А небеса высоко

А небеса высоко

Небеса всегда стремятся ввысь, погружаются в бесконечность космоса, а вот крыши словно бы отрезают нас от восхитительной загадки вечности. Хотя можно ли говорить о вечной жизни, если в галактиках так много мёртвых планет? Или сияющих звёзд, которые дарят свои лучи напрасно?

Но звёзды хотя бы радуют нас, людей. Пока мы ещё живы. И, возможно, даже после нашей смерти. Если душа действительно существует и способна прожить вечность. Тогда душа - это космос. Скорее всего, после гибели мы становимся частью вселенной, если уж ничего и никуда бесследно не пропадает.

Мне бы не хотелось пропасть в никуда. Тогда какой был смысл вообще рождаться и осознавать себя? Это изощрённая пытка - на время молниеносного течения своей жизни воображать себя почти божеством, много чувствовать и осознавать, считать, что даже знаешь разгадку кое-каким тайнам души и вселенной - а потом просто растворится в не существовании.

Крыши мешают нам смотреть прямо на небеса, когда мы засыпаем и просыпаемся. Правда, у каждого есть окна, через которые мы связываемся глазами и душами с небесами.

Краткий контакт - посмотреть в окно - и убедиться, что мы ещё живы, что мир всё ещё существует. Можно жить дальше.

Продолжить нелепое существование, в котором там мало смысла. Вечно ничего не успевать, проходить мимо сокровищ вселенной, уткнувшись в телефон или ноутбук.

На самом деле мы сами ограничиваем себя. Крыши и потолки тут совершено ни при чём. Нам мало интересно, что творится у нас в душах, тем более, что в сердцах всегда скапливается много боли, а в подсознании - грязи. И нас почти не волнует, что там происходит на других планетах.

На самом деле - где они, и где мы. И если какая-то очередная звезда взорвётся, она точно не опалит наши задницы. Так о чём переживать-то?

И всё же крыши разграничивают небеса и землю, приземлённое и возвышенное. Можно даже сказать, жизнь и смерть.

Вечером на даче так тихо, почти ничего не слышно, только природа выступает на первый план, отчего становится особенно жутко. Сразу оживают природные инстинкты, и невольно ожидаешь нападения хищника, хотя на даче не так давно погибли последние олени, одного из которых я видела когда-то издалека, а из хищников человек всё равно является самым страшным.

Пожалуй, мёртвым планетам повезло, что нас нет с ними. Иначе мы бы угробили их куда быстрее!

Собираюсь, быстро выбегаю по узкой тропе, ощущая невероятный простор, не ограниченный ничем. А небеса кажутся настолько близкими, и звёзды сияют с небес.

Это зрелище подавляет, ощущаешь себя маленькой и ничтожной.

Малознакомая приятельница уже ждёт меня, хотя дверь в пристройку закрыта. Стучу, мне открывают.

У нас есть кипятильник, кружки, чай, несколько пирожных и печенье. А также две кровати, одна из которых находится возле стенки, а вторая прямо возле окна.

Мы включаем свет, тихо переговариваемся, чтобы через тонкую стенку нас не услышали её родители.

Затем выключаем свет и ложимся спать.

Становится страшно, словно природа проникает и сюда. Я понимаю, почему люди уничтожают окружающую среду - она безумно прекрасна днём, но ночью как никогда напоминает о смерти.

На крыше раздаются шаги, и нам становится жутко. Я сразу же вспоминаю, что одно из окон пристройки без решёток.

Возможно, это просто птицы или какое-то мелкое животное, вроде белки, но всё равно каждый шаг отдаётся прямо в сердце.

Страх жуткий, почти животный, но нам всё-таки удаётся заснуть.

Утром крыша пуста и невинна, естественно, на наличие следов и отпечатков ботинок мы её не проверяли.

Утром весь дом перестаёт быть зловещим и сказочным. Знакомая отправляется завтракать, а я на свой дачный участок.

Ночь завершилась.

А я снова уткнулась в телефон, думая о том, что глубокие мысли разрушают мозг и вызывают одну только депрессию.

Я ничего не могу изменить. Жизнь так и так останется бессмысленной, как и всё существование человечества. Быстротечной и пугающей, причиняющей одну только боль.

Неровная чёрная линия от рождения и ощущения беспомощности младенца до старости и беспомощности уродливого увядания.