Остров в тумане

Часть 2

К вечеру пошел снег.

Драко закончил настраивать артефакт и вышел покурить, а затем, пока окончательно не стемнело, отправился осматривать деревушку.

На улице никого. Опустевшие дома. Темные витрины маленьких магазинчиков. Единственное кафе. Закрыто. Берег моря без единого следа человека на песке. Редкие чайки.

Все жители сбежали в магловский поселок. Но если они не уничтожат туман, он доберется и до магловского поселения. И тогда… страшно подумать, что ждёт человечество тогда.

Магловские телевизоры заполнены новостями, фильмами и передачами о смерти и ужасах. Когда туман дойдет до маглов и начнет воплощать их страхи, кто знает, чем это закончится…

Драко начинал понимать Гермиону. Почему она сорвалась и поехала сюда. Почему выбрала не его. Вряд ли он поступил бы так же. Он трус. Он предпочитает не действовать, пока его не прижмет. Он предпочитает жить с проблемой, пока она окончательно не поглотит его и не оставит на грязном полу туалета с рассеченной грудью. Он будет бегать от себя и своих страхов до конца.

Становилось темнее. И уже было неясно, туман это или снег наполняет деревушку. И хотя Поттер сказал, что чудовищ здесь нет, все равно становилось не по себе.

Драко вернулся в дом. Была уже ночь, но спать он не собирался.

Поттер с помощью Патронуса с кем-то разговаривал. Драко услышал детские голоса и понял, что тот говорит со своими детьми. Он не стал им мешать.

На кухне был черствый хлеб и остатки сыра; Драко сделал сэндвич и поел там же.

Вернувшись в свою комнату, он зажег лампу. Тусклый свет осветил золотистое платье на полу. Драко поднял его. Шелк был холодным. Бисер на широком поясе царапал пальцы. Платье пахло духами. Платье пахло Гермионой. Драко опустился в кресло, сжимая его в руках.

Весь день он работал. А теперь он предоставлен самому себе и мысли и эмоции о Гермионе начинают возвращаться. Его боль начинает возвращаться. Его чувство вины начинает глодать изнутри. Вина за то, что ушел в ту ночь. Хотя даже если бы он остался, разве она не уехала бы всё равно?

Драко собрался. Возвел вокруг стены окклюменции. И наконец боль утихла, спрятанная где-то очень глубоко. Драко знал, что это ненадолго. Но пока он мог ничего не чувствовать, он открыл дневник Гермионы.

«Он пришел снова. Не знаю, почему и зачем. Джон убил его Авадой в первый день. Но он вернулся наутро. Я не знаю, что с ним делать. И я ужасно боюсь. Боюсь самой себя».

Драко пытался понять, о ком идет речь, но в тетради несколько страниц было вырвано.

Полночи он читал дневник, но кроме этой записи, никакой новой информации не было. Единственное, что он узнал, что Гермиона назвала туман Солярисом, как разумную планету из магловского фильма.

Глаза закрывались. Сердце ухало в груди — верный признак, что пора спать. Драко отложил дневник, опустил ставни и выпил целый пузырек сна без сновидений, который привез с собой.

Он не помнил, сколько сидел со включенным светом, пытаясь не уснуть.

А затем услышал шелест ткани. Перед глазами мелькнул всплеск золотого цвета. Словно сон. Драко поморгал. Сияние не исчезало. И Драко увидел в тусклом свете лампы Гермиону. Она спала на кровати. В том же платье, в котором появилась вчера утром.

Он взглянул на часы. Был пятый час.

Драко протянул руку, чтобы коснуться ее, но замер на полпути. А вдруг он все еще спит? Вдруг он проснется — и она исчезнет?

Драко все-таки дотронулся до нее. Кожа теплая, нежная. Не спит. Он не спит. Гермиона улыбнулась во сне, почувствовав его прикосновение. Осторожно, чтобы не потревожить ее, Драко встал со стула и попятился к двери. Бросил взгляд за плечо. Отворил дверь, осторожно вышел и затворил дверь за собой. Ему надо покурить и подумать, что делать дальше.

На улице светлело. Туман вдали образовывал причудливые формы, становясь золотым в занимающемся солнечном свете.

Драко зажег сигарету.

Он не мог выбросить ее из головы. Живая. Реальная. Точно такая же, как прошлом утром.

Порождение тумана, который уже заползал на берег.

В тишине прозвучали шаги. Драко надеялся, что это Поттер проснулся пораньше и вышел посмотреть, что случилось. Но шорох, который он услышал за спиной, мог быть только шорохом платья.

Драко затянулся.

Он даже ждал ее. Для чего-то она была тут. Для чего-то последовала его все это время.

— Проснулась? — он даже не удивился тому, как буднично прозвучал его голос.

Гермиона стояла перед ним. Хрупкая, словно сотканная из тумана. Падал снег. На ее обнаженные плечи, на руки, а она этого даже не замечала.

Она молчала несколько секунд, вглядываясь в туман так, словно видела его впервые.

— Ты все еще злишься на меня?

— С чего ты взяла?

Злился ли он? Каждую минуту. На себя. На нее. На жизнь.

— Ты… ты ушел.

Драко улыбнулся нелепости их разговора.

— Поговорим об этом потом.

Она покачала головой. Ни холод, ни ее странное появление в его постели ее, казалось, совсем не тревожило.

— Вернись в дом, ты замерзнешь.

Гермиона обхватила себя руками, словно его слова напомнили ей про холод.

Драко снял пальто и набросил ей на плечи. Она обняла его и прижалась к нему.

— Значит, не злишься, — выдохнула.

— Как видишь, нет, — Драко обнял ее в ответ.

— Я оказалась права. Совершенно права. А ты обиделся зря. Совершенно зря.

Ее слова привели его в чувство. Прав был он. Экспедиция оказалась слишком опасной, и Гермиона погибла. А девушка, которая обнимала его сейчас и сводила с ума своим запахом и теплом, не была ею. Он отстранился резко.

— Нет, послушай, Драко! К чему была эта ссора? Видишь же, ничего не случилось. Стоило ли тогда хлопать дверью?.. Ты ушел! Ты даже не пришел проводить меня, когда мы отправились сюда.

Драко достал вторую сигарету и закурил. Гермиона молча смотрела вдаль, в туман, а затем спросила, какой сейчас месяц.

— Август. Идем в дом. Тебе надо одеться.

Она повернулась к дому, и Драко последовал за ней.

В комнате было темно. Драко поднял ставни, и утреннее солнце осветило золотистое платье на спинке стула. Точно такое же, что надето на ней. Взгляд Гермионы задержался на нем.

— Твои вещи в шкафу, — сказал Драко. Поздно было прятать платье, да он и не собирался делать это.

Казалось, еще чуть-чуть — и в комнате зазвучит музыка, и они продолжат танцевать, как танцевали на том приеме. Разве не этим они должны были заниматься постоянно? Танцевать, целоваться, радоваться. А они только и делали, что ссорились.

Гермиона повесила платье рядом с первым. И пока она переодевалась в джинсы и свитер, взгляд ее то и дело возвращался к двум платьям.

— Почему их два? — спросила она наконец.

Помнит ли она, что уже появлялась тут накануне? Помнит ли перстень, который унес ее далеко? Ведь она создана из его мыслей и грез.

— Ты не помнишь?

— Последние дни не помню вообще. Помню поездку к туману. Помню взрыв. А что было потом, не помню.

— Хочешь есть?

— Не очень.

— А я проголодался. Поттер, наверное, уже съел все тосты.

— Гарри? Гарри тут? — улыбнулась она.

— Конечно.

— Он остался тут, я теперь вспоминаю.

Кажется, она забыла про платье. По крайней мере, больше ничего не сказала о нем. И они отправились на кухню.

Гарри наливал кофе в чашку. Увидев Гермиону, он резко попятился.

— Гарри! — она бросилась к нему и обняла.

Чашка упала на пол. Кофе брызнул во все стороны. Драко отскочил, когда горячая волна опалила ногу через джинсы. Гарри вскрикнул.

— Здесь надо прибраться, — сказала Гермиона, глядя на пятна на джинсах. — Кто-нибудь видел мою палочку?

* * *

Позже в гостиной Гермиона помешивала какао над огнем в камине.

— Чем я занималась все это время, с тех пор как вернулась на берег?

Драко переглянулся с Гарри, и оба промолчали.

Гермиона взглянула в окно и сказала:

— Туман подошел так близко… — она повернулась к кастрюльке над огнем. — Кто-нибудь хочет шоколад?

— Спасибо, я себе еще кофе сварю. — Гарри попятился к двери и почти выбежал в коридор.

— И, кстати, где моя палочка? — Гермиона протянула Драко кружку с горячим напитком.

— Спасибо. — Драко взял кружку. — Твоя палочка погибла в том взрыве.

— Я так и думала.

Она придвинула кресло к его, села рядом и сказала:

— Идеальный день, чтобы зажигать камин и варить горячий шоколад.

Драко ухмыльнулся. День действительно был идеальным, снежным и уютным. Если бы не туман. И не девушка, которой тут быть не должно.

Он постарался расслабиться, и сделать вид, что так и надо.

— Люблю такие дни, — продолжала Гермиона. — В Лондоне постоянно не хватало времени побыть вдвоем. Я думала, что все успею, вот сейчас, вот закончу еще один проект, а потом посвящу время семье.

Она приходила поздно, а уходила до того, как Драко просыпался.

Она постоянно была чем-то занята, и Драко тоже.

— Я счастлива, — сказала она, положив голову ему на плечо.

И Драко вдруг понял, что тоже счастлив.

— Вечером сяду вязать, если мы конечно найдем в магазине пряжу. Я так давно не вязала. Со школы. Хотя Гарри говорит, что призраков тут уже нет, я хочу поискать пряжу в городе до того, как зайдет солнце. Драко…

— Что?

— А к тебе никто не приходил?

* * *

Пряжи в заброшенном магазине не оказалось. Они возвращались в дом с двумя пачками кофе, которые нашли под прилавком. На улице было пасмурно и сыро. Ветер гонял клочья тумана по пирсу, но сам туман вдали оставался недвижимым.

— Ты так странно смотришь на меня, Драко, — сказала Гермиона, перехватив его взгляд. — Что случилось?

— Ничего, — ответил он, — ничего…

— Смотри! Лодка! Как ее до сих пор не оторвало от берега? Здесь ужасный ветер.

Лодку качало на волнах, и, казалось, что вот-вот — и ветер унесет ее в туман.

— Тебе не холодно? — спросил Драко.

— Нет, не очень.

Он давно продрог в тонком пальто, а Гермионе все было нипочем.

— Мы должны поговорить, Драко. Мы молчим, делаем вид, что все нормально. Но я же вижу, что что-то не так.

— Всё так.

— Я чувствовала себя виноватой. Ужасно виноватой за то, то у нас ничего не получилось. Возможно, мне стоило остаться тогда в Лондоне? Возможно, мне не стоило отправляться сюда? Гарри справился бы сам… Я до сих пор виню себя…

Драко усмехнулся в ответ.

— Но ведь ничего не случилось, и ты вернулся за мной. Ты ведь вернулся за мной?

— Получается, я вернулся за тобой.

— Я так счастлива. — Она смахнула слезу. — Я постоянно жила с чувством, что мы что-то не завершили. Я постоянно жила с чувством, что сделала что-то не так. А потом… Я… так плохо помню. Я помню, что думала о тебе постоянно, а потом мы поплыли в туман, чтобы исследовать его. Все погибли в том взрыве. Кроме меня.

— Иди сюда.

Гермиона приблизилась, и Драко прижал ее к себе.

Она не человек. Но Драко давно уже привык жить в иллюзиях. Когда она погибла, его мир сузился до маленького островка, и все что осталось за этим островом, превратилось в туман. А теперь Гермиона была тут, живая, с ним. Разве не об этом он мечтал? Разве он не желал, чтобы именно так заканчивались сны, которые он не помнил?

— Я вернулся сюда за тобой, — из глаз потекли слезы, — за тобой.