Гарри МакГонагалл

Идея заработать, продавая по частям чудовище бывшему директору, заставила мальчика улыбнуться. Хотя он прекрасно понимал, что Дамблдор, если захочет, может создать для него кучу проблем.

— И что же ему нужно?

— У меня тут есть небольшой список, но основной пункт — пять литров яда василиска.

— Ладно, — согласился рейвенкловец. Сейчас они проходили мимо старой змеиной кожи. — Как думаете, это чего-нибудь стоит?

— Возможно, — ответила Шарон. — Мы можем забрать её с собой. — Профессор сняла рюкзак, и они совместными усилиями затолкали кожу туда. Гарри с радостью отметил, что рюкзак был бездонным, поэтому там поместится всё.

Когда процессия подошла к двери, Минерва снова использовала заглушающие чары, чтобы профессор ЛаВелле не узнала, что её племянник — змееуст. И вот они вошли Тайную Комнату. Гниющий труп уже давал о себе знать.

Мастер Зелий что-то пробормотала себе под нос (Гарри мог поклясться, что это было какое-то французское ругательство) и повернулась к мальчику.

— Ты ср’ажался с этим звер’ем и победил его? Ты очень хр’абр’ый и не заслуживал от меня такого обр’ащения. Я пр’иношу извинения, что обвиняла тебя.

Гарри от этих извинений было не жарко, не холодно, однако же, ЛаВелле — один из его профессоров, и очень хорошо преподавала Зелья. Он вздохнул.

— Простите, могу я вас спросить, почему вы не хотели мне верить?

— Я видела, как вы нап’равляли палочку на ту кошку, — начала женщина, но потом опустила голову. — Это непр’авда. Я настаивала не поэтому. Я…

— В чём дело, Шарон? — поинтересовалась МакГонагалл. Директриса выглядела одновременно обеспокоенной и разозлённой.

— Мистер’ Малфой угр’ожал моей семье, если я не буду сотр’удничать. Он сказал, что в Хогвар’тсе будут пр’оисходить стр’анные вещи, и я должна наводить подозр’ения на Гарр’и МакГонагалла.

— Он что?! — воскликнул Гарри. — Так и знал, что за этим стоит Малфой!

— Он сказал, что это дискр’едитир’ует дир’ектр’ису, — женщина посмотрела на мальчика и заплакала. — Когда я поймала вас в пер’вый раз, всё стало пр’още.

— Это точно, — согласился юный волшебник, — но откуда вы знали…

— Когда совер’шалось нападение? После каждого нападения в моих комнатах появлялась записка, чтобы я поспешила на место. Но вы всё вр’емя появлялись там р’аньше меня. Как?

Сначала Гарри посмотрел на свою тётю, а потом — на подругу.

— Простите. Я… каким-то образом… чувствовал… когда это случится. — Это была не ложь. В конце концов, слух — одно из пяти чувств.

ЛаВелле смотрела на него в благоговении.

— Вы — пр’овидец?

Мальчик изо всех сил старался сдержать улыбку, а Гермиона даже не пыталась скрыть свою.

— Я так не думаю, — ответил он. — И даже не собираюсь брать Прорицания.

— Возможно, вам стоит, — настаивала преподаватель. — У вас может быть дар’. — ЛаВелле выглядела по-настоящему взволнованной. — Истинные пр’овидцы — это такая р’едкость!

Гарри пытался придумать, как убедить женщину, что он не провидец, заодно не раскрывая, что говорит на змеином языке, но на ум ничего не шло. Значит, пора сменить тему.

— Полагаю, мы сюда пришли, что разрезать на части эту змеюку.

Шарон пожала плечами.

— Навер’но, надо пр’иступать к р’аботе. Но наш р’азговор не окончен.

Пока она доставала из рюкзака инструменты, мальчик вышел из Комнаты и достал один из своих учебников. Он бы захватил с собой книгу по Анимагии, потому что почти её закончил, но боялся, что её увидит ЛаВелле. Он подсветил себе Lumos’ом и начал читать, стараясь не думать, что сейчас творится за стеной.