Сумеречное королевство

Лилит удивленно посмотрела на девушку: такая кроткая с виду, она вдруг взорвалась и стала похожа на обычную простолюдинку. Впрочем, чего взять с полукровки?

— От таких предложений не отказываются! — Возразила волшебница. — Идем. Ты нужна Вересу и послужишь ему! Ты не можешь отказаться, Кейн принял решение!

Кровь схлынула с лица полукровки. Лилит ощутила удовлетворение: наконец-то девчонка поняла, во что впуталась!

— Нет! Во имя Лорин! Хватит с меня ваших полудиких обычаев! — Жанна кинулась к двери, намереваясь убежать как можно дальше. — Я отказываюсь! Так и передайте! Мне нечего предложить вашему богу!

— Остановись, безумная! — Лилит преградила ей дорогу. — Верес принадлежит Кейну и тебе негде укрыться. Это приказ! В тебе течет кровь его подданных. Он может быть и более жестоким, девочка. Ведь у тебя в Лорин еще остались мать и отец. И, кажется, брат. — Красивое лицо волшебницы перестало излучать любезность, а слова плохо скрывали угрозу. — Нити твоей судьбы уже в руках Кейна. И оборвать их он может одним своим желанием.

— Ничего нельзя сделать? — Плечи чужеземки поникли. — Но, ведь это — шантаж. Тирания. Я не понимаю: в чем выгода? Мне нечего предложить за его покровительство, я всего лишь полукровка.

«Ах, конечно же, можно!» Хотелось закричать Лилит. Но Кейн поручил ей очень неприятную миссию, точно она была какой-то свахой.

Упрямый и странно изменившийся Кейн принял какое-то глупое, иррациональное решение, которое спутало все планы, затормозило стремительное наступление на Лорин, грозило сделать короля непопулярным в глазах древних верийских домов. Чем бы ни обладала полукровка, чем бы ни опьянила верийского бога!

Лилит мысленно пожелала Жанне не дожить до церемонии, но вслух произнесла совсем другое:

— Дорогая, вам оказана великая честь. Вы забыли, насколько важны вопросы крови среди верийцев? О, я понимаю, все так сложно и непонятно, но незнание не освобождает вас от необходимости соблюдать наши законы. Король благодарен вам за помощь в трудную минуту, ему было бы неприятно смотреть, как насмехаются над вами в Сумеречных землях. Все остальное он скажет вам сам.

Великая Лорин! Что за проклятье?

Мысли о том, что король может испытывать хоть какую-то нежность к ней, Жанна отмела как нелепые и смешные. Кейн ненавидел полукровок еще больше, чем смертных, откровенно высмеивал и тех, и других, едва сдерживал неприязнь. Определенно, саму Жанну он относил к низшему сословию, хотя в последнее время, они научились находить общий язык.

И что такого могла дать ему лоринка? С момента, как ее ладонь коснулась ужасного фламберга, Жанна не помнила ровным счетом ничего.

— Это какой-то абсурд! — Полукровка схватилась руками за голову, снова заметалась по комнате.

Лилит терпеливо ждала. Все это она видела: отрицание, гнев, затем будет торг, печаль и принятие. В конце концов, неизбежное наступит.

— Я уверена, что это — злая шутка. Я хочу видеть короля немедленно и жду объяснений!

Волшебница рассмеялась. Жанна застыла, кипя гневом.

— Он сказал, что так и будет. — Лилит достала из складок платья пузырек с какой-то жидкостью. — Тебе нужно успокоиться. Все это — потрясение от последних событий. Не более. Возьми, восстанови силы.

Жанна покрутила склянку в руках, откупорила пробку, принюхалась.

— Прими. — Велела Лилит.

— Ну, нет. — Девушка заткнула сосуд и бросила под ноги волшебнице. — Не твоими ли зельями меня опоили в Волчьем замке? Второй раз я на это не куплюсь!

Лилит не повела и бровью.

— И не надо.

В глазах Жанны все стало темнеть, пол ушел из-под ног и бросился в лицо.

— Это нужно вдыхать. — Услышала она приглушенный голос Лилит и ее звонкий семшок.

Часовые на массивной стене застыли по стойке «смирно», но Кейн велел им уйти. Холодный ветер безнаказанно свирепствовал, трепал алый плащ короля, путался в складках одежды и белоснежных волосах. Погода копировала его состояние. Ведь это его мир.

— Что за представление ты устроил, Кейн? Только не говори, что внезапно воспылал любовью, мы оба знаем, что это невозможно.

Фауста душил гнев. Но сейчас он не мог позволить себе этого. Просто необходимо уладить ситуацию мирным путем, иначе он не сможет больше оставаться в армии, а значит, не сможет помогать Джареду.

— Невозможно. — Утвердительно кивнул Король, продолжая хмуриться. — Скажи, князь, ведь ты хорошо изучил все свитки и манускрипты жрецов Лорин? От чего же ты сразу не догадался, что ветвь де Стрейн — носители Ключа?

Фауст, ничуть не смутившись, пожал плечами.

— Мне приходила в голову эта мысль. Я даже нашел все семейство.

— Но ты не спешил делиться своими успехами? — Удивился Кейн. — Ты намеренно скрыл от меня правду о своей протеже? Ты знал, что она подходит нам. — Перебил его Кейн.

Фауст промолчал.

— Я жду объяснений, князь. По твоей вине мы потеряли очень много времени! Когда ты понял, что смертная — та, кого искала Лилит?

— Я приехал в Оринберг именно за Жанной де Стрейн. — Вздохнул князь. — Но, как видишь, даже я могу ошибаться. Смерть второго Ключа не слишком помогла нам.

Кейн рассмеялся.

— Ты был очарован настолько, что предал меня? Время потеряно из-за твоей сентиментальности! — Кейн был настроен решительно. — Пока мы ждали, оставшиеся боги объединились против Вереса.

Плевать ему было на смертную, на желания князя, на все… Он видел свою цель, остальные — лишь ступени на его пути.

— Чтобы открыть Лорин, девушка должна была умереть на берегу Святого озера. — Нехотя проговорил князь.

В глазах короля сияло торжество: именно этого он и добивался. Интуиция подсказывала ему, что он прав и князю нельзя доверять. Но у него не было доказательств. А у Фауста появилось слабое место.

— И ты ее пожелал. — Хмыкнул Кейн. — В чем-то я даже благодарен тебе, князь. Ты ошибся с переводом пророчества. Будь ты предан мне, мы бы не продвинулись так далеко. От Ключа нам нужно только сердце.

— Я просил тебя отдать мне ее в жены! — Выпалил Фауст. — Ты сказал, что этот союз унизителен для верийцев, а теперь сам занимаешь мое место! Как тебя понимать?

— Мое решение носит расчётливый характер, Фауст. — Кейн даже бровью не повел. — Кто ты такой, чтобы спрашивать с меня? Знай свое место!

Фауст зарычал, набрасываясь на Короля, Дар отшвырнул верийца в сторону, он врезался в край стены. Каменная кладка не выдержала удара, князь едва успел вцепиться в край, подтянулся и снова кинулся на Кейна.

Лино с интересом наблюдал за тем, как раз за разом упрямый Фауст бросается в бой. Гевальт был достойным соперником, хитрым и изворотливым, однако Кейн явно превосходил его.

Полу усмешка блуждала на губах бога, не смотря на то, что некоторые атаки достигли своей цели, Кейн твердо стоял на ногах. А вот Гевальт начинал уставать.

В очередной попытке, Кейн перехватил руку князь в замахе, дернул на себя и ударил об колено. В следующее мгновение кость хрустнула, раздался приглушенный рык боли. Кейн потянул Фауста вниз, заставляя распластаться на каменном полу, но он поднырнул под соперника и нанес ответный удар.

Они сцепились снова, с ненавистью, застилающей глаза, наносили друг другу смертельные для любого человека раны. Для человека, но не для верийца.

Плиты стали скользкими от крови, на обоих верийцах не было живого места.

— Наглость твоя достойна смерти. — Пророкотал Кейн. — И равносильна измене.

С этими словами, вериец достал Несущий смерть. Лино понял, что шутки кончились и простое желание проучить Советника перешло в жажду убийства.

Герцог ди Герра вышел из тени.

— Остановись, Кейн! — Выкрикнул он. — Ты же его сейчас прикончишь!

— Кажется, он этого и добивается! — Рыкнул Кейн, но отступил.

— А я-то подумал, вы тут делите девчонку. — Хохотнул Лино. Но тут же посерьезнел. — Ты слишком многим обязан роду Гевальт. И другим домам Истинных. — Развел он руками. — Вспомни войну с магами Ми-Сойличте. Кто помог тебе одурачить старика? Кто подсказал тебе заключить сделку с его дочерью? Или Фауст плохо проявил себя во время восстания? Вся его семья поплатилась за предательство, а оставшиеся ветви сгинули в бою с Навеккет. Ты легко разбрасываешься союзниками, Кейн.

— Достаточно, Наставник. Твое дело — обучать солдат, а не короля. — Прервал его Кейн. — Когда мои глаза и уши, лучший из полководцев, слепнет, — он становится угрозой для всего королевства. С каких пор верийцы считают нормой ставить свои интересы выше моих?

Лино помог князю встать на ноги, решительно преградил дорогу Кейну.

— Видимо, с того момента, как стало допустимым заключать союз с третьесортными существами. — Дерзко возразил Лино. — Фауст нашел для тебя второй Ключ, а это было не просто! — С вызовом продолжил герцог. — А теперь от полукровки можно ожидать чего угодно: ты садишь ее на свой трон, делишь с ней свою силу. Таких проблем не было бы, оставь ты девчонку в Волчьем замке! Теперь ты даже убить ее не можешь!

— Как ты смеешь перечить мне? — Глаза короля вспыхнули, тело напряглось.

— Об этом говорит весь Маледиктус. — Бесстрастно произнес Лино. — Ты хочешь дать власть над своим миром чужеземке? Так кто из вас предатель?

Кейн промолчал. Лино был прав. Разумеется, король этого не признает, но кое-какие меры принять не помешает.

— Я оставлю тебе жизнь. — Процедил Кейн, глядя на залитого кровью князя. — Но за свою дерзость ты дорого заплатишь. Смотри.

Кейн вытянул из ночной тьмы тонкую голубую Нить.

— Жанна — одна из нас. Ее жизнь в моих руках. — Кейн намотал Нить на палец. — Помни об этом, Советник. И впредь будь исполнителен в своей службе. — Кейн отпустит Нить и растворился в ночи.

Кейну вообще было наплевать на интересы древних Домов и всех окружающих. Его манила великая цель: объединить все миры, добраться даже до самой Колыбели. Еще он сгорал от желания узнать, кто или что уничтожало богов без боя?

Лилит была удобна ему и нужна, когда на пути стоял Ми-Сойличте. Однако, после победы, Кейн убедился, что способности волшебницы весьма уступают ему самому. Она начала стареть и терять силы. Изменить ее было нельзя: хитрый Верес создавал магов Ми-Сойличте так, чтобы верийская кровь не могла отравить их, не разрушив умение колдовать.

Лино помог Кейну свергнуть Ольгарда, верийского короля. Безумный герцог заманил монарха в свои земли большой охотой. В отдалении от войск, Ольгард пал от удара в сердце прямо за праздничным столом. Его бурая кровь смешалась с кровью смертных, что погибали на этом пиру. Лино был одним из немногих, кто не раздражал Кейна. Сам герцог получал огромное удовольствие от своих обязанностей и без зазрения совести пользовался привилегиями, дарованными Кейном.

Фауст был полезен своей осведомленностью и красноречием. Когда взбунтовавшиеся дома Истинных пытались защитить своего Бога и Ольгарда, род Гевальт умело перевел на сторону Кейна многих. Волчий род был слишком загадочен: они чувствовали глубже, чем другие верийцы, терзались эмоциями и часто сходили с ума. Многие Гевальты не возвращались из своих звериных шкур, скитались по княжеским лесам, проживали свои бесконечные жизни в волчьей стае.