Николай Онуфриевич Лосский: философские искания

Лосский отмечает: «Прежде всего, очевидно, что Абсолютное есть основание мира. К идее Абсолютного мы как раз с этой стороны и подошли, когда усмотрели, что мир не может существовать самостоятельно, потому, что он есть единство многого… В отличие от причинности это творение совершается не во времени, и следствием его является бытие сверхвременных конкретно-идеальных начал, субстанций, образующих систему мира»[25].

Абсолютное есть сверхсистемное, которое уже относится к области металогического и не подчиняется законам традиционной формальной логики.

Реальное бытие, представляя пространственно-временные и временные процессы, связанные с идеальным бытием, которое состоит из множества субстанций, идеальных начал. Мир при этом понимается как система деятелей, субстанциально самостоятельных и, с другой стороны, сливающихся в одно существо. Такая система мира, одновременно состоящая из множества свободных, самостоятельных деятелей и в себе единая, как объединяющая множество отдельных начал, может быть мыслима, по Лосскому, только как творение Бога. «Такая система мира, состоящая из множества свободных, самостоятельных и вместе с тем исконно единых начал, не может сама быть источником своего бытия»[26]. Между единичным субстанциональным деятелем и идеальным бытием целого всегда сохраняется взаимопроникающее единство, как гармония единичного и всеобщего в составе всеобщего. В такой системе всякий субстанциальный деятель есть индивидуум, то есть единственный, своеобразный, незаменимый элемент мира, имеющего свое особое место и значение для всего мира, свое идеальное назначение. В таком соотношении не всеобщее господствует и определяет единичное, а единичное и всеобщее взаимно определяют друг друга и без своеобразия внутренней сущности единичного теряется связь.

Являясь творцом такого единства, Бог сверхличен и сверхсубстанциален. Творя гармоническое Царство Духа, в котором соединено воедино единичный и всеобщий дух, Бог выступает в трех лицах. Это лицо, соединяющее в себе три, – лицо Творца. Соотношение троичности у Лосского является субстанциональным для обоснования его этического и эстетического учения.

Главное для Лосского – изначальное утверждение, что Бог не причастен ко злу, что он есть всеобщее Добро. В Идеальном бытии нет и не может быть зла. Царство Духа содержит только Добро и Красоту. На уровне всеобщего нет борьбы добра со злом, здесь есть только единство единичного доброго субстанциального деятеля со всеобщим добрым духом в Абсолютном Добре. Зло возникает на уровне материального проявления субстанциального деятеля, в силу его свободы и того, что материальность обладает не только притяжением, но и отталкиванием.

Следует особо обратить внимание на то, что, в отличие от восточных религиозно-философских учений, Лосский называет в качестве всеобщей субстанции дух, а не душу. Он обосновывает это следующим образом: дух не имеет материального характера, он абсолютно чист, а душа обладает материальностью. Именно психическое связано с материальным телом и есть психофизический процесс. Лосский поэтому предупреждает: «Это неверно, будто верховный хранитель мирового единства может быть назван душою, а мир его телом. В самом деле, душа, правда, объединяет тело, но вместе с тем является и виновницею материальности этого тела, иными словами, ее активность всегда более или менее сохраняет характер исключительности, враждебной к тем или другим существам остального мира. Наоборот, Дух свободен от такой исключительности и потому не может иметь материального тела. Даже и в роли Мировой субстанции он обеспечивает единство и порядок мира, не становясь однако в низшей сфере его в отношении того интимного взаимоопределения, которое существует между душой и материальным телом»[27].

Дух в роли мировой субстанции не имеет материального тела потому, что материальное тело может существовать лишь в противоположности к какому-либо другому материальному телу – в актах отталкивания, обособления, отделения одного от другого, мировое целое не имеет вне себя тел, которым оно могло бы противополагаться, следовательно, материальные тела могут существовать только внутри мира, то есть только в отношении друг к другу, как единичные и множественные, как непроницаемые объемы. В отличие от Царства духа, бытие, в котором есть материальная телесность, из-за господства в нем отталкивания предполагает враждебные отношения между его членами, и здесь неизбежна жестокая борьба за существование. Обладание благами, связанными с материальным телом, может находиться в центре у некоторых отдельных индивидуумов, потребляющих и истребляющих их. Такую сторону множественности мира Лосский называет душевно-материальным царством, или царством вражды. Однако, те индивидуумы, которые осуществляют божественную идею единения и всеобщей любви в пространстве, не имеют характера эгоистических отталкиваний, поэтому их тела свободны от той вражды, которая свойственна материальному миру. Это уже более высокий тип тела, который Лосский называет духовным, или телом, преображенным в смысле христианского учения о Преображении. Бытие таких людей, которые устремлены к единому духовному идеалу, и есть Царство Духа, или Царство Божье. Люди в нем являются индивидуальными центрами творческой деятельности, каждый из которых объединен с целым. Всего себя отдавая целому, человек получает обратно целое с такой полнотой и непосредственностью, что различие между единичным, отдельным и самой целостностью стирается. В Царстве Духа нет вообще смерти как разъединения элементов и субстанциальных деятелей, нет и частичной смерти, которая выражается в забвении, то есть отпадения пережитого в прошлое. Все отношения здесь пребывают в непосредственном общении и имеют внутренний характер, здесь нет противопоставления формы и материи. «Таким образом, – говорит Лосский, – в царстве Духа есть изменение, но нет отмены, нет умирания, есть предшествующее, но нет отпадения в область прошлого, ведущего бытие бледных бесплотных теней.

Остается поставить вопрос, могут ли продукты деятельности духа быть протяженными. Без сомнения, члены царства Духа способны не только творить жизнь в себе, но и создавать нечто вне себя. Конкретно, внешние продукты деятельности… могут быть только множеством ограниченных сосуществующих процессов, совокупность которых не остается разрозненною, но образует систему, заключаемую в единой форме производства»[28].

Смысл этого Царства Духа заключается в его совершенстве, в том, что его жизнь есть совершенное Добро и Красота. Они возможны лишь там, где есть свобода. Поэтому Царство Духа, и только оно, есть Царство свободы. «Итак, отсутствие распадов в царстве Духа указывает на то, что все члены его живут, как одно существо: силы одного добровольно и безраздельно предоставлены в пользу остальных членов и наоборот, так что для каждого существа здесь возможна полнота творчества без всякого противодействия, приказаний, требований, просьб и угроз…»[29].

Лосский различает сотворенные Абсолютом субстанции и затем жизнь этих субстанций. Сама субстанция, как сверхвременная сила, сотворена Абсолютом, но проявления этой силы, то есть жизнедеятельность субстанции есть дело ее собственного творчества, вносящее в мир новое, иное, чем то, что определено к бытию самим Абсолютным. Чем больше в какой-либо деятельности субстанции творчества, тем большей свободой обладает она и сотворенный ею продукт. «Художественное произведение, например, живет вне ума своего творца так интенсивно и приносит столь неожиданные плоды, что сам творец стоит в изумлении перед своим созданием»[30].

Таким образом, царство Духа в философии Н. О. Лосского оказывается способным к творчеству в высшей степени и проявлению свободы, и «Бог есть творец мира, именно царства Духа. Но одним лишь отношением творения связь Его с миром не может исчерпываться. В самом деле область Духа есть царство Божие, потому, что все члены этого Царства живут в Боге и для Бога»[31].