Дочь Эйтны

Тэсара изучала своего противника, пытаясь понять, какой обман скрывается за этими словами, но все, что она смогла прочесть, это спокойную решимость, абсолютное доверие в этот момент.

«Если бы она хотела моей смерти, она бы уже убила меня».

Она слегка кивнула.

Ведьма убрала руки.

Тэсара села, потирая то место, где лезвие задело ее горло.

— Чего ты хочешь?

— Мира. Конца войны. Соглашение, которое разрешает этот конфликт раз и навсегда.

— Ты ожидаешь, что я сдамся?

— Нет. Не сдашься. Диалог. Договор, который удовлетворяет нас обеих.

— Почему? — потребовала Тэсара. — По общему мнению, наши силы равны. Почему ты умоляешь меня отказаться от этой битвы?

— Я не умоляю. Если ты откажешься, я встречу тебя на рассвете со всеми силами, которые есть в моем распоряжении. Я выиграю эту войну, Тэсара. Ничто не остановит меня, пока я этого не сделаю. Ничто, кроме того факта, что мы все побеждены в войне, независимо от того, одержим мы победу или нет.

«Добрая Мать могла бы сказать то же самое».

Тэсара в гневе отбросила эту мысль.

— Каким колдовством ты говоришь со мной сегодня вечером? — сказала она. — Ты вторглась в мои мысли и пытаешься настроить их против меня, но ваши заклинания — напрасны. Я сражаюсь за свою дочь и будущее ее народа. Ты не можешь ослабить мою решимость.

Эолин прикусила губу, это было таким знакомым, что Тэсаре захотелось дать по ней пощечину, чтобы убрать выражение с лица ведьмы.

— Мне жаль, — тихо сказала ведьма. — Прости за все страдания, которые причинил тебе мой путь. Я… я хочу, чтобы ты знала это. Я любила Акмаэля. И все.

— Как ты смеешь! Ты всего лишь простолюдинка и шлюха, и ты не имеешь права…

— Почему такая простая вещь, как любовь, должна стоить так много крови? — отчаяние овладело голосом ведьмы. Ее мольба была брошена за пределы Тэсары, крик, обращенный к самим богам. — Почему любовь должна требовать тысячи жизней?

Тэсара не могла придумать, что ответить на это. Она долго изучала свою соперницу, позволив своему сердцу ожесточиться от воспоминаний обо всей боли и унижении, причиненных этой безжалостной женщиной.

— Оставь меня, — прорычала она. — Немедленно убирайся отсюда, или я вызову мою охрану, и завтра утром твоя голова будет доставлена твоим жалким союзникам.

Эолин отвернулась. Тень опустилась на ее лоб.

— Как пожелаешь, Тэсара из Рёнфина. Завтра мы омоем руки в крови. Да простят нас всех боги.

Свет вспыхнул сквозь магу, и в водовороте теней и перьев она исчезла, существо воображения пропало в ночи.

Сердце колотилось в груди, Тэсара сжалась под одеялом, уже задаваясь вопросом, было ли это странное видение чем-то большим, чем сном.

Глава пятьдесят вторая

Четыре армии

Эолин страдала под кирасой, пока ее помощники затягивали пряжки и убирали кожаные ремни. Подаренный ей Акмаэлем, нагрудник был прекрасным произведением искусства, на его полированном металле были выгравированы изображения Дракона. Броня подошла хорошо, большая часть веса приходилась на бедра Эолин, а внутренняя часть была мягкой, чтобы вместить ее грудь. Но она надевала его только в самых редких случаях, в основном в церемониальных целях.

К концу дня полированный металл будет забрызган кровью. Магия Эолин будет израсходована, а ее желудок будет сжиматься от сил разрушения, направленных через ее тело. В глубине души она верила, что будет жить, хотя и изменится безвозвратно, еще одна часть ее духа будет отколота и доставлена в Подземный мир.

Возле палатки Эолин Хелия, Херенсен и другие ждали под развевающимися знаменами, которые придавали цвет бледному рассвету. Все встали на колени, Маг Кори благословил их ароматным дымом зимнего шалфея. Он снова призвал богов на защиту. Эолин почувствовала знакомое движение в своем сердце, и рядом с ней материализовался дух Акмаэля.

Я буду с тобой, — прошептал он. — Не бойся.

Пение Кори подошло к концу. Командиры Эолин поднялись, мрачные и спокойные в своей решимости. Они обменялись сердечными объятиями, прежде чем сесть на лошадей и выехать навстречу Тэсаре из Рёнфина.

Четыре армии заняли свои позиции на поле боя. Эолин насчитала шесть рот пехоты под командованием Тэсары.

Флаги Рёнфина развевались над солдатами в центре, а Галия держала фланги. За ними ждали две роты всадников, вдоль холмов выстроились лучники. Эолин не могла сказать, сколько солдат было спрятано в деревьях, тем более за холмом.

— Они искушают нас вбить клин в центр, — голос Хелии был полон энтузиазма. — Мы примем их вызов, но не кавалерией. Атакуем сначала с лучниками. Затем отправим пехотинцев к центру, среди них будут воины-маги и оборотни. Отряд лошадей поедет на юг и еще один на север, чтобы держать под присмотром этих галийских негодяев. Остальных мы оставим в резерве, включая твою стражу, Эолин. Будь готовы взимать плату везде, где их линия порвется первой. Это обещает быть хорошей битвой. Действительно, очень хорошей битвой.

Плотный строй лошадей венчал противоположную сторону. На главном знамени был изображен старый герб Вортингена — серебряный дракон на фоне пурпурной ночи. Цвета Рёнфина и Галии летели сразу за ними. Среди толпы охранников и офицеров Эолин заметила Тэсару, с царственной осанкой, в небесно-голубом платье. Ее золотые волосы были заплетены в элегантную косу, и она, как и Эолин, носила кирасу, которая сияла под восходящим солнцем.

Кивнув своей страже, Эолин из Мойсехена поскакала вперед, чтобы встретить своего противника. Обе стороны остановились на разумном расстоянии друг от друга. Рядом с Тэсарой Эолин заметила красивого темнокожего мужчину. Его осанка и одежда выдавали его как принца Галии. Как ни странно, он напомнил Эолин Акмаэля каменным выражением лица и насыщенными цветами ауры. Позади него с ревностным блеском ястребиных глаз наблюдал волшебник Уралес.

Взгляд Эолин остановился на Тэсаре, которая, в свою очередь, смотрела на нее с опаской.

— Тэсара из Рёнфина, — сказала Эолин. — Вы слышали мое предложение. Мне больше нечего сказать.

Это вызвало обмен недоуменными взглядами между офицерами и советниками с обеих сторон. Глаза Тэсары расширились, а ноздри раздулись. Затем ее взгляд оторвался от Эолин и сосредоточился внутри. Через мгновение она подняла подбородок.

— От имени моей дочери, Элиасары, принцессы Мойсехена, наследницы престола Вортингена, я прикажи тебе и всему твоему войску…

Тэсара остановилась и посмотрела мимо Эолин, изучая отряды, выстроившиеся позади нее: тысячи мужчин и женщин, готовые умереть за двоих детей.

Светлые брови Тэсары сдвинулись.

— Я приказываю вам… — она запнулась и закусила губу.

Затем от одного момента к другому выражение ее лица расслабилось. Она улыбнулась, словно вспомнив какую-то личную шутку. Наклонившись, Тэсара похлопала лошадь по шее и спешилась.

— Моя Королева! — закричали ее солдаты.

В одно мгновение галийский принц соскочил со своего коня и оказался рядом с Тэсарой, направив меч на роту Мойсехена.

— Тэсара, — сказал он, — что ты делаешь?

Она ничего не ответила, но стояла рядом со своей лошадью, гладя мягкую шею коня, пока тот не заржал радостно. Тэсара посмотрела на Эолин.

— Пройдемся, — сказала она.

Вопреки протесту собственной охраны Эолин спешилась.

Хелия спрыгнула с лошади и схватила Эолин за руку.

— Не будь дурой.

Эолин посмотрела на Тэсару.

— Мы пойдем одни, только ты и я?

Тэсара кивнула и отдала своей роте приказ оставаться позади.

— Все, что для нужно, чтобы убить тебя, — это один лучник из той рощицы, — Хелия кивнула в сторону холма.

— Все будет хорошо, — Эолин твердо положила руку на плечо Хелии. — Мы с ней хотим поговорить, Хелия. Вот и все. Нам нужно поговорить, подальше от всех этих мужчин.

Упрек Хелии отразился в сжатой челюсти и гневном румянце на щеках.

— Это другие обстоятельства, Эолин.

— Нет… Нет, совсем не по-другому. Доверься мне, Хелия. Я знаю, что делаю.

Эолин отошла, чтобы встретиться с Тэсарой, женщина к женщине, глаза в глаза. Соперничающие королевы внимательно смотрели друг на друга, прежде чем повернуться к реке.

Когда они отошли достаточно далеко, чтобы быть вне пределов слышимости, Тэсара сказала:

— Расскажи мне о своем предложении, Эолин из Мойсехена.

Сердце Эолин ёкнуло. Следующие несколько мгновений решат их судьбу. Война или мир теперь превратились в горстку слов.

«Пожалуйста, Боги, позвольте мне выбрать их хорошо».

— Оба наших королевства вернутся в прежнее состояние, — начала она. — Селкинсен должен быть возвращен в Мойсехен. Мы потребуем дань, чтобы восстановить внешнюю стену и компенсировать жизни и имущество, потерянные при ее падении.

Тэсара покачала головой.

— Селкинсен был завоеван нашей кровью, людьми под командованием моего дяди. Мы не можем просто вернуть его.

— Я знаю. В рамках сделки я готова рассмотреть вопрос о возвращении Нью-Линфельна Королевству Рёнфин.

— Нью-Линфельн? — удивление промелькнуло на лице Тэсары.

— Порт был частью твоего приданого, — Эолин заговорила быстро, надеясь донести предложение до того, как Тэсара начнет сомневаться. — Акмаэль, мой король, должен был вернуть его, когда он расторг брачный контракт. Однако поймите, что мы должны достичь приемлемого и обязывающего соглашения о портовых тарифах, прежде чем тот город или любая из его территорий будут возвращены вам.

— А моя дочь?

— Элиасара остается с тобой в Рёнфине. На нее не будет обиды, и не будет возмездия за ее участие в этой войне. Однако она должна отказаться от всех претензий на трон Мойсехена для нее и всех ее потомков. Не может быть сомнений в законных и исключительных правах моего сына на корону Вортингена, — Эолин сделала паузу, прежде чем добавить. — Это не подлежит обсуждению. Однако взамен мы с Эоганом дадим клятву защищать ваши права и права вашей дочери на трон Рёнфина. Если вы столкнетесь с какой-либо угрозой вашему правлению, внутренней или внешней, Мойсехен придет к вам на помощь.

Тэсара кивнула и продолжила прогулку.

Эолин шла рядом с ней, разглядывая лицо женщины, но не в силах понять, будет ли то, что она предложила, достаточно ценным, чтобы предотвратить эту войну.

Впереди Фурма кружила на извилистом пути к морю. Вода приобретала более глубокий оттенок синего, пока солнце поднималось на востоке.

— Как я могу доверять тебе, Эолин из Мойсехена? — спросила Тэсара. — Откуда мне знать, что вы и ваш сын будете соблюдать эти соглашения?

— Я могу только дать слово и попросить предоставить мне возможность доказать, что я достойна вашего доверия.

Эолин чувствовала взгляды четырех королевств у себя за спиной. Напряжение охватило ее сердце и спустилось к низу живота. Ее кожа внутри доспехов чесалась. Она не хотела возвращаться к убийствам, к тошнотворному звуку металла, раздирающего плоть, к смраду крови, наполняющему ноздри.