Кладдахское кольцо

Глава 19. Раскрыть карты

С тех пор, как Гермиона вернулась в Лондон, от Северуса не пришло ни весточки. Она уже привыкла к их ежедневному обмену письмами и очень скучала по ним. Что же могло вызвать такое молчание? Гермиона попыталась вспомнить, что она написала в своем последнем письме, но не смогла найти ничего, что могло бы его обидеть.

Может быть, обида − это не то, о чем ей следует беспокоиться, подумала Гермиона и покраснела. Может, он осознал истинную природу ее чувств к нему? Мог ли он знать, что она думала о нем больше, чем просто о друге, которым он негласно согласился быть?

Гермиона вздохнула.

Она не хотела, чтобы это случилось, но, как всегда говорила ее мать, есть вещи, с которыми ничего не поделаешь. Любовь ли, просто слепое увлечение или страсть, что бы она ни чувствовала к Северусу, это уж точно нельзя было назвать простой дружбой. Гермиона ничего не могла с собой поделать. Она влюбилась в этого загадочного, умного, удивительно смешного человека; сложного волшебника, чья история была переплетена с историей их мира. Волшебник, которого она хотела понять, о котором заботилась, которого защищала и любила...

Гермиона уже смирилась с этими чувствами и была счастлива ими, но Северус понятия не имел о них. Было слишком рано что-то предпринимать, они все еще узнавали друг друга, и она не могла просто трансгрессировать туда, где он находился, чтобы поцеловать его.

Мысль о поцелуе с Северусом отвлекла ее от насущной проблемы. Она купила ему шоколадные трюфели перед отъездом из Болгарии и не могла перестать думать о том, как его губы смыкаются вокруг конфеты, заставляя ее таять от их тепла...

Гермиона облизнула пересохшие от этой мысли губы. Эта фантазия вряд ли реализуется в ближайшее время, если она не выяснит, что случилось с Северусом, почему он не писал ей в течение последних двух дней. Думать о каждой возможной причине было бесполезным занятием, поэтому она встала с дивана и принялась искать пергамент и перо. Она напишет Северусу и посмотрит, что он ответит, − надеясь хоть на какой-нибудь ответ.

~o0oOo0o~

Дорогой Северус,

Я в Лондоне уже с понедельника, и работа занимает большую часть моего времени. А что делал ты? Я давно ничего о тебе не слышала и уже соскучилась по твоим невозможным объяснениям своего выживания, рекомендациям интересных книг, рассказам о тяжелых школьных буднях. Я скучаю по тебе.

С нетерпением жду нашей встречи в эти выходные. Хотя не знаю, куда мы могли бы пойти. Может быть, ты хотел бы посетить какое-нибудь определенное место? Например, показать мне тот волшебный музей, о котором рассказывал. Или, если не хочешь уходить слишком далеко от замка, мы могли бы пообедать в "Трех метлах". Или, может, у тебя есть другие идеи?

Как прошла тренировка по Защите, которую я порекомендовала? Надеюсь, что все твои семикурсники остались живы.

Буду ждать твоего ответа.

С любовью,

Гермиона

Северус пробежал взглядом последние две строчки ее письма, как делал это каждый раз, когда сова находила его в каком-нибудь уединенном месте. Он вздохнул.

Я тоже скучал по тебе, Гермиона.

Он пытался держаться от нее подальше, пытался поверить, что теперь, когда она вернулась к своим друзьям, она даже не заметит, что он перестал писать, но Северус, очевидно, ошибался. Она скучала по нему − и что с того? Гермиона Грейнджер станет для него погибелью.

− Черт! − выругался он.

~o0oOo0o~

Гермиона,

Боюсь, я не смогу встретиться с тобой в эти выходные. Хогвартс работает в полную силу, и без декана, не ровен час, взлетит на воздух. Мы можем продолжать переписываться, пока не наступят лучшие времена.

Ты закончила читать мою последнюю рекомендацию? Если понравилось, могу предложить более развернутый список литературы по тому же направлению.

Тренировка по Защите прошла успешно, это была очень хорошая идея.

Северус

Заканчивая читать его письмо, Гермиона почувствовала острую боль в сердце.

Он опять меня избегает.

Она вздохнула.

Она знала, что лучшие времена не наступят, он так и будет продолжать извиняться и придумывать оправдания. Что же касается оправданий, то его опасения по поводу возможного взрыва Хогвартса не обманули Гермиону. Это было больно, и она ничего не могла с этим поделать.

Его письмо было подтверждением того, что Северус знал о ее чувствах к нему, и это был его мягкий способ сказать “Нет, спасибо”. Он решил держаться от нее подальше, пытаясь как можно мягче дать понять, что они могут продолжать только переписываться. Но мягкость была не самым лучшим качеством Северуса, так что...

Если таково решение Снейпа, она должна уважать его. Она не будет настаивать на встрече.

Гермиона сложила письмо и осторожно положила его поверх книги, которую читала — одну из рекомендованных им — и отправилась в постель вместе со своим ноющим сердцем.

~o0oOo0o~

− Тост снова чем-то оскорбил тебя, Северус?

− А ты не можешь просто прекратить это, Минерва? − спросил он, не обращая на нее особого внимания.

Северус смотрел на свой завтрак, не притрагиваясь к нему. Была суббота, и прошло уже два дня, а ответа от Гермионы так и не пришло. Он был так поглощен своими мыслями, что даже не заметил внимательных взглядов Минервы.

− Что ты сказал Гермионе? − спросила Макгонагалл.

Он пристально посмотрел на нее, пораженный неожиданностью вопроса, и тут же отвернулся. Пытаясь скрыть свое удивление, он сосредоточил свой взгляд на первокурсниках, садящихся за стол.

− О чем ты?

− Очевидно, не о тостах, − ответила она. − Я знаю, что ты уже довольно давно переписываешься с Гермионой Грейнджер, но с тех пор, как пришло ее последнее письмо, прошло уже несколько дней. Я могу только предположить, что это твоя вина. Ты написал, что чувствуешь к ней?

Он прищурился, глядя на нее в ответ.

− Чувствую к Гермионе? Ты что, совсем из ума выжила?

− Гермиона, значит...

Северус проклял свою оговорку. Теперь Минерва уже не отцепится, и ему придется выслушать всю проповедь от начала до конца.

− А она чувствует то же самое? − улыбка директрисы смутила его.

Снейп отпил кофе, чтобы согреть свое холодное горло.

− Чувствует что?

− Ох, брось это, Северус. Ты жив, она тоже жива. Вопреки тому, во что тебе хочется верить, я знаю, что у тебя есть сердце. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы влюбиться в умную, красивую молодую женщину, − настаивала Минерва.

Он нахмурился еще сильнее. Неужели она не видит ничего неприличного в своих собственных словах?

− Мы просто обсуждали некоторые заклинания, вот и все. О какой любви вообще может идти речь? − ответил он.

− Ты слишком молод, чтобы быть таким ожесточенным, Северус. Если ты ничего ей не говорил, то что тогда случилось?

Северус решил не обращать на Минерву внимания. Что было невероятно трудно, поскольку она безотрывно сверлила его взглядом. Он вздохнул и снова посмотрел на нее.

− Она хотела встретиться со мной в эти выходные, но я слишком занят. А теперь, может, ты прекратишь лезть не в свое дело? − раздраженно спросил он.

− О, Северус, дорогой, − ее тон был таким мягким, что это испугало его. − Тебе не помешает время от времени бывать вдали от Хогвартса, а Гермиона − очень хорошая компания. Сделай перерыв и сходи к своей девушке.

− Ты что предлагаешь мне покинуть Большой зал и пойти потрахаться с твоим драгоценным гриффиндорским ангелом? − он надеялся, что до Макгонагалл дойдет, наконец, вся абсурдность ее намеков.

− Не говори глупостей, Северус, − она похлопала его по руке. − В Гриффиндоре нет ангелов.

− Минерва! − удивленно прошипел он, не сумев скрыть своей реакции на ее слова. Он знал Минерву с тех пор, как ему исполнилось одиннадцать, и никогда за все эти годы она так с ним не разговаривала. Это, мягко говоря, сбивало с толку.

Минерва усмехнулась, потрепав его по руке еще раз, прежде чем сказать:

− Ешь свой тост, Северус. Тебе понадобятся силы.

Это было уже слишком. Он встал и покинул Большой зал. Все вокруг него определенно рехнулись, параллельно пытаясь свести с ума и его. Северус же ценил свое здравомыслие.

~o0oOo0o~

В воскресенье Гермиона мерила шагами свою квартиру. От камина к балкону, затем к окну и снова к камину. Лежащий на диване Живоглот следил за ней взглядом, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. В течение дня она успела прибраться, привести себя в порядок, почитать, но ничто не могло отвлечь ее от мыслей о Северусе, а расхаживание по комнате не помогало успокоиться.

Это безнадежно!

Она вскинула руки вверх и упала на диван рядом со своим котом, устав бродить туда-сюда. Живоглот пристально посмотрел на нее, прежде чем спрятать голову в подушки. Время давно перевалило за двенадцать, а Гермиона еще не обедала. Впрочем, ей было все равно. Ей следовало поглощать огромное количество шоколадного мороженого и смотреть дурацкие фильмы. По крайней мере, именно так женщины справляются с подобными вещами, верно?

Шоколад...

Это напомнило ей о коробке трюфелей, которую она купила для Северуса в Софии. Что ж это было бы не менее эффективно, чем мороженое, а дополнительным бонусом станет то, что конфеты не достанутся Северусу. Это было по-детски, но Гермиону злило, что он ее отталкивал.

Она встала и пошла за трюфелями. Вернувшись на диван, девушка разорвала подарочную бумагу, открыла коробку и вытащила одну конфету. Она впилась в трюфель зубами, ожидая,что это принесет ей хоть какое-то утешение. Но добилась лишь того, что воображение нарисовало ей картину, как Северус надкусывает конфету со стоном удовольствия.

О боги!

Гермиона вздохнула. Поглощая шоколад, она вряд ли сможет выкинуть Снейпа из головы. Откусив еще кусочек, она снова вздохнула, теперь уже от разочарования. Почему он отталкивает ее? Почему каждый раз прячется, когда она упоминает о встрече? Он не может отрицать, что между ними что-то есть, даже если с его стороны это всего лишь дружба. Друзья тоже должны встречаться.

"Это не сработает", − подумала она, свирепо глядя на трюфель, а затем съела оставшуюся часть конфеты.

− То, что он делает, неправильно, Глотик, − она погладила рыжую шерсть своего кота. − Я так больше не могу.

Она никогда больше не увидит его, если ничего не предпримет; она никогда не услышит как он хмыкает или смеется своим бархатным голосом… а ей это было необходимо! Гермиона желала увидеть его, и это чувство не могло оставить ее исключительно потому, что он так хотел. Она должна была сделать хоть что-то или просто умрет от отчаяния.

− Я еду в Хогвартс, − объявила она.

Решившись, Гермиона вскочила на ноги и быстро прошла в свою спальню. Она переоделась, — ей не хотелось выглядеть отчаявшейся, — прижала покрепче коробку шоколадных конфет и, прежде чем потеряла остатки мужества, трансгрессировала к воротам Хогвартса. Не став раздумывать дважды о том, что она делает, она двинулась по дорожке, ведущей к парадным дверям замка.

Холл встретил ее приветливым теплом. Несколько студентов обернулись, чтобы посмотреть, кто вошел в замок, но Гермиона не стала останавливаться и быстро зашагала к подземельям, подальше от их любопытных глаз. Сейчас было не время чувствовать себя третьекурсницей после наступления комендантского часа.