Констанца

* * *

Ночь подошла к концу, и в зарождающемся утреннем свете Констанца вдруг вспомнила, что лежит в постели с мужчиной, тесно к нему прижавшись, а он обнимает её. Она нерешительно отдвинулась. Ален не удерживал, с неохотой разжимая объятия. Девушка села и внимательно посмотрела на его лицо. Разбитые губы затянулись, покрылись корочкой, на скуле темнел синяк, один глаз заплыл, но опухоль уже спадает. Она осторожно потрогала синяки на его лице, а он прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями прохладных пальчиков.

— Ален, данн Джорджий сказал, что тебе надо лежать. Мы не должны выходить из комнаты, пока за нами не приедут.

— Да, Констанца, придётся тебе потерпеть моё общество дней десять, не меньше, — он хохотнул.

В дверь тихонько поскреблись, вошёл хозяин постоялого двора, внимательно посмотрел на них: — ну, как вы тут, голубки? Придётся вам посидеть взаперти, деваться некуда. Приходить сюда никто не будет, я сам стану носить вам еду и воду для умывания. Так что отдыхайте и наслаждайтесь обществом друг друга, — он подмигнул Алену. Тот криво усмехнулся.

Данн Джорджий вышел и через несколько минут занёс два ведра воды, а потом большой поднос, уставленный тарелками.

Констанце хотелось умыться, поэтому она с радостью потащила одно ведро в крошечный закуток, имеющий, тем не менее, плотно закрывающуюся дверь. Это помещение являлось туалетом и служило для умывания затворникам, когда-либо обитающим в тайной комнатке. В нём имелся низенький стул с дыркой посередине. Под стулом, прямо в полу, имелось отверстие с крышкой. Это и был туалет. Рядом, на тумбочке, располагался таз и кувшин, куда наливалась вода для умывания. Здесь же стояла бутылка с мылом, а на стене висело большое полотенце. Одно на двоих.

Она с удовольствием умылась, сожалея, что нет возможности вымыться всей. Вернувшись в комнату, обнаружила, что Ален сидит, а данн Джорджий стоит около него и что-то тихо говорит. Увидев Констанцу, он бодро воскликнул: — ну что, Ален, обопрись на меня, и пойдём умываться!

Тот покачал головой: — не надо, Джорджий, я сам, — но попытавшись встать на ноги, тяжело осел на кровать. На лбу выступили капли пота, лицо побледнело. Всё же, держась за спинку кровати, он медленно поднялся. Не спрашивая его согласия, Констанца подскочила и положила его руку себе на плечо, обняв за пояс. С другой стороны подошёл данн Джорджий. Они довели Алена до двери закутка, благо, что идти-то было ровно три шага. Потом он убрал руку с плеча Констанцы и вместе с хозяином вошёл внутрь.