Остров Колдунов-2. Острова жизни

Глава 30

(Сезон Ветров. Риаллар, Эргалон)

Там, на противоположном конце площади, за статуей Хэллиха, уже блестела знакомая золотистая жидкость. Казалось, она стоит на месте, но все уже знали, как быстро и незаметно она может двигаться.

— Подождите здесь, — велел Ройг, спускаясь по ступеням на площадь. Джерхейн и Лейт остановились, Холгойн поднял меч, готовясь, если понадобится, сражаться хоть со всей засевшей в храме шайкой хильдов. Не доходя до края, Тэйн остановился, следя, как кйти медленно, но верно прибывает и подбирается к ногам статуи. Статуя может рухнуть, если кйти разъест основание… Он попятился, оглядывая крыши домов, но здесь они отстояли друг от друга на значительном расстоянии. Вряд ли Тройвен и Лейт осилят такой путь отступления… Хорошо бы спрятаться в доме и соорудить нечто вроде плота, чтобы переплыть на не залитую часть улиц и отыскать нормальную лодку, но там, в храме, осталась целая свора одержимых, им не дадут такой возможности.

Кйти ползла по камням мостовой с удивительным для нее проворством, она уже вылилась из переулков и теперь медленно заполняла площадь. Чахлые деревца дейда и колюче кустики дивоки погружались в нее без вреда для себя, а вот ближайший хэльд Свеча распался прямо у него на глазах, растаяв, словно кусок льда. Лейт и Джерхейн пятились назад с ужасом и отвращением, Тройвен зачаровано глядел на маленькие многопалые ручки, вскинувшиеся там, где только что был хэльд, а Тэйн сделал несколько бестолковых шагов навстречу, оказавшись у самой кромки. Там, за спиной, он скорее почувствовал, чем увидел, Койдра и еще одного хильда в синем ранде, оцепеневших на ступенях, и Джерхейна, прижавшего Лейт к себе, словно собираясь защищать ее от всех на свете, и неожиданная ярость бешеной волной нахлынула на него. «Ах ты гадина, да что же ты с нами делаешь! — он закрыл глаза и поддался невыносимому потоку отвращения — ему казалось, что золотистая вязкая субстанция уже обволакивает его, пожирает и переваривает, как тела погибших лайдов и людей, и он сам превращается в кйти и течет, течет по улицам Эргалона…

Он непроизвольно вскинул руки к лицу и почувствовал невыносимый жар, словно окунулся в жидкий огонь, который, казалось бы, стеной окружил и отрезал его от остального мира. Щупальца кйти змеями ползли по телу, жгли и душили, и он дико закричал, отбиваясь инстинктивно и бестолково, сбрасывая их с себя с удвоенной силой, и когда, наконец, ни одного из них не осталось, он пришел в себя и снова увидел площадь, дома, друзей, храм Хэллиха…

Но кйти на площади не было. Не было ее и на улицах, по которым она стекалась к святилищу. Лейт, Даллан и Тройвен смотрели на него с восхищением и ужасом, второй хильд на крыльце храма пропал, испуганный Койдр выглядывал из-за двери, очумело глядя на опустевшую площадь.

— Что здесь…было? — выдавил из себя Тэйн, вспомнив стену огня и ползущие по телу щупальца кйти.

— Ты закрыл лицо руками и закричал, — прошептал Тройвен. — Потом она, — он кивнул на землю, — кйти… стала таять…

— Она впиталась в землю, — добавила Лейт неуверенно.

— И растаяла совсем, — закончил Джерхейн.

— Я не…не делал никаких движений?

Лейт покачала головой.

— Ты стоял неподвижно. Кйти так до нас и не дошла, остановилась вон там, — она показала на край постамента статуи Хэллиха, — а потом стала исчезать, словно впитываясь в землю. Как ты это сделал, Тэйн? С помощью Огня жизни?

Ройг медленно покачал головой.

— Не знаю. Мне показалось, что… — он бросил взгляд на храм, — потом расскажу. — Может быть, кончено, я сам не зная, применил какое-нибудь заклятие. Может быть, я…

Он не договорил — из распахнувшейся с лязгом двери один за другим вываливались воины, следом за ними вышел Койдр, лицо которого все еще носило следы пережитого потрясения.

— Живыми всех четверых, — раздался отчетливый приказ.

Холгойн сгреб Тройвена и толкнул Лейт в ближайший переулок. Ройг шел последним, на ходу сплетая и бросая за собой урд-знаки и простенькие ловушки-препятствия. Улица перед ними была удивительно чистой, здесь не осталось и следа кйти, не осталось даже специфического острого запаха, но бежать было тяжело — Тэйн осознал, что изрядно выдохся. Хильды же не чувствовали себя уставшими, они топали в нескольких шагах, Тройвен тяжело спотыкался, Лейт и Джерхейн поддерживали и тянули его за собой. Имевшийся в запасе план отхода провалился из-за потерянного по вине кйти времени, срочно нужен был новый. Поравнявшись с Холгойном, Тэйн шепнул ему «У Риан ал Джара» и отстав на шаг, неожиданно развернулся, сбил налетевших на него хильдов с ног и кинулся в ближайший переулок, к его великой удаче, тоже очистившийся от кйти. Он бежал, увлекая за собой большую часть погони, постепенно проигрывая им в скорости, затем принялся петлять, сворачивая в каждый попадавшийся на пути переулок, в конце концов заскочил в тупиковый дворик и оказался лицом к лицу с пятерыми разозленными хильдами. Его почти сразу же окружили, и тот, что казался старше всех, вежливо предложил сдаваться.

«В ранде, подумал Ройг, — значит, иллар» Он вытащил меч из ножен и осторожно вытянул его вперед, демонстрируя хильду клинок. Расчет его был прост — если Следящий смотрит, реакция последует незамедлительно.

— Клинок отчуждения, — сказал Ройг тихо. — Слышал о таком? Иллар повторил свое предложение сдаваться.

— Коснешься его — выпадешь из Кэлленара, а твой Следящий умрет.

«Вряд ли им обоим известны подробности", — мелькнула мысль.

До Следящего, видимо, стал медленно доходить весь ужас ситуации, потому что лицо хильда-иллара задергалось, но он все еще пытался сделать все по-своему.

— Попробуй…

Ройг сделал выпад, который хильд легко отбил, и тут же закричал не своим голосом:

— Отойдите от него подальше!

Тэйн воспользовался секундным замешательством, оттолкнул ближайшего из воинов, заехал в лоб знаком Небесного огня другому и бросился к выходу из дворика, засовывая меч в ножны и на ходу пытаясь плести узлы ловушки. Свернув за угол, он выкрикнул ключевое слово, и трое из пяти запутались в невидимой паутине. Он бросился дальше, тяжело дыша и шатаясь, потом заскочил в пустой дом, дождался двух оставшихся преследователей, саданул одного стулом, поплутал по дому, найдя черный ход, выскочил во двор, из которого, к счастью, обнаружился выход, выбежал на улицу, остановился, прислонившись к стене и пытаясь отдышаться, сплел еще одну ловушку, нечто вроде лабиринта иллюзий, дождался последнего из хильдов, прошептал три слова урда и убедился, что несчастный воин принялся бродить от стены к стене, кружимый иллюзорными людьми из своего прошлого, и сразу же кинулся прочь — все его ловушки были слабенькими, Огня жизни в нем совершенно не осталось… Даже бежать не было сил. Он побрел, надеясь, что запутал следы окончательно и хильды его не найдут.

Оказалось, кйти затопила далеко не все кварталы в городе. Или он странным образом уничтожил её всю? Ответа не было. Тэйн вышел к дороге на Риан Ал Джар, туда, где начиналась кромка озера, и, обнаружив там несколько аккуратно привязанных лодок и плотиков, присвоил одну из них и стал ждать. На другом конце озера лайды соорудили нечто вроде небольшой пристани. Там тоже нашлись лодки и плоты, вроде тех, что строили в подземном Лахлайде. Ройг разглядел лодку с лайдами, пересекающую блестящую гладь в направлении замка. Интересно, можно ли сейчас попасть в Риан Ал Джар, минуя центральные ворота?

Когда появились Лейт, Джерхейн и Тройвен, он уже начал беспокоиться. К счастью, все трое были цели и невредимы.

— Куда теперь? — спросила Лейт, взволнованно глядя то на Ройга, то на Холгойна.

— Пешком до Шераха, это маленькое селение недалеко от Эргалона, — начал Джерхейн. — Там у надежного человека ждут наши арриты. Это один день пешего перехода. Потом на арритах до лагеря — он в верхних пещерах Джар Ил, недалеко от Колодца. Кйти туда никогда не поднимается…

— Она и Эргалон никогда не заливала, — буркнул Ройг, перебив его. — Выходила на поверхность ниже столицы в местах разломов и глубоких трещин в горной породе, и все. Но чтобы в Эргалоне…

— Ты уверен? — с сомнением переспросил Холгойн.

— Даллан уверен, — сказал Тэйн. — Он очень хорошо изучил наследие Ордена Феоллона. — Кстати, я с вами не иду.

— А как же… — начала Лейт, но Ройг ее перебил.

— Арритов всего три.

— Но я могла бы…

— Мне надо прогуляться в Риан Ал Джар, — усмехнулся Тэйн. — Есть у меня разговор… к его нынешнему владельцу.

— Лицо Джерхейна исказила болезненная гримаса.

— Я не понимаю, чего этому упырю надо, — прошептал он.

— Кельхандар — не упырь, — строго сказала Лейт, неодобрительно глядя на Холгойна. Тот почему-то смутился от ее строгой отповеди. — Он разумнее многих из нас.

— Ты не видела, что вытворяют его упырята в горных селениях.

— Ничего особенного, — отрезал Тэйн. — То же самое, что и твои воины — режут зарвавшихся хильдов и особо опасных островных прихвостней.

— Дьявол с ним, с Харриабертом, — гневно заявил Джерхейн. — У нас мало времени… чтобы вывести людей. Ты должен…

Тэйн бросил на Джерхейна т а к о й взгляд, что тот моментально осекся и замолчал, отвернувшись к озеру.

— Кельхандар Харриаберт — единственный в нашем мире мастер хэльдов, пусть и начинающий, — сказал Ройг сухо. — Без него ничего не сделать. На Алуре нет пути, — и он, кивнув Тройвену и слабо улыбнувшись Лейт, повернулся и пошел по дороге на Риан Ал Джар. Джерхейн проводил его обеспокоенным взглядом и тяжело вздохнул.

— Что такое Алуре? — спросил Тройвен.

— Ночное Солнце, — ответил Джерхейн. — Небесный Остров, где нет Пришествия.

Этот мир был ярким и пестрым, полным жизни и красок, и Мастер осел в нем почти на две человеческие жизни. Мирный и красивый город, не очень древний, но тем не менее полный очарования и покоя, друг и любимая женщина, дети и ученики… Даже лица богов, такие знакомые по путешествиям из мира в мир, давно опостылевшие, вызывающие лишь циничную усмешку, мелькали здесь совсем редко. Он спохватился, когда умерла жена. Он так и не научился не привязываться. Он не смог разучиться любить и ненавидеть, несмотря на цепочку лет и событий, терявшихся где-то очень далеко в прошлом. Сила чувств то затихала, погружаясь в странный, похожий на смерть души, сон, и тогда он шел дальше, задерживаясь лишь для того, чтобы осмотреться и составить представление об очередном мирке Круговорота, то жажда жизни вспыхивала с новой силой, и тогда он задерживался на одном месте надолго, пока очередное угасание сил не погружало его в отчаяние и не толкало в дальнейший путь…

Мастер шел по мирам Круговорота. Каким-то чудом он научился открывать пути между мирами; впрочем, на самом деле это оказалось несложно для мастера хэльдов, для которого дверь — это всего лишь Дверь, простой хэльд, открывающий дорогу. Во всех языках всех миров ему слышались отголоски того единственного языка, языка творения, того самого, что был для него основой для любого действия. Миры, столь разные и столь похожие на его собственный, принимали чужака с радостью, как родного, впитывали, растворяли в себе, и он жил в них, иной раз подолгу, обрастая друзьями, домом, порою даже обзаводясь учениками. В каждом из миров он обнаруживал нечто, походящее на Кэлленар — магическую систему или просто учение о силах, религию, веру, тайное знание — тем не менее, в их основе лежали все те же силы стихий, связанные элементами изначального языка. Знание о Круговороте и Кольце миров то появлялось, то исчезало, и только боги были неизменны везде, куда бы он ни пришел. Называли их, конечно, по-разному, и количество их оказывалось неодинаковым, но сама сущность каждого из богов оставалась той же, и даже изображения их мало отличались от виденных ранее. С каждым шагом, с каждым новым миром будто из кусков мозаики складывалась перед глазами мастера истинная картина мироздания. Боги, вечные и неизменные, разумные существа все с теми же пороками и добродетелями, изредка — такие же, как он, мастера, слабые и беспомощные, не умеющие понять, кто они такие, не осознающие своей истинной силы и потому быстро и бессмысленно гибнущие… В некоторых мирах он натыкался на признаки начинающейся Катастрофы. Признаки были неодинаковыми, ведь и системы власти были другими, но мастер не мог не увидеть в них все те же, до боли знакомые приметы. Обычно его не слушали — странные, тревожные происшествия казались местными обитателям несомненно подозрительными, но тем не менее им всегда пытались найти простое и понятное объяснение. Мастер пытался спорить, доказывать, предостеречь, но быстро прекратил бесполезные попытки. Зачем? Его все равно не слушали. Катастрофа в той или иной форме присутствовала во многих местах, но встречались и благополучные миры, никогда ее не знавшие, и тогда мастер пытался понять, каким образом местным обитателям удается ее избежать. Ответ пока не находился, но мастер не отчаивался — он умел искать и ждать. Однако в мирах, где обнаруживались признаки Катастрофы, он больше не задерживался. Однажды он услышал легенду об Истоке, откуда происходят и куда возвращаются все истинные боги, гости и путешественники по мирам Круговорота, и решил, что обязательно доберется до него.