Меж трех миров. Том 2

* * *

Череда гор, видневшаяся из окон дворца, была границей, за которой находились врата ада, в которые в этот мир входили все души. Первое, что происходило с душой после смерти – суд. Приговора только два – ад или рай. Когда душа попадала в ад, состоялось подобие второго слушания, на котором и принималось решение о наказании и его сроке. После этого душа вставала в колонну и ждала своей очереди, чтобы пройти сквозь врата, что могло занять не год и не два, а порой и века, что было одной из частей наказания. И только после этого человек попадал в руки своего мучителя и палача. Каждый день провинившимся предлагали выбор – мученья, после – рай или конец страданий здесь и сейчас, затем – жизнь в аду. Мало кто выдерживал. Некоторые, такие как Мари и Катарина, становились слугами, но большинство душ попросту сгорали, не находя в себе сил ни бороться, ни принять новую жизнь.

Были и те души, отказывавшиеся идти на суд, сбегавшие туда, откуда они пришли, во врата. И таких было немало. Они боялись суда и предпочитали прятаться. Иногда это были те, у кого остались незаконченные дела, но в результате все они становились потерянными, которые в конце концов, став добычей для охотников, ослабшие и побитые вновь возвращались сюда.

Асшара летела верхом на Черноглаве, с высоты глядя на очередь из тысяч душ в порванных одеждах, извивавшихся внизу змейкой, заканчивавшейся лишь у подножья гор. Там, в расщелине меж трех вершин, возвышались огромные каменные врата, в трещинах которых колыхались маленькие огоньки черного пламени. По обе стороны от них сидели церберы и следили за порядком, не позволяя никому раньше времени войти во врата, тогда как жнецы – подчиненные Мортемы, собиравшие души простых смертных – ходили между рядов.

Отца она увидела издалека. Как всегда во всем белом, он стоял рядом с одним из церберов, и говорил о чем-то со жнецом. Накинув на голову капюшон, Асшара сказала Черноглаву спускаться, после чего соскочила на землю. Идя вдоль хрипящих и стонущих душ, девушка старалась не смотреть на них, как вдруг кто-то окликнул ее. Асшара замерла, как вкопанная, кровь застыла в ее жилах. Она не думала, что когда-нибудь вновь услышит этот голос. Чуть повернув голову, девушка увидела Никиту. Изможденный, с грязными спутавшимися волосами и впалыми щеками, в лохмотьях, он был тенью мальчишки, скрипевшего от лоска. Испуганно, с каплей надежды он смотрел на нее, протянув руку, но Асшара отвернулась прежде, чем парень успел что-то сказать. Прибавив шагу, она почти побежала в сторону отца.

– Ты вовремя, – Люцифер кивнул жнецу, разрешая удалиться.

– И зачем нам быть здесь? – девушка скосила глаза в ту сторону, где стоял Никита, а потом перевела взгляд на возвышавшиеся врата. – Не люблю пыточные.

– Их вообще мало кто любит.

– Но ведь находятся те демоны, кто становится палачами.

– Урожденных демонов среди них единицы. Чаще всего это бывшие смертные вымещают свою боль на своих же сородичах.

– Не знала, – честно призналась Асшара. – Но почему проход в…, – она сосредоточенно нахмурилась, – царство твоей матери находится именно здесь?

– Потому что изначально ад состоял из одних только пыточных.

Они прошли сквозь врата, поглощаемые тьмой. Некоторое время демоны шли в полном мраке, но вскоре тени отступили, уступая место свету и… крикам. Они оказались в пыточных, которые простирались на сотни и тысячи километров вокруг. Бесконечный лабиринт из коридоров, вымощенных крупным булыжником, вилявших между маленькими глухими комнатушками без потолков, под светом одного единственного белого солнца на алом небе.

Со всех сторон доносились крики и стоны, пропитанные болью, воздух пах железом, горелыми волосами и плотью. Иногда к небу взметалось пламя, что могло означать лишь одно – очередная душа сдалась и сгорела, отправившись в небытие. Сглотнув подкатившую тошноту, Асшара сжала кулаки, стараясь дышать как можно резче и реже. Обычные демоны, не работавшие здесь, предпочитали не бывать в этой параллельной реальности ада без критической необходимости. Иссохшее лицо Никиты встало перед ее глазами, и девушку передернуло. Она не хотела думать о том, что с мальчиком будет дальше, но воображение против воли хозяйки нарисовало страшные картины, на которых с парня сдирают кожу, прижигают кровоточащие раны, выдергивают ногти, медленно, чтобы он прочувствовал каждое мелкое движение. Асшару передернуло, тошнота поднялась к самому рту, от чего она почувствовала привкус желчи на кончике языка.

Они шли, казалось, целую вечность, окруженные этой какофонией звуков и запахов, среди тысяч глухих дверей и стен, когда наконец Люцифер остановился на одном из перекрестков – небольшой круглой площади – соединении семи разных дорог, центром которой был огромный камень с выбитой на нем пентаграммой.

– Дальше мне нельзя, – Люцифер встал в стороне, сложив руки на груди. – Встань в центр и открой портал кольцом, как во дворце.

Асшара вошла в круг и хотела было уже наклониться, чтобы встретиться со своей родственницей, когда в ней всколыхнулось желание спросить у отца о той самой Тессе, о которой говорил Кукловод. Она подняла взгляд на Люцифера, внимательно всматриваясь в его расслабленное лицо. Хотела ли она сейчас задавать этот вопрос? Он и так по какой-то причине не хотел учить ее контролировать ту разрушительную силу, что была заточена в ней, и говорил лишь то, что было удобно ему самому. Можно ли было надеяться получить правду?

Тряхнув головой, лишь бы отогнать непрошеные мысли, Асшара наклонилась, коснулась кольцом холодного камня и провернула его. Контур пентаграммы вспыхнул черным пламенем. Маленькие языки огня прыгали в желобках, а потом взвились на огромную высоту, создавая непроницаемую стену. Когда пламя угасло, Асшара уже исчезла. Люцифер еще какое-то время смотрел на пентаграмму. Он видел сомнение на лице дочери, но не знал, с чем оно было связано. Предположений было слишком много, чтобы он мог дать хоть какой-то вразумительный ответ.

Черное пламя взметнулось над Асшарой и, почувствовав в ней ангельскую кровь, нещадно обожгло своим жаром. Закашлявшись, она схватилась за горло, пошатнулась и… оказалась в кабинете. Мягкий солнечный свет заливал всю комнату, от чего расписной потолок казался продолжением настоящего неба, по которому плыли пушистые кучевые облака. Только их неподвижность говорила о том, что это картина, а не стекло.

У камина, спиной к Асшаре, стояла высокая женщина в черном платье в пол. Ее длинные волосы были забраны в простой строгий пучок. Почувствовав появление посетительницы, она захлопнула толстую книгу, которую держала в руках и повернулась к внучке. Скользнув по девушке хитро прищуренными глазами, она указала на пустующие кресла.

– Садись, дитя.

– Можно даже не кланяться? – нервно хихикнула Асшара и опустилась в кресло.

– Это Люци наплел тебе о моем суровом нраве? – даже не услышав ответа, Леди Исида закатила глаза, чем страшно напомнила девушке Ларину. – Он слишком плохо обо мне думает и говорит. Еще и сын, называется.

– Зачем вы хотели познакомиться со мной? Вы ведь всевидящее око ада.

– Да, но наблюдать и участвовать – это разные вещи. Пусть я и пламя бездны, всевидящее око ада и далее по списку, я еще и часть этой безумной, но от этого не менее невероятной семьи.

– И вы моя бабушка? – Асшаре все еще трудно было принять сам факт такой сложной родословной.

– Верно! – женщина открыто улыбнулась. – Думаю тебе будет сложно называть меня бабушкой, поэтому можешь как и все звать Леди Исида.

– Спасибо, – Асшара облегченно выдохнула. Ей было невероятно сложно привыкнуть к тому, что Люцифер ее отец, а пламя бездны в роли бабушки… Это было выше нее. – Чем я могу помочь вам?

– Мне? – Леди Исида рассмеялась. – Я просто хочу познакомиться с тобой. Я хотела предложить помощь. То, что происходит сейчас, лишь начало. Тебе и твоим друзьям придется быстро повзрослеть.

– Мои друзья?

– Твоя племянница или сестра, тут даже я путаюсь, и братья Иакулаты. Вы четверо повязаны.

– Вы можете видеть будущее?

– Я способна видеть очевидное, – уклонилась от вопроса Леди Исида.

– Мы с ними совсем не готовы к тому, что грядет, – Асшара тяжело вздохнула, откидываясь на спинку кресла и позволяя себе хорошенько обдумать свои следующие слова. – Не сочтите за дерзость, но в чем ваша выгода?

– Выгода? Боюсь, что моя выгода заключается в выживании сына и внуков. – Ее голос стал холодным как лед. – Речь идет не просто о войне, а об Апокалипсисе во всех мирах. У тебя есть вопросы. Задавай их. Я готова помочь.

– Хорошо, – Асшара облизнула пересохшие губы. – Вы, конечно, знаете, что у меня есть сестра-близнец, и она умирает. Я хочу помочь ей. Я подслушала разговор отца и Круента. Они сказали, что она умрет, несмотря ни на что.

– Да, – кивнула Исида, – мы уже говорили об этом с Люцием. Твою сестру спасет лишь возвращение ее второй половины.

– Это не новость, но у меня слишком мало времени. Осталось меньше полугода. Я прошу вас, давайте оставим предисловия и будем говорить по делу. Сейчас время – самое ценное, что у меня есть.

Асшара подорвалась с места и, обняв себя за плечи, подошла к огню. Ее трясло от осознания собственного бессилия, от бездействия и от того, что мир вокруг, казалось, ничуть не зависел от ее действий. Это злило. Злило, как и то, что вместо того, чтобы сразиться с Кукловодом, Рагнар решил утащить ее прочь оттуда. Злило, что сила выходила из-под контроля. Злило, что она не может сдержать собственные эмоции. Злило все!

– Вижу, ты никак не продвинулась в украшении своей сути, – заметила Леди Исида.

– Что?

Девушка осмотрелась по сторонам, в воздухе пылали алые искры. И снова она не могла сдержать разрывающие ее чувства.

– Простите, я не могу…

– Знаю, – кивнула мать Люцифера. – И, в отличие от своего сына, готова предложить помощь.

– Как и отец будете учить меня знать меру? – горько усмехнулась Асшара. – Спасибо, но этим я сыта по горло.

– Я могу предложить иное решение, – Леди Исида встала и подошла к внучке. – Даш мне шанс помочь тебе?

Они вышли на балкон, двери которого находились за письменным столом. Отсюда открывался вид на бесконечное синее море, которое сливалось с небом в белой дымке на горизонте. Волны разбивались белыми барашками о скалы, на которых стоял дворец, а где-то вдалеке кричали чайки.

Асшара подошла к краю и полной грудью вдохнула соленый морской воздух с запахом водорослей и моллюсков. Леди Исида стояла у нее за спиной и ждала, когда внучка вдоволь насладиться этой картиной.

– А теперь, когда ты смогла расслабиться, закрой глаза, – Асшара подчинилась. – Постарайся не думать, просто делай то, что я говорю. И не думай о последствиях своих действий. Мне ты не навредишь, а остальное не имеет значения. Подумай о том, что волнует тебя, что не дает покоя, что отдает чесоткой под кожей. Подумай о том гневе, что разрывает тебя изнутри, что не дает мыслям замедлить свой бег. Подумай о боли, что тебе причиняли близкие и чужие. Подумай о том страхе, что заставляет бояться смотреть в зеркало и двигаться.