Лесная королева

— Ах ты, негодный надрёнок! — верещала позади Антасмаголь. — Куда ты денешься? Из этого леса нет выхода! А если и найдешь, все уже готово! Все надры скоро падут! Они исчезнут из этого мира, как и остальные… Эй! — крикнула она окружающим статуям. — Чего застыли? В погоню! Живо! Все до единого!

И древние существа, когда-то превращённые в деревянные статуи, зашевелились. Сначала медленно и нехотя, так как составляющее их сухие дерево и вьюн трещали от малейшего движения, но с каждым мгновением, напитываясь влагой из земли, они ускорялись, и вот уже ожившие деревянные статуи минотавров, кентавров, фавнов и других существ бросились в лес за маленьким надром. А Антасмаголь закрыла глаза, уселась на колени, положила жуткие ладони с пальцами-сучьями на землю и зашептала. Составляющие ее ветки оживились и быстро проросли в землю, а окружающий лес через мгновение зашумел, зашевелился, зашептал тысячами гневных голосов, готовый слушаться и беспрекословно подчиняться своей королеве.

У Ольяна от страха тряслись руки, но страх же и придавал ему силы, скорость, делал выносливым, усиливал слух и зрение, заставлял быстрее думать. Надрёнок благополучно избежал всех препятствий на страшной поляне с памятниками, едва задев огромных гоблинов, которые превратились в тот момент в песок и осыпались на землю.

— Простите, — крикнул ребенок и побежал, что есть силы, дальше и глубже в древний Таурнский лес. Он не имел ни малейшего понятия о направлении, но знал, что добежать надо во чтобы то ни стало. Иначе случится конец всему на свете! Не будет больше надров, ни бабушки, ни мамы, ни отца и дяди, не будет его — юного надра, который еще столь мало пожил и так мало видел. Вот только топот множества ног позади известил, что вряд ли он выберется из леса. А в лесу шансы на спасение крайне малы. Порабощённые лесом существа окружат его и скрутят, а деревья будут всячески препятствовать его спасению. Ольян слышал, как они оживают и перешептываются миллионами листьев.

— Лазутчик! Окружить! Поймать! Не выпускать! Убить…

«Убить…» лишь подстегивало надренка к гонке. Он мчался как ветер, усилившимся слухом и зрением опережая события и опасности, а Эландер в его руке отсекал излишне проворные корни и ветки в мгновение ока, и деревья вопили, трещали и плакали. Их крона сотрясалась в бессильной злобе, а новые корни и ветки пускались в погоню за маленьким и юрким надром.

Ольян скользнул по пригорку, отбиваясь от веток ивы, а следом уже бежали деревянные кентавры, где-то позади преследовали сплетенные из веток минотавры, фавны скакали по веткам, и какофония их мычания, блеяния и воплей слилась в единый мощный рев. К ним добавлялся шум листвы, заглушая мысли, и даже если Ольян хотел бы передать сообщение с помощью ветра, то из-за шума не смог. Да и ветра здесь не было: плотная крона дубов и лип не пропускала воздушные потоки.

Что же делать?

Думай, маленький надр! Думай!

Но думать было некогда. Если бы не каждодневные тренировки по фехтованию и стрельбе из лука, — ведь чем еще заняться молодому надру в течении трехсот лет детства, как не тренировкам и познанию мира? — надренку пришлось бы туго. Но Ольян успешно отражал редкие из-за медлительности атаки созданных лесной королевой монстров и так же удачно уворачивался от возникавших на пути корней и веток. Срубал их, бежал дальше, срубал следующие и так постоянно, словно лес был бесконечный, а подвластные Антасмаголь чудовища размножались делением.

В поле зрения попали голубые цветы гортензии, и сердце надренка застучало быстрее. Это ведь за гортензией тропа, а то и само поле, на котором растет домашний дуб его бабушки! Надренку даже показалось, что он различил просвет, за которым в дали стоял тот самый дуб. Но ветки гортензии выросли, превратившись в шипы, а стоящие по пути деревья начали медленно, но неуклонно сдвигаться, собираясь преградить путь. И Ольян сделал последнее, что мог. Откинул мешающий меч, стянул с плеча игрушечный лук и достал маленькую стрелу, быстро натянул и выстрелил. Стрела едва успела проскочить через просвет, и он тут же стянулся и исчез за густой кроной. И чтобы не врезаться в сдвигающиеся деревья, юный надр, оттолкнулся от липы и повернул, но она успела схватить его корнем, и бедный маленький Ольян покатился по траве и прелым листьям и ударился о преградившее путь дерево. Оно единственное молча стояло на пути и не двигалось.

Надрёнок сел и с сожалением посмотрел не переломленный лук, хотя толку от него не было. Вспомнил Эландер, вынуждено выброшенный, и тут же увидел его в руках приближающегося кентавра. За ним медленно следовали деревья, движущиеся на толстых корнях.

— Ну вот и все. Ветер, если ты меня слышишь, передай маме, что я ее люблю… — прошептал Ольян и зажмурился, ожидая нападения страшного минотавра, но позади зашелестело, и вместо ветра кто-то другой ободряюще сказал:

— Сам скажешь! — Ольян обернулся и вытаращился на дуб, до этого стоящий неподвижно. Кора его раскрылась, и на него посмотрел деревянный надр, словно сросшийся с дубом. Именно он и сказал вновь: — Пригнись!

Надрёнок послушался, и огромная ветка просвистела над головой и обрушила на приближающихся рабов лесной королевы сокрушительный удар. Первым на пути оказался кентавр. Он разлетелся на мелкие щепки, а надрийский клинок деда Эландер проскользил аккурат до ног Ольяна, который с немым благоговением во все глаза смотрел на древний дуб, отрастивший руки и ноги и лупящий его врагов. Когда были повержены древоподобные существа, настало время деревьев, управляемых королевой. И тогда лес затрещал от неслыханной битвы. Надрёнок лишь раз обернулся и не смог сдержать радостного возгласа: следом за первым деревом, вставшим на его сторону, лес наводнился многими другими. У них, как и у первого, раскрывалась кора, а оттуда выглядывал вросший надр. А между деревьев бежали сородичи Ольяна, размахивали мечами и запускали стрелы из настоящих длинных надрийских луков.

Внутри Ольяна пробудилось чувство близкой победы, и он настолько отвлекся, что пропустил удар сзади чем-то тяжелым и деревянным… и дальнейшую битву надрёнок уже не видел.

Когда юный воин пришел в себя, рядом с кроватью находилась старая Астгария. Бабушка ласково улыбалась и гладила Ольяна по предплечью.

— А где все? Я пропустил битву? — взволнованно спросил Ольян и попытался подняться, но бабушка не позволила, а мягко уложила его обратно.

— Дорогой, никогда не жалей, что опоздал на войну, — поучительно сказала она. — Кроме того, ты уже сделал очень многое. И должен гордиться этим. Обнаружил заговор, спас наш народ, доказал то положение вещей, которое подозревали старые надры давным-давно, но не могли доказать. Открыл мне правду, — совсем тихо добавила Астгария и показала висящий на шее медальон Урутана.

— Ты все поняла?

— Видишь ли, милый Ольян, старым надрам свойственно знать чуточку больше, чем совсем юным, — улыбнулась бабушка. — Именно потому детям и не рассказывают всех секретов: они могут быть страшными или невыносимыми для юных умов. Но теперь ты знаешь немного больше, правда?

— Да, Ба, — согласился Ольян, вспоминая раскрывшиеся деревья с надрами внутри. — Так вот куда уходят постаревшие нарды?

— Да. Мы живем как эльфы, но, когда приходит время умирать, выбираем честное дерево и сливаемся с ним. И это позволяет нам обоим пожить еще пару тысячелетий. Но в симбиозе превалирует дерево. Именно поэтому на помощь они и пришли не сразу. Лесная королева не могла их пленить и не могла управлять. Так что теперь ей остается биться и биться… пока Таурнский лес полностью не очистят наши лесные братья.

— Антасмаголь жива? — мальчик вздрогнул, вспомнив королеву леса. Эта пугающая деревянная женщина будет теперь сниться ему годами.

— Пока да, но скоро ее пленят и состоится суд, где ее подданные будут решать судьбу своей королевы. Обидно, ведь заразилась безумием она от мамы…

— Да, а где мама и папа? — вспомнил надренок, но бабушка его успокоила.

— Там, где и должны быть — на битве. За свое неверие в прошлом, они расплачиваются войной в настоящем, впрочем, как и все и всегда. А тебя можно пожурить лишь за твое непослушание…

— Но Ба! Это королева заманила!..

— Но к счастью и благодаря твоей храбрости оно обернулось очень хорошо для всех надров. Очевидно, королева решила начать войну в тот момент, когда ты пошел в лес, и опробовать свои убийственные чары на самом юном и незащищённом из нас. Но ты оказался слишком сильным для нее. Ты молодец, отдыхай, — закончила Астгария, и у Ольяна стало так хорошо на душе, что юный надр откинулся на подушку и погрузился в целебный сон, в котором он находил новые приключения, распутывал злые козни и всегда побеждал.

И вьюн в корнях бабушкиного дома терпеливо ждал, когда Антасмаголь даст приказ к нападению, но он не знал, что ждать ему теперь придется вечность…