Битва королей. Огонь эльфов

Последние снова

(…) Ищущий правды подвергает себя опасности отыскать то, чего не хотел обрести. В этой книге я записываю лишь малую долю ужасов, которым подвергся. Слова не могут выразить то, что сделали с моим сердцем эти картины. Я был приверженцем чернил и гусиных перьев. Я имел дерзость полагать, что нет ничего, о чем бы я не смог написать, и нет тайны, которую я не сумел бы разгадать. Я потерпел поражение. Но иначе, чем предполагал. Я увидел то, чего не должен был видеть. Они не ушли от нас, сестра. Я знаю, что однажды ты прочтешь эти строки, и надеюсь, что время сделало тебя милосердной. Ты всегда была воительницей. Сколько я тебя знал, ты всегда была женщиной меча. И я знаю, что в будущем ты станешь женщиной слова, оставшись при этом воительницей. Мастерицей интриги на службе во благо всех детей альвов. Но ты доверилась артефакту, созданному для того, чтобы обрекать на погибель. Пока что он принадлежит мне, и я провел столетия, изучая возможные варианты будущего, пока не сжег свою душу в отражающей воде. Поэтому теперь я ложусь в чернильную ванну. Говорят, что смерть в том виде, который я выбрал, легче принять в теплой воде. Это должно произойти совершенно безболезненно. В чернилах я не вижу свою кровь. Я сделал очень маленький надрез, чтобы у меня осталось время привести в порядок последние мысли и предупредить тебя. Я хорошо продумал каждый шаг и изучил варианты грядущего. Я знаю, что письмо тебя бы не нашло. Поэтому я использую последние страницы своей книги, чтобы написать то, что придет к тебе так поздно. Я знаю, что ты поймаешь Кабака, моего верного слугу, прежде, чем он успеет выполнить вторую часть моего поручения. Он тебя не обманывал. Он не был вором. Я приказал ему отнести эту книгу в Искендрию — этого он тебе не скажет, — и да, я действительно приказал ему забрать себе серебряную чашу и найти способ уничтожить ее навеки. Он несправедливо потерял руку. Он потерял ее за верность. Это ожесточит его, и он станет первым мастером воровства среди лутинов, потому что решит, будто теперь имеет право делать то, за что был несправедливо наказан. Прежде чем упокоиться навеки, он станет влиятельным кобольдом, и его народ пронесет его горечь сквозь века. Но я отвлекаюсь… Конечно же, ты знаешь, как обстоит дело с лутинами. И что причиняет мне гораздо большую боль, чем маленькая ранка, через которую утекает моя жизнь, — это мое знание. Берегись серебряной чаши! Она была создана ингиз! Хоть она и не может лгать, но хочет запутать нас правдой. Она показывает тебе мужчину, с окровавленными руками склоняющегося над воином, чьи глаза кричат от страха. И ты считаешь целителя, борющегося за жизнь раненого, убийцей. Серебряная чаша всегда покажет тебе будущее, которое наполнит тебя тревогой. И она толкнет тебя на ошибки, которые ты никогда не совершила бы без своего мнимого знания будущего. Меня она довела до точки.

Мне холодно. В жилах моих осталось совсем мало крови. Но ты должна знать еще кое-что. Осторожнее обращайся с тропами альвов. Они окружают наш мир, словно защитная сетка. Удерживают ингиз. Эту сетку нельзя разрушать. Но другие, которые ведут в мир людей и в Расколотый мир, те…

Цитируется по книге «Пути альвов»,

написанной Мелиандером, князем Аркадии