От рассвета до потопа

И без неё Энгус действительно завершил бы свой путь в сумасшедшем доме, поскольку в том, что он психически болен, были уверены буквально все, включая его самого.

***

… Тот тайфун, кстати, назвали Ангеликой. И почему-то никто не предсказал, что он будет чудовищным. Вообще никто не предсказал, что тайфун вообще будет. Никогда ведь не было. Такого ведь вообще не могло быть в их городе, в котором никогда ничего не случается.

Эта "Ангелика" оказалась страшная. Чудовищная. Причём здесь ангелы?..

Энгус такое видел прежде только в роликах на ютубе и думал, что уж такого с ним точно не случится. И что это всё немного неправда. Просто ролик. На ютубе.

Вода потоком мчала по улице, уже затопив первые этажи домов, магазинчики — пекарню, которой владела пожилая чета, милые и толстые, похожие друг на друга, словно близнецы; почту, в которой Энгус был всего пару раз; круглосуточный продуктовый магазинчик, принадлежавший очень подозрительному типу, больше смахивающему на террориста, чем на владельца магазина (впрочем, при ближайшем знакомстве он оказался доктором литературы и любил цитировать Шекспира). Вода не пощадила ни магазины, ни квартиры тех, кто жил на первых этажах домов (Энгус надеялся, что большая часть из них успела спастись).

Грязный бурный поток снёс столбы фонарей, утащил мелкий уличный хлам, снял с мест скамейки, переломал деревья. И над этим потоком, не касаясь его, сновали мертвые. Их было много. Десять, двадцать… Энгус нигде прежде не видел такого их скопления.

И сперва не понял, чем они занимаются.

Они походили на чаек в приливе на мелководье. Всё грохотало, что-то выло, стены дома странно дребезжали, а мёртвые метались над водой, что-то высматривая.

Энгус стучал зубами от ужаса, хотел сбежать, забиться в угол и думать, что всё неправда, сон, галлюцинация. Но вместо этого смотрел.

И тут один из призраков выхватил из воды другого — тощую девчушку лет пятнадцати. Выхватил — и понёс вверх, выше крыши. Девчушка дергалась и что-то кричала, а призрак обнимал её за плечи и так нёс через дождь.

И тогда Энгус понял, что это действительно рыбалка. Такая жуткая.

***

В шестнадцать лет Энгус поступил в университет на стипендию. Тем самым доказав, что не дурак.

Учится было сложно, но интересно, университетская библиотека хранила множество тайн (в этом здании прежде располагалась резиденция одного из герцогов, и кого-то из них даже убили в ходе очередного дворцового переворота). Если засидеться за книгами дотемна, можно было расслышать в совершенно пустых коридорах шарканье и старческое кряхтение. Иногда из книгохранилища доносился пьяный женский смех. Дежурный библиотекарь обычно к этому времени уходил в кабинет пить вечерний чай, а немногим оставшимся студентом полагалось самостоятельно расставить книги по полкам и тихо закрыть за собой двери.

Энгусу нравились эти последние, уже почти ночные часы. Это, пожалуй, было лучшим в его учёбе. Это — и бочки чешского пива, выпитые в студенческих барах в компании однокурсников.

***

Зрелище было: эти ныряли и выныривали с очередным погибшим. Что-то им говорили, как-то обнимали, потом исчезали.

Зрелище было — не оторваться. В какой-то момент Энгус понял, что по щекам текут слезы.

Было очень громко и страшно.

***

В какой-то момент Энгус не выдержал: спрыгнул со стула и уселся на пол. Тише не стало, и стены все также дребезжали и гудели. Возможно, подумал Энгус, дом в конце концов не выдержит и рухнет. Но пока дом стоял.

А потом дверь распахнулась. На пороге стояли тот молчаливый чердачный призрак и девочка лет девяти, зарёваная и грязная.

— Её зовут Хильда, — сказал призрак. — Она такая же как ты и она теперь — твоя забота.

… Если задуматься, Энгус не помнил и не знал, как Хельга его нашла. Как впервые с ней встретился — помнил. Помнил, как она протянула ему руку и сказала: "Не бойся, ты совершенно нормальный. Идём." А вот тем, что было до, ему как-то не приходило в голову поинтересоваться.

— Но…

— Твоя забота, — повторил призрак и исчез. Девочка снова разревелась.

***

Энгус не умел утешать маленьких девочек. Особенно когда ему самому было настолько жутко. Так что, пожалуй, не очень-то он ей и помог. В конце концов они сидели на полу, прижавшись друг к другу, и Энгус гладил Хильду по голове. К утру вода вроде как перестала двигаться и её стало вроде бы поменьше. Поплыли надувные лодки с людьми в желтых жилетах. Громкоговорители кричали, что всем выжившим нужно оставаться на своих местах, что всех обязательно спасут.

— Видишь, нас скоро спасут, — сказал Энгус девочке. Девочка кивнула в его мокрую от слез футболку.

Всё было зыбко и тягуче-медленно.

Чуть позже явилась Хельга со своей кошкой. Обе полупрозрачные. Энгус знал, что однажды это случится — все его друзья рано или поздно делались мёртвыми. Просто он… не готов был к этому именно сейчас. Именно сейчас он был совершенно пуст и обессилен.

Хельга сказала:

— Потоп застал меня посреди улицы. Довольно забавно было наконец умереть. Хотя не очень приятно. Зато я всё наконец поняла. Это не Возвратившиеся, это Проводники. А я зашла попрощаться. Подумала, нельзя просто так тебя бросить. Завещание на твое имя, квартира и библиотека. Больше ничем тебе не могу помочь. Но, думаю, теперь ты и сам справишься.

Энгус прижал девочку к себе покрепче. Он ничего не понимал. Он хотел задать много-много вопросов, он не хотел снова осиротеть. Он хотел узнать тот самый мировой замысел и тоже всё понять.

Но Хельга кивнула, поджав губы, кошка раздраженно дернула хвостом. Потом обе растворились в воздухе без вспышек, ангельского пения и разверстых небес.

А Энгус остался здесь. Без объяснений, как Хельга вообще случилась в его жизни. Вероятно, примерно также, как он сам случился теперь в жизни маленькой девочки Хильды.

Кое-что он все же понял: эти Сопровождающие, которые беззастенчиво лезли к нему в душевую и посещали лекции (последние!) Хельги, они здесь из милосердия. Невесть кем посланные, они не могут предотвратить смерть, потому что она — часть жизни. Но могут постараться сделать так, чтобы она была не очень уж ужасна. А Энгус должен сделать так, чтобы для одного пока ещё живого человека, маленькой девочки, не очень ужасна была жизнь. Возможно, еженедельные уроки истории… По вторникам.

Потом и он уйдёт. И тогда, наверно, всё узнает окончательно.

Сейчас время жить.