Принц на Новый год

«Очнись, Надя, — хотелось сказать самой себе, — вспомни, что ты говорила пару минут назад. Что чувствовала».

Любимый мужчина. Родной, единственный, неповторимый. Самый чуткий и понимающий.

В темноте отчётливо прозвучал щелчок, и вместе с принцем заговорил переводчик:

— Я оделся, чтобы тебя не смущать, можешь открыть глаза.

Дима отстранился совсем чуть-чуть, но между нами мгновенно стало холоднее. Будто меня окатили водой и выставили на мороз. Да, облегчение наступило. На долю секунды, не больше. А потом накрыл такой стыд, что я чуть не разрыдалась.

— Прости.

— Всё хорошо, — ответил он. — Правильно. Это я должен просить прощения. Увлёкся, забылся. Не смог совладать со своими желаниями. Я выйду на лоджию, чтобы остыть. Ты можешь пока привести одежду в порядок.

Вот о платье я сейчас вообще не думала. Сидела в растрёпанных чувствах, и, закусив губу, смотрела, как он уходит. Открывает дверь, ныряет в январский мороз и остаётся там. Без меня.

«Довольна своим моральным обликом? Избежала пятен на репутации?»

О, да, мама бы похвалила.

«Молодец, дочка, только так с мужчинами и надо. Чем дольше отказываешь, тем выше тебя ценят».

Ну разумеется. Бесценная двадцатишестилетняя девственница. Как выдержанное вино из сморщенного, старого винограда.

Всё, крыша поехала. Кидает из крайности в крайность. Сначала ненавидела себя за мысли о разврате, теперь за целомудрие. Хотя есть в утверждении, что это единственное достоинство женщины нечто неприятное. Ага, вышла замуж невинной, соблюла нормы морали, переспала с мужем в первую брачную ночь и «финита ля комедия». Жизнь закончилась. Раз нет плевы, то и достоинства больше нет. Из чистой и непорочной ты навсегда становишься грязной. А если, не дай Бог, развод? Второй раз замуж нельзя? Без плевы-то. Бред какой-то.

Я окончательно запуталась и разрыдалась. Совсем другого хотелось завершения праздника. Утром в глаза принцу теперь точно не посмотреть. И спать лучше на кухне. Или вообще закрыться в туалете и не выходить оттуда. Но перегибать палку тоже не стоило. Я забрала сапоги и отправилась в спальню, а Дима остался на лоджии.

Димитрайос Третий

День после праздника особенно серый. Скучный, вялый, тяжёлый, как дедушкина мантия из соболиного меха, пропахшая пылью. Димитрайос долго не мог встать с дивана. Не хотелось. Построенный с такой любовью воздушный замок будущего вчера рухнул, как и положено воздушному замку. Испарился. «Почему? — не давал покоя вопрос. — Почему?»

Да, он напрасно поторопился с близостью, не почувствовал вовремя, что Надежда не готова, но разве так бывает, если любовь настоящая? Почему порыв быть вместе, уничтожающий препятствия, случился у него одного? Девушка притворялась? Её чувства и слова были фальшивыми?

Плохо так думать, не спросив у неё, но Димитрайос не мог остановиться. Самые неприятные догадки лезли из него вместе с болью и обидой. Он открыл своё сердце, захотел назвать Надежду королевой и оказался не нужен. Титул и способности мага не стоили ничего. И он сам, скорее всего, не стоил. Чужак непонятный с чужими и непонятными проблемами. Зачем он землянке?

Сила выходила за пределы тела, рождая в комнате маленькое землетрясение. В детстве так было, когда принц ещё не умел контролировать себя. И вот опять. Да что же с ним происходит? Когда всё рухнуло? Как он это допустил?

Он виноват, больше некому. Не сдаются укреплённые крепости за один день, а приличные девушки не соглашаются отдаться незнакомцу. Но сколько нужно было ждать? Кто ответит?

«Никто, — подсказывало сердце, — ты сам должен решить». И больше не придумывать за Надежду её согласие. Но будет ли второй шанс? Вдруг девушка собрала вещи и уехала к друзьям? Тихо было в квартире. Сонно, холодно, пусто.

— Первое января всегда такое, — раздался голос за дверью. — Самый короткий день в году. Нет, я ещё не встала. Лежу. Нет, никуда не хочу. Галя, давай потом. Каникулы длинные. Ага, и тебе счастливо опохмелиться. Пока.

«Телефон», — догадался принц и выдохнул.

С технологиями недолго заикой стать. Возмущения синего энергетического поля минимальные, их не отследить, а люди вдруг начинают говорить с невидимым собеседником, словно сами с собой. Обрывки разговора летят, забываются, угасают, так и не запомнившись. Как загаданное вчера желание. О, боги Эллады, зачем он вчера пил? На трезвую голову катастрофы не случилось бы. Так можно что-то исправить или нет?

«А нужно ли? — заговорило сомнение. То самое, что сбивало принца с выбранного пути и мешало слушать голос сердца. — Не получилось с этой девушкой, получится с другой. Столько миров в твоём распоряжении. Ещё найдёшь свою единственную».

Нет! Димитрайос помотал головой и со стоном сжал пальцами переносицу. Нельзя сдаваться. Это трусость, неуверенность в себе. Как он станет королём, если боится поговорить даже со своей возлюбленной? Просто сесть и поговорить о том, что случилось. Они ведь не ругались. Принц вышел на балкон проветрить голову, успокоиться, а девушка сбежала. Конечно, он ведь бросил её. За одним неосторожным поступком совершил второй. Сделал больно той, кого любит.

«Любит». Слово каталось на языке и разливалось теплом по телу. Да, порыв быть вместе никуда не делся. Так ли уж важно, что у Димитрайоса он появился раньше, чем у Надежды? Женщинам не запрещается думать, прислушиваться к себе, разбираться в чувствах. А он настырно и грубо требовал взаимности. Дурак.

И решение сразу же нашлось. Не будет разговора. По крайней мере, сейчас. Димитрайос не станет на неё давить и требовать объяснений. Даст Надежде время привыкнуть к появившемуся из другого мира мужчине. Будущему жениху, так и не решившемуся заговорить о свадьбе. Да, так лучше.

И затворничество пора прекращать. Глупо прятаться друг от друга. Как два подростка, право слово.

«Подростки, — зазвенела мысль натянутой струной. — А ведь они подростки не по возрасту, а по жизненному опыту в отношениях». Как он мог не заметить очевидного? Надежда не просто невинна. Ни один мужчина, кроме Димитрайоса, раньше не пытался её раздеть. Отсюда и страх.

О, боги Эллады, да он дважды дурак! Ему досталась самая чистая, самая неиспорченная девушка, а он повёл себя, как похотливое животное!

— Нет мне прощения, — прошептал принц.

И тут же ощутил бунт в теле. Та самая животная часть всех мужчин в открытую намекала, что чувства вины не испытывает. Интересно, а с ней всегда так тяжело справляться или только в состоянии влюблённости? Да, он хотел Надежду. И ничего с её отказом не изменилось. Значит, нужно быть ещё осторожнее. Вторая катастрофа точно не нужна.

— Дима, — девушка постучала в дверь. — Ты спишь? Завтрак готов.

Живот тут же заурчал от голода. Тело продолжало отвечать быстрее головы и давать дельные советы.

— Иду, — отозвался принц.