Сумеречное королевство

— Еще не время. — Сухо добавил вериец.

Нельзя рисковать. Обреченность и смирение, с которыми был сделан выбор его гостьи, не устраивали Фауста.

— Держись, девочка. Борись! — Графиня сквозь пелену слышала старческий голос. — Ты тут все с ног на голову перевернешь, девочка. — Она покачала головой. — Больно живая. И чужая.

Сухие руки положили на голову холодное влажное полотенце, поднесли к губам отвар.

Это была Нора. Жанна не видела ее с тех пор как… Как что? Она не могла вспомнить.

— Помоги мне. — Попросила Жанна шепотом. — Я должна уйти. Я должна выжить.

— Уйдешь, уйдешь. — Нора поправила повязку на голове. — Он придет за тобой, ты же знаешь. И ты должна победить. — Старуха вложила в руку Жанны амулет.

Тот самый, который когда-то дал Вик. На мгновение лицо старухи растаяло, превратилось в Вика.

— Я же говорил тебе: береги себя. — Произнес его заботливый сильный голос.

— Ты жив. — Улыбнулась Жанна.

— Он жив. — Перед ней снова стояла Нора. — И беспокоится о тебе. Он хотел и не смог тебе помочь. А сейчас — спи. Все твои испытания только впереди.

Князь уже час сидел в своем кабинете. Его никто не тревожил, кроме собственных мыслей.

Ах, как же наивно он полагался на «лекарство» Лилит! В один визит, Кейн сломал чары лишь своим присутствием.

Если только она узнает, какой ценою куплена ее собственная жизнь! Со временем мораль становится гибкой и решиться на подлый поступок не так сложно, если он оправдан личной выгодой. Но если собственная совесть не грозила Фаусту муками, то страх быть разоблачённым не давал покоя.

Фауст машинально крутил в руках кинжал. Этим оружием он совершит ужасный ритуал, но все во благо. Тот самый кинжал из девичьего сна. Его принесли неделю назад разведчики. Им удалось добыть эту реликвию в часовне усадьбы де Стрейн. Вмурованный в стену, клинок ждал своего часа.

Семейство де Стрейн в самом деле покинуло свой дом и найти его стало первостепенной задачей для полукровок Советника.

Жанна всегда вспоминала сестру и брата. Он слышал от нее много разных историй о жизнерадостной и бесстрашной сестрице, о благородном и смелом брате. Он не только слышал эти истории. Он видел их глазами Жанны. Эти воспоминания были настолько красочными, что передавались верийцу детальными образами.

Семья де Стрейн была крепкой и сильной. Князь знал, как долго искали саму Жанну, ищут до сих пор и не верят в ее смерть. Да, они безутешны в своей утрате и лишь крепче держатся друг за друга.

Жаль. Потому что Лорин избрала этот род.

Фауст вспомнил, как в последний раз возил девушку на прогулку в открытой повозке. Кони несли по дороге, ужас и восторг сияли в фиолетовых глазах Жанны.

Они долго гуляли по лесу, вдоль беспокойной Гремучей реки. В конце концов, Жанна решила построить из талого снега Волчий замок. Фауст сначала просто наблюдал и подсказывал, потом увлекся сам. Получилось идеально.

Потом он бережно закутал озябшую девушку в покрывало, растирал холодные ладони, и сладко замирало сердце от этих прикосновений. Это бесхитростное существо манило к себе. В какой-то момент ее лицо оказалось совсем близко, так хотелось коснуться ее губ. Но он испугался собственной слабости. Чего же он хочет на самом деле?

И вот теперь снежные мечты разрушены. Не помогла бесшабашная Рада, не спасли заклятия Лилит. Больше ждать было нельзя.

И как влюбленный дурак Фауст еще долго вспоминал всю историю их недолгого знакомства. Прошло не так много времени, но ближе и желаннее уже никого для него не было.

А ведь смертные — неполноценные существа. Еще при Ольгарте Первом за любые интимные и дружеские контакты с Истинными людей казнили, а Дом, к которому принадлежал вериец, изгонял его.

На людей охотились как на животных, дозволяли жить лишь в марионеточных государствах, чьи правители слепо выполняли волю божьих существ.

Потом к власти пришел Ольгарт Второй и чуть смягчил условия существования смертных, дал больше воли верийцам, дозволил приближать к себе людей. С тех времен смертные стали необходимым ресурсом: слуги, воины, источник сил.

Истинные в своих владениях сами устанавливали законы жизни, условия, на которых дозволялось существовать третьесортному виду.

Кейн, свергнув Ольгарта, внес последние изменения: люди не должны исчезнуть. Это было необходимо для поддержания равновесия в Вересе. Отныне Истинные были вольны выстраивать любые взаимоотношения с этим видом.

Общество верийцев по-прежнему придерживалось старых взглядов, но мораль стала гибче. Старшее поколение роптало о деградации нравов, а новое самозабвенно окуналось в эту деградацию.

Глава 8
Ритуал

Над столом склонились восемь верийцев. Они передвигали фигурки на карте, спорили и соглашались. Дело приняло неприятный оборот: половина королевства Оринберг лежала в руинах, когда смертные вдруг оказали жесткое сопротивление. Дикари, загнанные в угол, они снова обрели свою веру, сражались до последнего вздоха.

— Нам сказали, что у лоринцев нет магии! — Негодовал мужчина в алом мундире. — Их жрецы задали жару на поле боя. Наши воины выстояли, но мы понесли потери! Мы рискуем застрять на подступах к столице!

Верийцы рвались в бой, но Кейн медлил. Идти напролом с неполным набором войск не хотелось. Донесение о сопротивлении было неожиданностью, следовало изменить стратегию. Молниеносного захвата не получилось, война грозила стать не менее жестокой, чем в Невеккет.

— А как насчет «черных василисков»? Они не уступают нам в ловкости и силе, хотя и умирают от ран, как смертные. — Согласился другой. Его желтые яркие одежды говорили о принадлежности к свите ди Герра. — Они могут быть опаснее местных жрецов. Я не знаю, чего боится Дисмас Кин, но верийцы ди Герра не растеряли свой пыл перед смертными! «Василиски» — единственная преграда для нас.

— Соседние государства явно не желают сталкиваться с верийцами, а потому присылают своих солдат, продовольствие, начинают принимать беженцев. — Включилась в разговор женщина. Она носила темно-синее платье с кроваво-красной оторочкой, — ряса жрицы Вереса. — «Василиски» могут быть рыцарями одного из союзников Оринберга, а могут быть и слугами Сантера.

— Выяснять такие вещи, — работа князя Гевальт. — Иронично заметил подчиненный герцога ди Герра. — Вам есть, что ответить на это? — Он адресовал свой вопрос худенькому верийцу в бардовом мундире разведчика.

— Князь сейчас находится в Лорин. — Уклончиво отозвался тот. — Вся необходимая информация будет предоставлена по его возвращению.

— Если мы можем чем-то помочь… — Начала было жрица.

— Благодарю, Доротея. — Перебил ее Амос Дитрих, а это был именно он. — Ситуация под контролем.

— Это вы называете «под контролем»? — Не унимался «алый» вояка. — Каким образом столь ценная информация прошла мимо разведчиков? Наша армия теряет свою веру! Полукровки начинают роптать, верийцам все труднее сдерживать их.

Мужчина и сам был полукровкой, об этом говорили его зеленые глаза, невысокая коренастая фигура и простое, лишенное изящества, лицо смертного.

— Я лично возглавлю армию. — Нахмурился Кейн, ему надоело слушать советников. Каждый из них тянул одеяло на себя. — Любой в этом мире слабее бога. Даже чужого.

Заклятие, сливающее два мира тонким переходом, все еще держалось. Из широкой двери этот путь превратился в маленькую форточку. И время было не на стороне верийцев.

— Что насчет портала, Лилит? — Спросил Кейн.

— Я работаю над этим, мой король. Мое заклятие все еще держится, но повторить его я смогу не скоро. Я клянусь, Кейн: либо мы найдем ключ, либо… Об этом я докладывала тебе два дня назад. Мои эксперименты. Но потребуется много энергии.

— Еще одно разочарование. — Недовольно оборвал ее Кейн. — Вы с князем Гевальт рискуете не только своими жизнями, но ставите под удар весь мой план! С каких пор два одаренных советника превратились в посредственность?

Лилит молча проглотила обиду: слишком далеко она зашла. Ми-Сойличте превратился в руины, и отступать волшебнице некуда. Признаться себе в том, что ее силы начали иссякать Лилит не могла.

А еще она старела. Чары скрывали иссечённое морщинами лицо, побелевшие волосы и выцветшие глаза. Много сил уходило, чтобы сохранять внешнюю привлекательность.

— Доротея, освежи память моим советникам: что представляет собою Лорин. — Тихо приказал Кейн.

— Лорин — пятый мир от Колыбели. — Приятный голос жрицы звучал уверенно и громко. — Богиня создала невероятное количество странных и магических существ. Почти все они были истреблены людьми. Одна Ночь знает, как этим алчным и глупым созданиям удалось покорить весь мир, вытеснить другие разумные расы, довести магию до полной деградации. Эта смесь буквально циркулирует в воздухе, выводит из равновесия.

— Если у нее нет своей армии, почему мы так долго церемонимся с этим миром? — Перебил Дисмас Кин.

— В мире все увереннее процветает язычество, насчитывается около 6 крупных религий и два десятка мелких. — Доротея не обратила внимания на полукровку и продолжила. — При таком положении дел, Лорин утратила контроль над миром уже около двух сотен лет. Ее никто не видел, и — да, у нее нет армии. Оринберг — единственное государство, сохранившее веру в Лорин.

— Не может же горстка верующих так уверенно противостоять Вересу! — Воскликнул представитель ди Герра. — Они — всего лишь люди.

— Люди… — Кейн скривил тонкие губы. — Жадные до всего, что плохо лежит, тщеславные и глупые, как котята. Князю Гевальт следует больше времени уделять своим обязанностям, а не развлекать себя изучением лоринцев!

— Князь убедил нескольких влиятельных вельмож, что союз с верийцами, — их единственный шанс выжить. Мы ждем его послания, мой король. — Осмелился возразить Амос.

Вериец стойко выдержал тяжелый взгляд короля, в комнате воцарилась тишина.

— Я знаю, Амос, что Гевальты преданы мне так же, как вы им. — Король загадочно улыбнулся.

На секунду вериец подумал, что Кейн знает, как Амос время от времени делится тайнами с Лилит.

— Когда мои подданные разгоняют скуку, заводят себе питомцев среди людей, — это их дело. Но древняя кровь священна, — Гевальтам незачем путаться со смертными! Для этого Верес уже создал Лино ди Герра! И чем, во имя Ночи, поможет его интерес к чужакам?

После победы над Невеккет, среди дворянских семейств появились полукровки и новообращенные. Это было особенно не по душе Королю: портить древнюю кровь. Подданные почувствовали недовольство новоявленного бога и спрятали своих бастардов и «трофеи» в родовых замках.

Высокий лысый вериец с кроваво-красными глазами неожиданно появился в дверях кабинета. Это был Мариус, хранитель обрядов и ритуалов, алхимик и сама смерть, если верить его свите.