Конструктивное наблюдение

Однажды в Хогвартсе

— Откройте страницу восемьдесят семь, и вы поймете, что я имею в виду.

Слегка обернувшись в сторону класса, Гермиона Грейнджер, с недавних пор преподающая в Хогвартсе Чароведение, продолжала что-то дописывать на доске.

— Конечно, если не сталкиваться со злом изо дня в день, то многие заклинания вряд ли понадобятся вам, но знать их и уметь ими пользоваться, тем не менее, необходимо.

Это был второй год, когда она преподавала в своей родной школе. И Гермиона еще помнила то волнение, что охватило ее при получении приглашения на эту должность. Вернуться в альма-матер затем, чтобы уже не учиться, а учить, конечно же, было почетно, хотя и несколько боязно. Но она рискнула. И не пожалела об этом, охотно окунувшись в школьную суету. Гермиона хорошо ладила с коллегами, хотя, в силу такого быстро проходящего недостатка, как молодость, к ученикам относилась с некоторой осторожностью.

Однако нужно отдать им должное: дети любили и уважали профессора Грейнджер. Они ловили каждое ее слово, да и на занятиях, как правило, вели себя более чем прилично. Ну еще бы! Ведь не каждый день у тебя ведет уроки знаменитая героиня войны.

Но в этот день Гермиона проводила занятие у пятикурсников: у этих шестнадцатилетних полувзрослых детей, уже стоящих на пороге самостоятельной жизни; у обуреваемых гормонами юнцов, стремящихся пренепременно высказать свое драгоценное личное мнение, независимо от того, нужно это делать или не нужно, и бравирующих этим стремлением. Было в сегодняшнем потоке и четыре слизеринца, которые усаживались, как правило, на первых рядах и пользовались любой возможностью поддеть молодую преподавательницу. Обычно Гермиона брала над ними верх, но прихода этой группки все же всегда ждала с некоторой (совсем легкой) напряженностью.

Сегодняшний урок начался, казалось бы, очень неплохо, и постепенно нервозность Гермионы сошла на нет. Одетая в новый зеленый костюм (из шелковистой ткани, завораживающе поблескивающей в мерцании свечей на стенах кабинета), с изящно уложенными волосами она размеренно читала тщательно подготовленный лекционный материал. И мысль, что выглядит сейчас очень и очень неплохо, лишь придавала профессору Грейнджер дополнительную уверенность. Она положила руку на талию, подчеркнутую широким поясом.

— Итак, теперь вы видите все сложности использования Чар Дружелюбия, практические занятия по которым мы начали на прошлой неделе. Конечно, лучше всего овладевать ими в паре с тем, кто изначально настроен в отношении вас более или менее дружелюбно. И я не рекомендовала бы использовать эти чары на своих откровенных недоброжелателях и, тем более, врагах. Во всяком случае, пока вы не овладеете ими по-настоящему полноценно и не смож...

Лекцию внезапно прервал звук открывающейся двери. Высокого статного мужчину, вошедшего в аудиторию, Гермиона знала хорошо. Пожалуй, даже очень хорошо… Замолчав, она уставилась на нарушителя спокойствия, скрестив руки на груди. В ее взгляде явно читалось недовольство, вкупе с несколько нарочитым пренебрежением.

— О, приношу свои извинения, мисс Грейнджер. Разве вас не проинформировали о сегодняшней инспекции? В Хогвартсе проходило полное собрание Совета попечителей, после которого было запланировано посещение некоторых занятий. Мы только что закончили, и вот — я здесь. Прошу вас, не обращайте на меня никакого внимания.

Вошедший, на лице которого появилась несколько смущенная ухмылка, прислонился к самому крайнему столу. Гермиона нахмурилась и от досады даже немножко засопела.

«Ну почему… почему, спрашивается, из всех попечителей прийти с инспекцией ко мне должен был именно этот человек?»

Заметив ее дискомфорт, Люциус Малфой (а это был именно он) еле заметно улыбнулся и уселся за парту.

— Да, хорошо. Итак, как я уже говорила… Чары Дружелюбия не всесильны. И вряд ли с их помощью у кого-то получится покорить и обаять весь мир, уж тем более, заставить его плясать под свою дудку. Однако, если же вас кто-нибудь задирает, то вы можете обратиться к своему декану или директору школы, и вам дадут официальное разрешение на их использование. А теперь… эм-м… откройте страницу девяносто. Там есть вопросы, ответить на которые я прошу вас письменно. Приступайте.

Класс застонал. Мисс Грейнджер редко задавала письменную работу в классе, преимущественно предпочитая практические занятия. Пятикурсники с неохотой открыли учебники и начали что-то писать.

Гермиона же прошла к задним рядам, где за одним из столов достаточно вольготно развалился Люциус Малфой.

— Согласитесь, мистер Малфой, у нас не самый подходящий урок для инспекции. Как видите, я не провожу никаких практических занятий и дала ученикам письменное задание, выполнить которое они должны самостоятельно. Может быть, есть смысл сегодня проинспектировать кого-то другого?

— Напротив, мисс Грейнджер, — Люциус позволил себе окинуть взглядом грудь и охваченную широким поясом узкую талию молодой преподавательницы. — Думаю, это прекрасный урок для инспекции.

Отчаянно покраснев, Гермиона вздохнула от разочарования.

— Ну что ж… раз хотите скучать — скучайте. Я не собираюсь изменять учебный план из-за внезапной проверки.

— Очень хорошо… профессор, — Малфой подчеркнул последнее слово, с дразнящей точностью подражая интонациям школьников, особенно слизеринцев.

И Гермиона покраснела, увидев, как холодные серые глаза снова оценивающе скользнули по ее фигуре.

«Мерзавец!»

Отвернувшись, она начала прохаживаться по кабинету, иногда наклоняясь к столам, дабы посмотреть, что же пишут ее ученики. Но вот вникнуть получалось из рук вон плохо: не отдавая себе отчета, она все время фокусировалась на Люциусе Малфое, пристально наблюдающим за ней со своего места. Чуть позже он достал пергамент и принялся что-то энергично черкать на нем, по-видимому делая какие-то пометки. Рука его двигалась быстро и почти не останавливалась.

«Черт! Прям строчит… Р-р-р…» — Гермиона ощутила, как внутри что-то противно зашевелилось, и снова подошла к нему.

— Мистер Малфой, вы и в самом деле официально проверяете, как проходит мой урок?

— Быть может, кто-то скажет, что это проверка, я же предпочитаю называть… конструктивным наблюдением.

— И убеждены, что оно так уж необходимо?

— Я член попечительского совета, мисс Грейнджер, и могу поступать так, как считаю нужным. Тем более что попечители хотят быть уверенными в соответствии преподавательского состава тем высоким стандартам, которые приняты в Хогвартсе вот уже много лет.

Возмущенная мисс Грейнджер громко фыркнула и отошла от него, будучи на самом деле немного встревоженной.

Сидящая в первом ряду компания слизеринцев тем временем переглядывалась с характерными ухмылками. И что-то негромко обсуждала. Уже хорошо знающая этих дерзких наглецов Гермиона даже не сомневалась, что героями обсуждения стала она сама и Люциус Малфой.

«Да уж… Ситуация сложилась непростая…»

— Мисс Грейнджер, а вы знали, что сегодня на урок придет мистер Малфой? — спросила подошедшую Гермиону Лорна Милбрук. Она была чистокровной слизеринкой, из богатой семьи, по-юношески самоуверенной, но интеллектом особо не обезображенной.

— Нет, не знала.

— И вам не нравится, что он здесь, да, мисс? — к приятельнице присоединился Джейк Флетчли, эдакий мужской эквивалент Лорны.

— Мистер Малфой — представитель Совета попечителей, и имеет полное право находиться на уроке.

— Да, но вы не ответили на мой вопрос, профессор.

— Действительно, не ответила. И не собираюсь.

Подростки тут же вполголоса загалдели, почти перебивая друг друга, и Гермионе оставалось лишь надеяться, что Малфой не сможет услышать их эмоциональную беседу.

— А вам, мисс Грейнджер, нравится мистер Малфой? — с притворной наивностью спросила еще одна участница слизеринского квартета, Бесс Фэншо, и прикусила карандаш, хитро глянув на преподавательницу.

— Об этом я вообще не думала, так же, впрочем, как и о самом мистере Малфое.

— Неужели? — с едва уловимой насмешкой осведомился Том Фортескью, еще один мальчик в этой группе.

— Конечно.

— Тогда почему же вы покраснели, профессор?

— Мистер Фортескью, я настоятельно рекомендую вам и вашим друзьям продолжить работу над заданием. Вы меня поняли? — угрожающе прошипела Гермиона, чувствуя, что перестает контролировать ситуацию. Ведь из-за присутствующего здесь попечителя она не могла устроить этим маленьким нахалам заслуженную выволочку — тогда бы у него появился повод сказать, что с дисциплиной на ее уроках творится полный кошмар.

— А вот Бесс на него запала, правда, Бесс? Нам уже надоело слушать, как она мечтает запутаться пальцами в этой знаменитой светлой шевелюре и шептать ему на ухо что-нибудь сладкое и развратное.

Слизеринцы негромко рассмеялись, а желудок Гермионы ухнул куда-то вниз.

— А вы как думаете, профессор, Люциус Малфой — сексуальный мужчина или так себе? Вы случайно сами не западаете на него?

— Конечно же нет!

— Кстати, Бесс не единственная его поклонница. Лорна тоже. Эта вообще мечтает, чтобы он трахнул ее хоть раз, пусть даже где-нибудь в кладовке для метел.

Вся компания не удержалась и захихикала.

— Хватит разговоров на моем уроке! Минус десять баллов со Слизерина, — приглушенно попыталась осадить их Гермиона.

— Как? Только десять баллов? И все? — сокрушенно простонал Джейк. — Ну что мне нужно сделать, чтобы вы оставили меня после уроков, мисс Грейнджер? Эх, если б вы знали, сколько парней хотят получить у вас отработку…

— Джейк Флетчли, не будьте смешным!

— Да я и не хочу быть смешным, профессор… Мне бы только хоть разок заработать у вас наказание, — он скорчил жалобную физиономию, но при этом проказливо подмигнул своему приятелю.

На этот раз хихиканье компании раздалось чуть громче.

— Замолчите сейчас же! И минус двадцать баллов со Слизерина.

— А если и я подключусь, мисс Грейнджер, нам удастся нарваться на отработку? — с надеждой поинтересовался Томас Фортескью.

— Интересно, профессор, а кого бы вы хотели оставить после уроков? — Лорна снова невинно улыбнулась. — Может быть, все-таки мистера Малфоя? Или наоборот, если б он был профессором, а вы студенткой, то тогда бы и сами зарабатывали у него отработки? В надежде на наказание…

Чтобы придушить смех, мальчишки заткнули себе рты ладонями, но помогло это не сильно. Гермиона же притворилась, что не слышит такого нахального вопроса.

— О-о-о… у него великолепная трость, правда? Особенно рукоятка… Большая. Блестящая...

— Да успокоитесь вы или нет?! — Гермиона сдерживалась из последних сил. Детей будто черт надирал сегодня.

— А если его попросить, может быть, он разрешит даже потрогать ее…

Взрыв смеха сдержать не удалось уже никому из четверых, хотя и старались все.

— Тишина в классе!

С последней парты внезапно прозвучал голос Люциуса Малфоя:

— У вас все в порядке, мисс Грейнджер? Мне кажется, что на уроке определенно не хватает дисциплины.

Гермиона знала, что сейчас уже не просто покраснела, а побагровела.