, и сейчас он пишет ей письма два раза в неделю. Она не отвечает.

Профессор Снейп сказал, что мое нарушение памяти похоже на поломку моста. Я совсем не помню свое прошлое до того, как начал писать мемуары, а с ними я начал кое-что запоминать, но я все еще остаюсь на одном берегу. Профессор планирует изобрести зелье, чтобы отстроить заново этот мост, и тогда я смогу перейти через него и все вспомнить.

Я не хочу вспоминать, как обманывал людей, но иначе меня никогда не выпишут из больницы Святого Мунго. А я страстно желаю когда-нибудь из нее выйти.

31 октября

Хэллоуин! Сегодня с самого утра пахнет запеченной тыквой, которую принесла для нас из дома Лиззи. Наверное, у нее дома всегда пахнет какой-нибудь вкусной едой, потому что она умеет хорошо готовить. А в больнице обычно совсем ничем не пахнет, только иногда лекарствами.

Утром Лиззи угощала всех тыквой, а потом ко мне пришли Глэдис и профессор Снейп!

Профессор все время хмурился, он не очень-то любит Хэллоуин. А может, он просто думал о чем-то важном, например, о зелье, которое хочет изобрести, чтобы вернуть мне память. Он и сегодня над ним работал, а Глэдис ему помогала. Они как раз пришли ко мне из лаборатории, а по пути купили целый пакет вкусностей в «Сладком Королевстве»! Там были оранжевые засахаренные перья (я их все еще очень люблю, хоть больше и не подписываю фотографии), лакричные летучие мыши, которые разлетелись по палате, стоило мне открыть коробку, глаза из зефира с шоколадом — страшные, но такие вкусные! — и большая пачка «Берти Боттс». Я поблагодарил Глэдис и профессора Снейпа за сладости. В книге про выпечку, которую я читал пару недель назад, было написано, что сладкое полезно для работы мозга, а значит, и для памяти. Может, я стал все так хорошо запоминать, потому что ем много сладкого?

Я поделился своими гостинцами с Фрэнком и Алисой. Они мало чего понимают, но тоже любят сладости, хотя едят их реже, чем я. Ведь они сами не попросят, им нужно положить конфетки в руки и сказать: «Ешьте» или показать на рот. Я знаю, что им нравятся конфеты, потому что они улыбаются, когда едят их, а от простой еды — нет.

Я сказал Глэдис и профессору, что раз мне сладкое помогло, наверное, и Фрэнку с Алисой поможет, только их надо кормить конфетами почаще. Профессор ничего мне не ответил, он думал о другом и хмурился, а Глэдис пообещала принести в следующий раз побольше конфет.

На прощание она обняла меня и я обнял ее в ответ. Я заметил, что профессор перестал думать о чем-то своем и посмотрел на нас — теперь я понимаю, что он тоже хотел обниматься, но в тот момент я растерялся, потому что профессор Снейп выглядел очень грустным. Раньше, когда его что-то расстраивало, он злился и блестел глазами, а не грустил.

В следующий раз я обязательно спрошу его, не хочет ли он тоже обняться со мной!

Потом они ушли, а я сел дочитывать новую книгу и есть летучих мышек, правда, сперва пришлось их доставать с потолка. Двух мышек я дал мужчине, который все время сидит под кроватью, надеюсь, он знает, что с ними делать.

Вечером нам всем принесли пудинг, он тоже был очень вкусный.

В такие дни мне нравится жить в больнице Святого Мунго!

10 ноября

Профессор Снейп почему-то опять считает Глэдис шарлатанкой. Я так думаю. А иначе почему он перестал навещать меня вместе с ней? Теперь они приходят по отдельности и он даже не говорит про нее.

Профессор, как всегда, спрашивал меня обо всем, что происходит с моей памятью: как много книг я прочитал, что запомнил из них. Мы обсуждали с ним маггловские книги, особенно те, про ненастоящих эльфов. Профессор сказал, что это и правда иносказание, таких эльфов никогда не существовало. Я понял, что многие истории, вроде бы не похожие на сказки, на самом деле являются сказками, и это не значит, что авторы обманывают читателей. Это все — тоже полет фантазии, и в этом нет ничего плохого. Можно придумывать все, что угодно, и это не будет обманом, пока ты не говоришь, что это правда.

Я спросил профессора Снейпа: неужели сказки ценятся выше правды? Он сказал: «Да, сказки, похожие на правду, всегда продаются дороже. Ваша матушка, Гилдерой, хорошо это понимает».

Потом мы долго молчали.

13 ноября

Сегодня произошло нечто…

Я не знаю, не могу придумать для этого слово. Странное? Слишком простое слово, а это не было просто. Обескураживающее? Нет, не то. Я прочитал много книг и знаю теперь много слов, но не могу вспомнить ничего подходящего.

Глэдис опять пришла одна. Она, как обычно, принесла мне новую книгу и сладости, но выглядела какой-то задумчивой и печальной. Я заметил это и спросил ее, в чем дело, почему она грустит. Я решил, что все дело в профессоре Снейпе, в том, что он снова ее обидел своими подозрениями. Дело и правда было в нем, но не так, как я подумал.

Глэдис сказала, что профессор Снейп стал очень много для нее значить. Она говорила очень тихо, и я решил, что неправильно ее расслышал. Я переспросил ее, и тут Глэдис начала говорить быстро-быстро, и я понял, что все расслышал правильно.

Оказывается, профессор Снейп и Глэдис, пока работали вместе в лаборатории, хорошо друг друга узнали. Профессор вовсе не считает ее шарлатанкой, даже наоборот, он признал, что Глэдис для меня много сделала. И для него самого тоже. Он пообещал ей, что обязательно вернет деньги, которые она дала нам в долг. Профессор хочет заняться разработкой разных полезных зелий, они будут хорошо продаваться. У него много планов, только пока нет свободного времени, потому что он хочет сперва меня вылечить.

Глэдис рассказала все это, и мне стало немного стыдно. Ведь это я должен вернуть ей деньги, а не профессор Снейп! Я помню, что хотел написать книгу и получить за нее большой гонорар, но я пока не знаю, о чем мне писать.

Вот только Глэдис не хочет никаких денег. Она сказала, что ей намного важнее просто быть рядом с профессором Снейпом, работать возле него в лаборатории.

Кажется, она в него влюбилась.

Я чувствую себя очень необычно и все еще не могу подобрать подходящее слово.

15 ноября

Теперь я знаю, почему профессор Снейп перестал навещать меня вместе с Глэдис.

Он приходил сегодня, потому что я написал ему письмо и попросил срочно прийти. Я не был уверен, что хочу ему сказать, но мне было нужно его увидеть.

Когда он вошел, я понял: произошло что-то очень хорошее. Профессор Снейп еще ходит с тростью, но сегодня он почти что вбежал в палату, аж мантия развевалась, и глаза у него блестели. Профессор сразу начал говорить, что его эксперимент с зельем удался, осталось совсем немного, и его можно будет опробовать, чтобы вернуть мне память.

Он был так рад, и мне следовало тоже порадоваться и поблагодарить его. Но вместо этого я сказал ему про Глэдис. Я сказал, что она приходила вчера и поделилась, как ей нравится работать в лаборатории вместе с ним.

Я не думал, что профессор Снейп так оцепенеет из-за этого.

Он сильно побледнел и опустился в кресло, как будто ноги перестали его держать. А я испугался, что из-за моих слов он снова разучился ходить! Я хотел позвать Лиззи, но профессор меня остановил.

Профессор сказал, что больше не работает с Глэдис в лаборатории и старается как можно меньше с ней пересекаться.

Я спросил: «Почему?».

И добавил: «Вам ведь тоже нравится быть рядом с Глэдис».

Профессор Снейп нахмурился и ответил: «Вы уже далеко не полудурок, Гилдерой, и должны сами это понимать».

Оказывается, профессор Снейп перестал общаться с Глэдис, потому что он считал, меня это расстроит. Когда-то я дал ему прочитать мои мемуары и что-то в них заставило его так считать.

И в тот раз, когда профессор смотрел на нас с Глэдис, он не со мной хотел обниматься. Он не сказал этого, я сам понял.

Я не уверен, расстраивает ли меня это. Я все еще не могу поймать слово. Тревожно — не совсем правильно. Волнительно — так не говорят.

Я не знаю, должно ли это меня расстраивать или, наоборот, радовать. Я так и ответил профессору Снейпу. Он очень много значит для Глэдис, сказал я ему, и для меня тоже. Они оба. Глэдис — чудесная, милая, добрая, она приносила нам сладости, и теплые носки, и цветы, и ходила с нами в лабораторию, и читала книги. А профессор — он тоже очень хороший, он везде брал меня с собой, и доверял мне, и говорил то, что никто больше не хотел говорить, потому что не считал меня полным дураком. Я очень хочу, чтобы они были счастливы, и я твердо решил не расстраиваться.

Я даже сказал профессору Снейпу, что буду рад, если у них с Глэдис появятся дети. Ведь я очень люблю детей и, наверное, поэтому когда-то пошел преподавать в школу Хогвартс.

Профессор снова оцепенел. Он долго смотрел на меня, а потом ответил, что про детей говорить еще рано.

Мы пообщались еще немного про его новое зелье, и профессор Снейп ушел. Я сел читать книгу вслух Фрэнку и Алисе, но постоянно сбивался и путал строчки. Хорошо, что Фрэнк и Алиса не так уж внимательно меня слушают.

18 ноября

Новое зелье профессора Снейпа готово и оно способно вернуть мне память, но принять его я не могу.

Профессор сильно поругался из-за этого с Главным целителем Сметвиком, однако тот остался непреклонен. Мне нельзя принимать экспериментальное зелье без согласия моего опекуна, а моя мама на это не согласна. Она написала Главному целителю письмо, где запретила давать мне непроверенные зелья. Целитель Сметвик сказал, что она беспокоится за мое здоровье, ведь неизвестно, какие у зелья могут быть побочные действия, а профессор Снейп заявил, что «ей просто выгоднее держать Гилдероя под замком, пока он признан невменяемым» и что «целители идут на поводу у жадной ведьмы». Только он сказал не «ведьмы», а другое слово, нехорошее, от которого Лиззи всегда краснеет.