Кому память, кому слава, кому тёмная вода

— Терпение и труд... — повторил Локхарт, благоговейно глядя на профессора.

~ = + = ~

— Терпение и труд... — пробормотал в полудрёме Локхарт.

— Что, дорогой? Что ты сказал? — громко откликнулась медсестра, отрываясь от книжки, которую так упоённо читала.

Он открыл глаза, небесно-голубые невинные глаза, и моргнул два раза.

— Забыл! — и захохотал во все белоснежные зубы.

— Наверное, я тебя утомила? — женщина заботливо погладила светлые кудри пациента. — Давай продолжим потом. Но ты можешь почитать книгу, когда захочешь. Я положу её на этой тумбочке.

— Нет! Тут лежат мои фотографии! Я с таким трудом выводил на них автографы!

— Да, ты очень трудолюбив, Гилдерой. Трудолюбив и терпелив, — она мягко улыбнулась. — Тогда книга будет лежать в столе, идёт?

— Там, где мои плакаты? Ладно, — он улыбнулся своей самой добродушной улыбкой. — А теперь можно я посплю ещё немного?

— Ну конечно, милый! Мне кажется, ты получаешь удовольствие от своих снов, не так ли?

Но Локхарт не ответил, а только удобнее устроился на своей огромной мягкой подушке и закрыл глаза, сладко улыбаясь.

~ = + = ~

"Моему блестящему образованию я обязан, в первую очередь, непревзойдённым профессорам Хогвартса. Именно в стенах этого замка, являющегося вместилищем мудрости, я научился быть усердным и добиваться своих целей, во что бы то ни стало..."

— Это точно, — хмыкнул Гилдерой Локхарт, кавалер Ордена Мерлина III степени и Почётный член Лиги Защиты от Тёмных искусств, откладывая изысканное перо цвета бедра испуганной нимфы. И добавил ещё один лист в стопку пергаментов, которые представляли собой страницы рукописи будущей автобиографии. Аккуратный почерк ровно ложился многочисленными завитушками на бумагу. Особенно тщательно были выписаны местоимения, из которых с большим перевесом лидировало Я и его производные.

Конечно, больше всего из школьных профессоров Локхарт был благодарен Горацию Слагхорну. Он первым высмотрел в ухоженном милом мальчишке талант очаровывать и, возможно, даже зачаровывать. Обольстительная улыбка и учтивый тон действовали предсказуемо на человеческие умы, особенно женские. В какой-то степени уже в школе он властвовал над однокурсниками и, возможно, учителями. Блистая не знаниями, а зубами, он мог добиться благорасположения кого угодно. Но, главное, именно Слагхорн дал ему дельный совет, следуя которому, Локхарт с упорством хаффлпаффца день за днём просиживал в библиотеке в поисках того самого призвания, таланта. Одного, но способного привести его на вершину триумфа. А когда он нашёл подходящее заклятье — дающее власть над человеческой памятью, — Локхарт так же напористо принялся его изучать. А вот объектов для тренировки отыскать было проблематично. Несколько домовых эльфов, найденных в кухне, что так соблазнительно близко к гостиной, да парочка магов, шатающихся по Хогсмиду, ведь не в счёт... Развить актёрское мастерство труда не составило: тщательно выученная роль недалёкого, но прекрасного в своей блистательной глупости волшебника дарила уникальную возможность снять с себя все подозрения в тёмных делах.

— Я ангел во плоти... — пропел Локхарт, крутясь перед большим зеркалом. Такие находились в каждой комнате его небедного жилища. Книги раскупались просто отлично, его обожали, его боготворили. Женщинам так легко вскружить голову рассказами о доблестных подвигах и безупречной внешностью. — Да я, если захочу, буду через год Министром магии!

Тут он польстил себе немного. Министром, конечно, не стал бы... Хотя то, что уже на данном этапе своей карьеры он был много популярнее и симпатичнее Корнелиуса Фаджа, — факт бесспорный. Власть над людьми — не обязательно власть политическая. Порой общественное мнение сильнее любой бюрократии. А выбор не вполне нравственных средств... Но ведь убийства и пытки были бы во много раз хуже, не так ли? Гении, безусловно, должны быть немного жестокими. Властители дум — эгоистичными. Немного.

Локхарт сел обратно за стол, пощекотал себя нежным кончиком пера и, довольный собой, склонился над продолжением автобиографии.

"Я мог бы передать весь накопленный опыт и обширные знания молодому поколению волшебников. Я думаю, талант педагога пропадает во мне зазря. Но такое упущение будет исправлено в самое ближайшее время. Не волнуйтесь, мои дорогие читатели!"

~ = + = ~

Гилдерой Локхарт проснулся. Поднял голову и прислушался. Тишина... Спокойствие. По-детски распахнутые голубые глаза были безмятежно пусты, заботливо очищены от мыслей и тревог. Злой гений в нём спал... Пока что спал.