Ветеринар для Перекрестка

— Отчаявшиеся путешествуют даже по небезопасным дорогам, — мягко ответил ему Филдс. — Книга всегда помогала им. — Он склонил голову. — Тебе решать.

Брандал повернулся к миссис Собелл:

— Возьмешь ли ты на себя личную ответственность за Книгу, чтобы она больше не попадала не в те руки?

Миссис Собелл выпрямилась во весь свой крошечный рост:

— Это было бы нарушением принципов библиотеки — книги должны быть доступны всем.

— Если бы Книгой пользовались только люди с принципами, не было бы нужды просить тебя об этом, — с горечью возразил Брандал.

— Вы же понимаете, какая надежда появилась бы для страдающих болезнью Альцгеймера и… — начал Конфетка.

Она резким жестом прервала его:

— Конечно, я знаю, как нуждаемся мы в Перекрестке, молодой человек. Хорошо, лорд Брандал. Я буду контролировать использование Книги. И буду запирать ее на время своего отсутствия. На ближайшее время. — Она подчеркнула последние слова.

Брандал кивнул:

— И я прикажу закрыть все дороги в ваш мир, оставив только тропы. На ближайшее время.

Конфетка, студенты и миссис Собелл были огорчены утратой, но смирились.

— Теперь нам остается, — сказал Брандал, — решить одну маленькую проблему. — Он повернулся к Диди, которую охраняли Руди и Бемби, и Трулаву.

Диди ответила ему равнодушным взглядом, без вызова, но и без раскаяния, как будто жизнь и смерть, добро и зло не имели для нее особой разницы.

Грифон тоже посмотрел на нее:

— Я не вижу тут особой проблемы за исключением эстетической стороны дела.

— Давайте мы заберем ее с собой, — предложил Конфетка.

— Это нонсенс, — ответил грифон.

— Она на моей — и доктора Трулава — ответственности.

Трулав нервно оглядел собравшихся:

— То есть в определенном смысле я за нее отвечаю, как за студентку ветеринарного колледжа, в котором я преподаю. Однако то, что она сделала… Я не могу нести ответственность за действия, совершенные не по моему прямому указанию…

Бидж почувствовала отвращение.

Грифон прервал Трулава:

— Вы хотите сказать, что передаете ее в мои руки, доктор?

Трулав побледнел:

— О, я так не сказал бы… Но мне кажется, что я не должен вмешиваться в отправление правосудия.

— Если мы отдадим ее генеральному инспектору, Уолт, он замучает ее до смерти. — Конфетка повернулся к грифону: — Она должна вернуться с нами.

Брандал встал между спорящими:

— Понесет ли она наказание в вашем мире?

— Наказание — да, но это не будет смерть.

— Это точно — наказание за все, что она совершила? Конфетка поскреб в затылке, чувствуя себя неуютно:

— Конечно, если ее признают виновной. Грифон присел на задние лапы. Стали видны свежие хирургические швы у него на груди — почти в полметра длиной.

— Милосердие к преступнику, — сказал он твердо, — оборачивается жестокостью по отношению к жертвам. Господин мой, ты же знаешь, что я чуть не заплатил жизнью за проявленное однажды тобой милосердие.

— Я никогда не забуду этого, — твердо ответил Брандал. — Но речь сейчас не о милосердии, а о правосудии. У нас нет закона, наказывающего за такие преступления, а у них есть.

Грифон оглядел преподавателей и студентов:

— И как они смогут обеспечить его выполнение? Все молчали.

— Как я понимаю, — сказал грифон, — ваша судебная процедура основывается на показаниях свидетелей, данных под присягой. Свидетели не всегда точны, их подвергают перекрестному допросу и запутывают беспринципные адвокаты, а решение об осуждении или оправдании принимают по своему усмотрению присяжные, вне зависимости от того, основательно или нет было обвинение.

Ответы на вопросы защитника, чьи услуги оплачиваются, — продолжал грифон, — оценивают двенадцать человек, чей кругозор узок, предполагается, что невежество присяжных каким-то образом позволит им принять справедливое решение. Я верно описал процедуру?

— Иногда присяжных бывает только шесть, — пробормотал Дэйв. — Еще того лучше. И вы хотите, чтобы мы доверили им судить эту тварь?

— Отдайте ее кентаврам, — сказала Полита. — Она виновна в убийстве. Наше правосудие проще и быстрее. — Она улыбнулась Конфетке, стараясь не смотреть на труп мужа. — Я не забыла, чем вам обязана, и ради этого размозжу ей голову, прежде чем остальные ее затопчут.

— В этом что-то есть, — промурлыкал грифон. — Хотя это и компромисс. Решение не очень изящное, но окончательное.

— Могу я кое-что предложить? — спросила Бидж. Брандал ласково ей улыбнулся:

— Буду рад выслушать тебя. — На секунду он снова стал тем мягким и жизнерадостным Оуэном, которого студенты знали раньше.

— Все очень просто: вы хотите, чтобы наказание соответствовало преступлению, а мы… — Бидж взглянула на Стефана, и голос ее дрогнул. — Мы хотим забрать ее с собой. И нам нужны доказательства, чтобы она была осуждена за распространение наркотиков, но без упоминания Перекрестка в суде, — Что же ты предлагаешь? — спросил Брандал.

— Ввести ей ее же собственный морфий. — Не обращая внимания на возмущенные взгляды коллег, Бидж продолжала: — Не смертельную дозу, конечно, но достаточно, чтобы он был обнаружен в крови через несколько часов. Когда полиция ее найдет, при ней окажутся наркотики и шприцы, украденные из ветеринарного колледжа. Наверное, дома у нее есть еще наркотики, но я уверена, что содержимого ее рюкзака окажется достаточно.

Бидж встретила полный пренебрежения взгляд Диди и решилась:

— У нее дома, пожалуй, найдется и кое-что еще. Не думаю, что она воровала из колледжа только наркотики и шприцы.

У Диди отвисла челюсть. Конфетка вытаращил глаза — сначала на нее, потом на Бидж — и задумчиво потер подбородок:

— Украденные книги, украшения и все такое прочее?

— Именно. Не знаю, зачем она это делала, но это затруднит дело ее защитнику.

— Ты уверена, что в мелких кражах виновата именно она?

— Абсолютно. — Бидж даже не нужно было больше смотреть на Диди, чтобы увериться в своей правоте.

— Элегантное решение, — сказал грифон задумчиво. — Ее преступление обернется против нее же самой, и к тому же она в какой-то мере на собственной шкуре испытает мучения своих жертв. А поскольку она окажется под действием наркотика, никто не поверит ее рассказам про нас. И даже есть надежда, что она будет страдать от наркомании всю жизнь. — Он с уважением посмотрел на Бидж: — Из тебя получился бы хороший генеральный инспектор.

— Да — в некоторых случаях.

— Ну конечно! — взорвалась Диди. — Здесь, где все с тобой заодно, ты смелая! Это только дома ты скулишь и бездельничаешь, потому что твоя такая же бесхребетная мать избавила мир от собственного бесполезного присутствия! Ты и тебе подобные, — с горечью продолжала она, — вы просто овцы. Не следует разрешать вам чем-то владеть, что-то делать — вы только путаетесь под ногами у тех, кто действительно что-то значит!

Диди умолкла, на ее лице появилась странная, безумная улыбка — улыбка победительницы.

— Моргана всегда найдет таких, как она, — тихо сказал Брандал. — А не нашла бы ее Моргана, она причинила бы в вашем мире не меньший вред. Вы уверены, что хотите ее забрать?

Конфетка устало кивнул:

— Я уверен, что мы этого не хотим. Но мы должны. У тебя ведь тоже есть неприятный долг. — И не один, — согласился Брандал. — Это дело как раз принадлежит к их числу. Хорошо, можете ее забрать, но я хочу собственными глазами видеть, как она получит наркотик здесь и сейчас. Пусть это сделает кто-нибудь из вас, а приятельница генерального инспектора — она ведь специалист — проверит, чтобы все было как надо.

— Браво, — пробормотал грифон.

— Никаких проблем, — ответила Лори и по привычке потянулась за сигаретой, обнаружив, что их больше нет, она явно была разочарована. — Кто будет делать укол? Студенты и преподаватели смущенно переглянулись. Стефан застонал. Бидж стала массировать ему грудь и вытерла покрытый потом лоб.

— Если никто не берется, я сделаю это сама.

— Это не твоя работа, — решительно ответил Конфетка. Он вынул шприц и ампулу из рюкзака Диди. — Если я чему и научился здесь, так это тому, что человек несет ответственность не только за свои поступки, но и за то, чего делать не стал. — Он протянул шприц Трулаву: — Ну-ка.

Трулав взял шприц неловко, как первокурсник, ни разу в жизни не делавший уколов. — У тебя есть выбор, — добавил Конфетка, — ты можешь решить, что оставляешь ее здесь. Даю слово, что ни один из нас и словом никогда об этом не обмолвится.

Руди и Бемби держали Диди за руки, теперь они подтащили ее поближе. Бидж впервые увидела Диди растрепанной. Та с ненавистью посмотрела на Трулава.

Доктор Трулав опустил глаза. Он ловко перетянул руку Диди жгутом и ввел раствор морфия во вздувшуюся вену. Его техника была безукоризненна.

Когда процедура была закончена. Конфетка кивнул:

— Я не сомневался, что ты это сделаешь. Диди все еще смотрела на Трулава, словно не веря в совершившееся. Тот старательно отводил взгляд. Постепенно глаза девушки затуманились, и наконец она отключилась.

Остальное не потребовало много времени. Два кентавра под руководством Политы привязали шесты к обгорелым остовам машины Бидж и грузовика. Конфетка пожал руки Филдсу и Кружке и неуклюже поклонился Брандалу.

Студенты тоже грустно прощались с друзьями. Дэйв, Руди и Бемби обнялись. Мелина поцеловала Анни и Бидж, потом, поколебавшись. Ли Энн и Дэйва. Кружка пожал всем руки и каждую из девушек погладил по голове (чтобы дотянуться до Ли Энн, ему пришлось встать на цыпочки).

Бидж оказалась одна лицом к лицу с Филдсом:

— Спасибо за то, что дал нам все это увидеть.

— Тебе будет не хватать Перекрестка? — спросил он.

— Не хватать?.. — Бидж почувствовала, что вот-вот заплачет. — Конечно. Вы ведь разрешите другим людям когда-нибудь сюда вернуться?

— Н-ну… Это решать королю. — Филдс слегка улыбнулся. — Я поговорю с ним. Мы нужны вам, но может случиться так, что и вы нам понадобитесь.

Бидж пожала ему руку. Филдс поцеловал ее ладонь, и даже его неизменная сексуальность на этот раз не встревожила ее.

— Позаботься о Стефане.

— Можешь быть уверена. — Он оглянулся со смесью облегчения и печали. — В ближайшее время все мы будем нуждаться в заботе.

Филдс отошел и о чем-то заговорил с Кружкой. Миссис Собелл стояла у переполненного нижнего пруда, глядя вокруг со своей обычной спокойной благожелательностью. Бидж подошла к ней:

— Вы знаете греческий?

— Ну, теперь я помню мало — только чтобы разбираться в научной терминологии. Библиограф должен для этого немного знать и латынь, и греческий.

— Наверное, этого хватит. Как по-гречески «все»? Миссис Собелл улыбнулась, и на щеках у нее появились ямочки.

— Вопрос мог бы быть и потруднее. Панафинеи, Пан-Америкен, Пантеон… Бидж задохнулась:

— Значит, «все» по-гречески…

— Пан. Как имя бога Пана, — добавила миссис Собелл.

— Да, — прошептала Бидж. — В точности как имя бога Пана.

Кентавры оттащили сгоревшие автомобили к границе Вирджинии и подвезли на собственных спинах людей. Полита настояла, чтобы для спящей Диди сделали что-то вроде носилок, и не позволила кентаврам тронуть ее.