Любовь в отражении

Глава 16

После ухода Кирилла Марина села готовиться к коллоквиуму. Она сосредоточилась на билетах, и все было, как обычно, если не считать, что в голову то и дело приходили неучебные мысли. Она сегодня уточнила у Кира интересующий ее момент про смену ипостаси. Почему он так сопротивлялся перекидываться, в фургоне же его никто не видел? Оказалось, ее догадки были правильны. У общины есть способ контролировать подобные вещи. По инструкциям Стражи наказанный должен был еженедельно являться на проверку. Сдаваемая кровь без малейшей погрешности показывала, был ли оборот. И опять никакого волшебства – лишь изменения в показателях. А уж их общинная лаборатория на таких анализах, фигурально выражаясь, «собаку съела».

Еще Марину интересовало, что будет с похитителями Кира, когда их поймают? У оборотней есть свои тюрьмы? Оказалось все одновременно сложнее и проще. Если общинный суд признает их действия тяжкими, то в организм оборотней будет введен препарат, блокирующей возможность обращаться. И будет стерта память начистую. Завтра такого «неопознанного» найдет полиция, и он продолжит жить как простой человек с белого листа. Марине этот способ показался даже чересчур гуманным. Но Кир лишь засмеялся: «Это потому, что ты сама, будучи человеком, не может представить какой размах в таком наказании для оборотня. Это же… потеря части своего я!»

Марина опять вернулась к учебникам и довольно успешно продвинулась в повторении вопросов, когда снова, неожиданно, появилось то ощущение. Как перед историей с рефрижератором. Одновременно и интуиция, и не она. Словно предчувствие чего-то ужасного. Марина набрала Кира, но он оказался вне зоны доступа. Испугавшись еще больше, девушка начала звонить его одногруппнику, тот наудачу еще оставался в человеческой ипостаси.

– Антон, с Кириллом что-то не так! Я это чувствую! Не перекидывайся, прошу! Ты же можешь прийти к магазину и человеком?

Парню эта идея не понравилась, но, видимо, чтобы побыстрее отвязаться от новой знакомой, он пообещал. С места встречи с Кириллом Антон должен был позвонить, но Марина поняла, что не выдержит бездействия и несмотря на данное обещание, выскочила на улицу. Она явно чувствовала запах любимого, хотя он и уверял, что люди так не могут. «След» тянулся вдоль жилых домов, но это непонятное новое ощущение словно канат тащило девушку в другую сторону. И чувство непоправимого усиливалось с каждой секундой. Она рванула за ним, бегом, по ночи, на ходу снова набирая Антона.

– Ты у магазина?

– Еще нет… – недовольно проговорил парень.

– Посмотри, можешь отслеживать мою геолокацию? Если да, то поспеши сюда и вызови ваших ребят. С Киром что-то произойдет! Я бегу к нему!

– Куда ты бежишь?! Дура! Срочно вернись домой! Ты же только что говорила, что он трубку не берет?!

– Некогда объяснять! Поспеши! Иначе будет два трупа! – рявкнула Марина и нажала отбой.

Почему-то она не сомневалась в тот момент, что Антон, несмотря на недоверие, сделает все как надо.

Ночной воздух холодил кожу, на задворках, в окнах некоторых домов вообще не было света. Марина бежала, не разбирая дороги, не чувствуя страха за себя, толком не понимая куда, словно ведомая путеводным клубком чужих эмоций. Злость, презрение, ярость, сомнение, удивление, растерянность, боль… Запредельная боль... Слишком много боли… Марина отчетливо осознавала, что это все ощущения не ее. Девушка была сейчас лишь как приемник, как сторонний наблюдатель, где-то там разворачивающейся трагедии. На подходе к гаражному кооперативу ее догнал Антон.

– Что ты знаешь? – спросил он на бегу. – Если группа приедет зря, нас как минимум обсмеют. Вызовы – это не игры!

Марина не ответила, стараясь сосредоточиться, понять, в какую из гаражных линий сворачивать. Откуда «фонит» сильнее. Она уже явственно чувствовала не только этот взрыв седьмого чувства внутри, но и запах Кирилла. И… какой-то металлический, скорее даже ржавый... Кровь!

– О, черт! – вскрикнул Антон, видимо, тоже ухватив в воздухе тревожные сочетания. Его глаза были острее, так что следующие метры Марина бежала уже за ним, а не наоборот.

Хаски лежал на земле, в луже крови и Марину накрыло жутким чувством дежавю. Она упала перед ним на колени, попробовав расправить слипшуюся шерсть, чтобы понять, где раны и насколько они опасны. Но на Кире буквально не было живого места, и хотя собака еще дышала, глаза ее уже были поддернуты невидящей пленкой.

– Кир! Кир! Слышишь меня? Перекидывайся! Чего ты ждешь?! Кир же! Перекидывайся! – Марина водила над псом трясущимися руками не представляя, что может сделать, чтобы привести его в чувства и не нанести большего вреда.

– Кирчик, милый, умоляю! – Марина наклонилась над самым ухом хаски в надежде, что громкий звук сможет возыметь какой-то эффект. – Умоляю! Обернись! Обернись!

Тело собаки вздрогнуло, по нему как и тогда в подворотне, пошли судороги… Через секунду на месте пса лежал Кир, такой же весь израненный, но эти укусы и порезы в отличие от прошлого раза, как будто и не собирались затягиваться. Послышался лай собак, топот ног, голоса, Марину отодвинули люди в белых халатах. Она кричала, пыталась пробиться назад, однако Антон крепко ее держал. Девушка видела, как Кира положили на носилки и сразу поставили капельницу. Но, если бы она не была сама так напугана, то осознала бы, что чувство страшной надвигающейся потери, раздирающие ее изнутри, начинает ослабевать.