Сумеречное королевство

Брови Кейна нахмурились в грозном изломе. Она упрямо шла все дальше и дальше от монотонного уюта беспечных дней. Его мир разделял сомнения, и ураган эмоций отражалась в непогоде. Верес менялся, бунтовал, ломался…

Хрупкая фигурка настойчиво следовала за ним, пока Кейн непреклонно пробирался через стылую лесную чащу. Мутная холодная вода норовила сбить с ног, Жанна шла наугад, каждый раз опасаясь, что попадет в какую-нибудь яму или не сможет больше противостоять течению.

Король даже не оборачивался, чтобы убедится, что девчонка идет за ним.

Он просто хотел преобразить чужестранку и бросить умирать в Волчьем замке. Хороший урок для строптивого Советника. Но все пошло не так. В разум врезались потоки чужой силы, непреклонное желание жить, идти к своей цели. Жанна подавляла его, и это было слишком неожиданно. Словно это он, великий Кейн, должен был вот-вот стать человеком, а не наоборот.

Промелькнуло видение: король верийцев убивает девчонку на аметистовом алтаре. Затем Кейн почувствовал магию Лорин: теплая и мягкая волна голубых искр вспыхнула, потянула за собой. Этому искушению едва ли было можно противостоять, но он смог. Кейн распустил нити, сплетавшие его душу с Жанной, ощущение всевластия нехотя развеялось.

За спиной послышался всплеск воды, глухой вскрик. Кейн помедлил, но все же обернулся. Девчонка скрылась в потоках мутной воды. Вериец вздохнул и полез спасать неуклюжую.

Мокрая и замерзшая, лоринка цеплялась за шею короля отчаянно, будто котенок, которого пытаются искупать. Пришлось нести ее, пока под ногами не появилась твердая земля.

Стоило бросить девку в лесной чаще или на широких полях долины! Кейн злился сам на себя за то, что отклонился от своих намерений. Это чувство могущества, которое он испытал во время Ритуала было дурманящим!

Казалось, прошла вечность, прежде чем перед ними предстал Маледиктус. Жанна упрямо шла за верийцем.

Глава 9
Обитель Истинных

Эффект от появления короля превзошел все ожидания. Обитатели города-крепости, от мелкого прислужника, до благородного аристократа, испуганно опускали глаза. Болтливые языки жаждали обсудить эту странную выходку короля, изнывали от нетерпения, но страх сдерживал этот зуд.

Загорались и гасли как свечи мысли, не смея материализоваться. Сегодня ночью Маледиктус будет гудеть от пересудов и домыслов, сплетен и предположений. Никто не посмеет произнести даже пару слов в присутствии Кейна, но шепот будет скрестись в каждой комнате, на каждом углу.

Чопорный лакей проводил Жанну в маленькую комнатку, рядом с покоями короля. Кейн не собирался вести себя также глупо, как Советник: добычу нужно было держать цепко. И церемониться с девчонкой тоже не входило в его планы: пускай в полной мере почувствует, как сложен мир Вереса!

В крепости обитало много бессмертных. Они все с усмешкой провожали новообращенную взглядом, перекидываясь неслышными репликами, хихикая. Вся в глине, мокрая и растрепанная, наспех одетая в какой-то серый плащ, чужестранка шла по мозаичному полу за лакеем. В ботинках хлюпала вода, но Жанне было наплевать.

Девушка наслаждалась своими переменами: острым слухом и зрением, скоростью и ловкостью тела. Она подозревала, что это — далеко не исчерпывающий список, а потому, настойчиво следовала за королем.

В первый день она как пьяная рассматривала собственные руки, долго сидела, прислушиваясь к шуму леса, шорохам в крепости. Придворные встретили ее настороженно и холодно.

Когда первое волнение, охватившее Маледиктус, стихло, король постепенно начал возвращаться к своим делам. Его забавная выходка перестала быть сенсацией, а время требовало вернуться к подготовке военных действий. Девчонка оказалась предоставлена самой себе.

Кейн неспешно перебирал последние сообщения от Советника. Легкая как перышко, бумага рассыпалась, как только он заканчивал читать.

— Ты с ума сошел? — Воскликнул Лино. — Ты представляешь, как взбесится Фауст?

Его ярко-желтый кафтан с белым шейным платком мелькал перед лицом короля, отвлекая, требуя внимания.

— Какое мне дело до его злости? — Хмыкнул Кейн. — Я лишь оказал ему услугу.

Лино с недоверием покачал головой. Его кожа была темнее, чем у других, что выдавало в нем верийца из южных провинций. Красивое мужественное лицо заставляло ежиться под тяжелым взглядом желтых, топазовых глаз.

— Отошли ты ее обратно. Или передай кому-нибудь на обучение. — Не унимался надоедливый герцог. — Сам же говорил, что она бестолковая, изнеженная плакса. Зачем же тратить свое личное время?

Кейн вообще ни с кем не говорил о Жанне и о том, что время от времени обучает полукровку. Значит, ди Герра бессовестно шпионил за королем.

— Фауст может забрать свою игрушку, если сумеет, конечно.

— Крепость полна слухов…

— Так заткни им рты. — Кейн, наконец, вышел из себя. — Или они потеряли страх, раз вздумали обсуждать меня и мои решения?

— Мне казалось, ты презираешь людей и всех, кто с ними соприкасается. — Лино пожал плечами, нисколько не смутившись этой вспышки гнева. — Все так думали, пока не появилась эта, как ее… — Он сморщил лоб, пытаясь вспомнить имя.

— Если ты сейчас же не уберешься с моих глаз, — я нацарапаю это имя на твоем лице. — Могучая фигура возвысилась над Лино. — Еще раз говорю тебе: я сыт по горло вашей беспомощностью! Малый совет не оправдал моего доверия, вы не способны действовать самостоятельно!

Лино втянул голову в плечи, понимая, что ступил на скользкую тропу и сейчас на него спустят всех собак.

— Я понял. — Он примирительно вскинул руки, но не удержался от иронии. — Уже ухожу. Что же ты сразу не сказал, что это — пустяк. Конечно. Ты наделил ее своей силой, сам обучаешь, а там и Невеккет отойдет в ее руки…

Зубы Лино клацнули от неожиданности, он очутился в воздухе. Кейн бесцеремонно вышвырнул его за дверь.

Когда назойливый желтый кафтан скрылся, Кейн продолжил изучать документы. Так вот чего боятся Истинные: каждый из них мечтает обрести завоеванный мир, сравняться с богами. Они видят в полукровке конкурента!

Кейн усмехнулся: он не настолько сошел с ума. Глупцы! В девушке скрывалась энергия, мощь. Ее решительный и смелый характер нравился Кейну, он не собирался его сдерживать. Напротив, он даст ей достаточно сил, чтобы она научилась получать удовольствие от своей новообретенной свободы. На что способно дитя Лорин, если в него влить каплю Вереса? А может, она — последняя из Карьяд? Никто не знает, как выглядели карьядцы, насколько отличались от представителей других миров? Судя по Сантер, Лорин, Невеккет и Вересу, с фантазией у восьми богов было плохо: внешне их создания повторяли друг друга. Разнились лишь детали.

«Почему нельзя было отправить смертную в Лисьи взгорья? — Так писала королю Лилит. — Еще никто не менял природу лоринцев, ты сам запретил обращать новых полукровок! Зачем ты так рискуешь? Позволь жрецам Вереса изучить ее».

Зачем? Ему нравилась магия, которая затаилась в чужой душе. Она давала слишком много возможностей.

Раскаиваться в содеянном Кейн не привык. Было что-то общее между ним и этой девочкой: целеустремленность. Она тоже не отступала от задуманного.

Жанна так до конца и не смогла исследовать весь Маледиктус. Ей бы потребовалось несколько лет, чтобы заглянуть хотя бы в половину комнат загадочной крепости.

Маледиктус казался живым организмом, что подчинялся своему хозяину. Кейн без труда находил дорогу к любой комнате, любому своему подчиненному, что жил в его крепости.

Среди шелеста мыслей и легких беззвучных движений его обитателей можно было различить едва уловимую пульсацию. Точно огромное сердце разгоняло жизнь по каменным стенам. Иногда Жанне чудилось, что она слышит утробное гудение где-то в глубине этих мрачных сводов.

Девушка осознанно избегала той части Маледиктуса, что уходила в недра горы. Тьма здесь едва отступала от чадящих факелов и многослойных люстр, сгущалась и становилась непроницаемой завесой.

В своем воображении Жанна рисовала жуткие картины: вот она погружается в эту антрацитовую бездну, и бесплотные руки смыкаются на ее теле, высасывают силы и разум.

Кейн смеялся над глупой девчонкой. Для него Маледиктус был опорой, источником силы, символом его власти. Король смело ходил там, где ему вздумается и никогда не блуждал по бесконечным коридорам как его подданные.

Высокие потолки замка заставляли чувствовать себя крошечной. Жанна брела вдоль стены, рассматривая фрески, гобелены, оружие, старинную мебель и причудливый орнамент на стенах. Пустые доспехи охраняли величие отгремевших битв и драгоценные трофеи грандиозных побед. Массивные колонны тянулись к стрельчатому потолку, где паутиной раскинулись широкие ажурные люстры.

Замок был невероятно огромен. Она уже полдня блуждала по его коридорам, лестницам, поднимаясь и спускаясь с одного этажа на другой. Иногда ей встречались мужчины и женщины в богатых одеждах, с золотыми глазами, бледно-матовой кожей, неизменным высокомерием на острых лицах.

Ее не трогали. Кейн никак не разъяснил присутствие полукровки в чертогах Истинных, и они снисходительно провожали ее глазами. Некоторые слышали о таинственной девушке в замке Гевальт, предполагая, что это именно она. Чужая. Они все чувствовали, что графиня не принадлежит к миру Вереса.

Никто не желал разговаривать с Жанной. И она решила осмотреть Маледиктус сама, чтобы найти ответы на свои вопросы.

Кто они? Зачем пришли? Можно ли, наконец, вернуться домой? Сможет ли она как-то помочь жителям своего мира?

В некоторые комнаты ее не пускала молчаливая стража. Их алебарды скрещивались, стоило подойти к заветной двери на пять шагов. Ни вопросов, ни объяснений.

— Какое милое дитя. — Прошелестела пустота.

Девушка обернулась, внимательно осмотрела коридор за спиной: она была одна.

Раздался приглушенный смешок. Где-то рядом, совсем близко.

— Почему ты бродишь одна? — Ворвался звонкий голос в ее мысли.

— Кто ты? — Спросила Жанна, холодея от липкого страха.

— О, ты меня совсем не видишь? — Иронично поинтересовалась невидимая собеседница. — Как же так? Ведь в твоих венах течет кровь короля. Ты должна быть гораздо сильнее меня.

Девушка снова и снова всматривалась в пустоту коридора, вертела головой из стороны в сторону, тщетно стараясь определить источник звука.

— Опасно ходить в Маледиктусе одной, глупая малышка. — Со смехом продолжал голос. — Здесь можно умереть, и никто не станет искать тебя. Яблоко раздора между королем и его Советником. Я думала, что ты красавица, а ты — ничем не примечательная серая мышка.

И тут Жанна ощутила боль. Что-то острое разорвало плоть, вонзилось в живот, скручивая внутренности. Девушка охнула, прижала руку к алому пятну на платье и стала оседать.