Город семи туманов

Пока я предавалась размышлениям, старик дотащил меня до восточного края города. Здесь ощутимо тянуло прохладой с реки, улицы наполовину скрывало туманом. Проводник отобрал у меня кувшин с козьим молоком, размахнулся и выплеснул жидкость прямо в окружающую нас белесую завесу. Поклонился трижды, резко рванул меня за руку, кольнул чем-то непонятным в кончик пальца, выдавив каплю крови. И ушел. Просто развернулся и ушел, оставив меня в промозглом облаке тумана посреди абсолютно чужого, дикого в своей отсталости города!

***

Уголь

Я негодовала. Конечно, боль ушла без остатка, что меня обнадеживало. Но сама ситуация... И почему все молчали? Я провела в городе несколько часов, но никто не проявил ко мне и грамма внимания! Положили, как бревно, в пустом доме, не оставили ни воды, ни еды, ни теплой одежды! Да я даже сумочку свою, которую Петер, точно знаю, отправил вместе со мной, не обнаружила! И мужа нет рядом... Куда он пропал? Что вообще здесь происходит?!

Туман сгустился до невероятной плотности. Я вытянула руку и не смогла разглядеть кончиков пальцев. Было зябко, влажно, немного жутко. Я злилась. Не люблю неопределенность. Наверное, именно от злости на ситуацию и свою наивную доверчивость я пошла вперед в этом молочном мареве. Куда-то точно выйду. Пусть и к реке.

Постепенно туман редел. Я смогла различить нечеткие силуэты домов, прибавила шаг, спеша выйти к людям и потребовать объяснений. Еще рывок...

Я очутилась на площади. Круглой площади с аркой-входом на вбитых в землю, полированных столбах. От краев круга отходили в молочную пелену семь мостов, украшенных резными драконьими головами. Из-за тумана доносилось монотонное многоголосое пение, где-то смеялись женщины, слышались щелчки кнута, плач ребенка. Все это было далеко, за туманной стеной. На странной площади я стола одна.

Вдруг раздался гулкий удар колокола. Я вздрогнула. Не было и намека на ветер! Колокол, висящий на верхней дуге арки, раскачивался сам по себе. В ту же секунду, как звук стих, над одним из мостов как будто пронесся вихрь, разметав туман. Словно дорогу расчистили. Делать нечего, не всю же ночь так стоять. И я пошла по черным дощечкам моста, драконы на котором (оказывается, их было несколько) рыдали жемчужными слезинками.

- Добро пожаловать в земли Черного Тумана, - раздалось за моей спиной, как только я сошла с деревяшек моста. Я обернулась - путь назад попросту не существовал! Был просто мост, деревянный, изящный мост через широкую реку, на другом конце которого был сад! Никакой площади с аркой, никакого города... Только мост, цветущий сад и дряхлое нечто, замотанное по самые глаза в меховую накидку вроде моей.

- Иди за мной, дитя. У тебя всего день, чтобы отдать мне предназначенное.

Миг - и все вокруг окрасилось черным. Угольно-темное марево затопило воздух, скрыв от меня улицы и улочки загадочного города, утаив от меня все посторонние звуки, кроме голоса моего проводника. Тот неспешной походкой семенил к покосившейся лачуге из соломы и глины, стоящей в центре каких-то холмов. Я присмотрелась внимательнее, напрягая зрение. Холмы оказались...могилами.

- Я смотритель этого города, дитя. Уважь старика, помоги с работой, - прокаркал единственный здесь живой человек, помимо меня, замерев на пороге своего дома.

Я пожала плечами и двинулась следом. Как говорится, если вас съели...Вдруг мне вообще все снится, а туман Киву-ченга является некоей наркотической субстанцией? Я же заметила, что он отличается от естественного! Может, местные траву какую на берегу реки жгут, а я надышалась, вот и мерещится?

Старик довольно кивнул, выудил из-за порога ржавую лейку и по-молодецки легко швырнул ее мне. Поймала скорее от неожиданности и чуть не выронила - садовая посудина оказалась доверху полной!

- Надо бы полить цветы. Души умерших любят их аромат.

Черная пелена расступилась, открыв извилистую тропку, обегающую, наверное, каждый могильный холмик. Благодаря пробившимся сквозь туман лунным пятнам я сумела рассмотреть их верхушки, увенчанные сухими ломкими веточками какого-то кустарника. Может, старик сошел с ума? Я полезла вверх по тропке, волоча с собой тяжеленную лейку.

Наверное, прошло не меньше четырех часов, когда я закончила бессмысленное орошение сухостоя на давным-давно оплывших могилах неизвестных мне людей. За все время мне ни разу не пришлось наполнять лейку. Вода в ней попросту не кончалась, пока я не покинула пределов кладбища. Сейчас на донышке древней посудины плескалось немного воды. Я растерянно смотрела на старика, который к моему возвращению снял бинты и повязки с лица. Он казался мне смутно знакомым. Будто бы я видела его когда-то давно, в детстве, но время стерло резкость картинки.

- Благодарю тебя, дитя. - голос старика стал заметно сильнее и глубже, нежели в первый момент нашей встречи. - Вижу, осталось немного и для последнего куста.

Он поманил меня за собой в дом, оказавшийся изнутри гораздо больше и уютнее, чем виделось с улицы. В центре просторной комнаты горбился небольшой холмик с высохшим скелетиком цветочного куста.

- Ты же ради неё пришла ко мне. - Старый смотритель был уверен в своих словах. - Давненько никто не заходил к Черному туману.

Я открыла рот, чтобы объяснить, что сюда меня занесло случайно, просто черный мост был единственным, который был виден. Что идея ехать за лечением в Киву-ченг, наверное, была глупой, я сама скоро умру, а происходящего всего лишь дурной сон...

- Сильна твоя боль, дитя. - старик положил свою ладонь поверх моей, сжимающей злополучную лейку. - Оставь ее здесь. Ни к чему живым терзаться воспоминаниями о мертвых.

С первой каплей воды, упавшей на могилку, в комнату пробрался туман. Черный, непроглядный, он свивался клубком над холмиком, пульсируя и извиваясь, чтобы через секунду осветиться изнутри мягким жемчужным светом, в котором я с трепетом и вновь сжавшей сердце болью разглядела тонкую человеческую фигурку...

***

Охра

Я пришла в себя, лежа в пыли на уже знакомой площади. Черный мост с рыдающими драконами был плотно скрыт белым маревом. Нос заложен, в глаза будто песка насыпали, в горле першит. Стандартные признаки прошедшей истерики, последняя из которых настигла меня во время выпускного в колледже. Я так старалась запихнуть тот момент своей жизни в самый далекий уголок памяти, исключив малейшие поводы для воспоминаний, что почти забыла...

В самый разгар праздника, который дипломированные бакалавры отмечали в загородном доме, мне позвонили из больницы, где лежала бабушка. Пожилая женщина, знавшая все мои секреты, мечты, горести и желания... Ближе нее у меня никого не было. Брат специально настроил в ее палате трансляцию из актового зала колледжа, чтобы бабушка смогла увидеть такое важное для меня событие. Говорили, что она ушла сразу после церемонии вручения дипломов. Тихо, спокойно, с улыбкой на исхудавшем лице. Я так и не смогла смириться с тем, что не успела попрощаться, что она не дождалась меня. А потому просто забыла все, связанное с похоронами и последними месяцами ее жизни. Так казалось…правильнее.

Увидев ее в той комнате, полной черного то ли дыма, то ли тумана, я, наконец, отпустила застарелую обиду и боль. Вместе с водой, плещущей потоком на могилу, прорвались годами сдерживаемые слезы, неизменно приходившие в этот летний день вместе с письмом от родителей. Письма я выбрасывала. Слезы загоняла внутрь, забивая печаль тысячами дел. Что заставило меня прочесть письмо в этот раз? И не понять.

Призрак еще долго висел перед моим лицом, глядя так привычно-понимающе, что сердце щемило. Я говорила, размазывая слезы по щекам, говорила, говорила...Захлебываясь словами, рассказывала ей о своей жизни, о том, чего добилась, о том, как мне было плохо, когда она ушла, не дождавшись меня...

Старая, раздражающая сердце боль ушла, просочившись в землю вместе со слезами. Засохший куст распустился мерцающим в сумраке белоснежным бутоном, который резко помолодевший Смотритель срезал и вложил в нагрудный кармашек моей рубашки. На душе было немного пусто и... наконец-то легко.

Тем временем над моей головой снова раздался удар колокола. Я с интересом осмотрелась, гадая, какой мост откроется на этот раз. Туман рассеялся над мостом цвета охры, который украшали тоскливо морщащиеся драконьи головы. Особая форма приглашения в гости? Я поднялась с песка, стряхнула с одежды пыль и мусор, перешла на другую сторону и сразу же оглянулась. Площадь за спиной истаяла у меня на глазах, сменившись выжженной охряной степью, населенной постоянно движущимися миражами.

- Пришла, наконец? Сколько можно смотреть по сторонам!

Меня грубо схватили за талию, дернули вверх, крепко сжали...Боги, да мы же на лошади! Куда?!

Ответ на этот вопрос нашелся довольно быстро. Спустя десять минут перед нами оказался шатер из волчьих шкур, вокруг которого чадили небольшие костры. Всадник спешился сам, снял меня со спины зверя и, так же не выпуская из своей железной хватки, втащил на руках в шатер. Там аккуратно опустил на стеганое одеяло и сел напротив. Наконец, я смогла его рассмотреть.

Кожа цвета старой бронзы, прищуренные глаза необычного янтарного цвета, матово поблескивающая лысина, кожаный доспех, будто сплетенный из толстых лент и чешуек. Кажется, такие носили кочевники во времена древних войн с Китаем. Лет сорок на вид, может, больше.

- Долго смотреть в прошлое - верная смерть, - оборвал он затянувшееся молчание, во время которого мы изучали друг друга. - Переодевайся, нас ждет охота.

Не было печали... Кряхтя от натуги, я переобулась в протянутые воином мокасины, путаясь в завязках, влезла в жесткий кожаный панцирь, волосы стянула в высокий хвост и замотала голову поданным платком невнятного цвета.

- Не зевай. Эгры только кажутся безобидным. - Спутник всучил мне в руки огромный сачок и рогатину высотой мне до пояса. - Опаснее тварей в степи нет. Смотри в оба, как увидишь черную змею - прижимай ухватом и загоняй в клетку.

- В клетку? - я растерянно оглянулась. Мужчина скривился и ткнул в центр палки с сачком. Та завибрировала у меня в руках, нагрелась, что-то лязгнуло - и обвислый сачок превратился в мелкосетчатый куб с автоматической дверцей.

- Пошли. Время не ждет. Если укусят - отрывай от себя вместе с головой.

И мы отправились на охоту. Пешком. По пыльной иссушенной степи цвета охры. Эгры оказались юркими змейками с блестящей черной шкуркой. Прятались тварюшки под камнями и в норах, попадавшихся на каждом шагу. Непомерно длинные клычки змееобразных эгров так и норовили впиться в ноги, однако воин стремительными движениями успевал отшвыривать тощие тельца от нас двоих. Правда, один-единственный раз он не успел. В мою лодыжку вцепились сразу три твари. Я взвизгнула от боли и...провалилась в темноту.

Было холодно, тоскливо и одиноко. Я обнаружила себя стоящей посреди степи, залитой мертвенно-желтым лунным светом. Ломкие тени трав ложились вокруг подобием огромного, гигантского тернового венца. В районе солнечного сплетения ворочалась ледяная змея, пуская по телу дорожки дрожи. Одна? Опять одна? Жаль, безумно жаль, что я умру в этой глуши, так много не успев сделать...