Клан. Разбитые стекла

Иерарх довольно кивнул, не отрываясь от показаний приборов и магической картины мира.

– Именно так. Нравится, Солнышко?

Девушка кивнула, не отрывая взгляда от горной гряды.

– Будешь хорошей девочкой – дам штурвал. Здесь, а не в подпространстве, разумеется, иначе ты нас всех поубиваешь.

Семнадцатый бросил в сторону командира слегка удивленный взгляд.

– Протокол "Стрекоза" не предполагает допуск к управлению военной техникой гражданских лиц.

– Военная техника не развалится, если она пару минут проведет за штурвалом под нашим присмотром, – одними глазами улыбнулся Андрей. – А если развалится, то это хреновая техника.

Семнадцатый бросил скучающий взгляд за стекло и согласно кивнул. Два десятка боевых единиц хреновой техники, разрывающих лопастями небесную синь, от рокота которых дрожали даже горы, впечатляла.

Полина немного поколебалась и неуверенно потянулась к штурвалу. Перехватив взгляд девушки и ощутив непередаваемый коктейль ее чувств, озаривший ауру, Андрей едва удержался от улыбки. Его слова так огорошили Полину, словно он предложил ей не штурвал вертолета, а родовой брачный браслет. Трудно представить, в каком ступоре была бы человечка, сделай он ей в самом деле предложение руки и сердца. Может, и согласилась бы, чем Тьма не шутит. И возможно, даже по-хорошему. Статус его законной жены – совсем иное, чем статус любовницы или собственности, отмеченной Печатью. И защиту обеспечивает почти абсолютную… Даже жаль, что пока совсем уж не время. Придется подождать. Хотя бы до завершения активной фазы операции.

– Это очень сложно? – перебил мысли мага слегка растерянный, но заинтересованный голос девчонки. Семнадцатый сдержанно хмыкнул.

– Проще, чем с "Калашом". И уж намного проще, чем с крючком или спицами морочиться, – успокоил иерарх. – В обычном трехмерном пространстве вертолет перемещается только по горизонтали и вертикали.

– А не в трехмерном? – обалдела Полина.

– А не в трехмерном перемещается, как Хаос на душу положит. Ну или как сам переместишь, – прищурился иерарх. – Особо умные и за Грань попадают.

Вертолетчик спецотдела не удержался, фыркнул от смеха. Полина смутилась и лишь еще крепче вцепилась в штурвал.

– Сама все увидишь, – спокойно продолжал маг. – Но пока тебе и трехмерного хватит. Чтобы вертолет полетел вперед, слегка нажми на штурвал от себя. Хочешь повернуть направо – штурвал тянешь вправо, влево – аналогично. Только тянешь, а не дергаешь, оторвешь еще к демоновой праматери.

Штурвал оказался неожиданно неподатливым. Даже сдвинуть его Полине было непросто, не то, чтоб оторвать.

– Ну вот, даже на такую ерунду силенок не хватает. Теперь точно сам кормить буду, – покачал головой Андрей, накрывая ее руку своей и слегка надавливая на штурвал. Пилот спецназа уставился в летную карту, затем отвернулся и принялся медитировать на горы, словно видел их впервые в жизни, а не служил на этой опостылевшей базе явно не первый год. Девушка вспыхнула, бросив на начальника особого отдела укоризненный взгляд. Силу и тепло руки мага она ощущала даже сквозь перчатку, и это странно волновало девушку. Но мир, белым котом свернувшийся под ногами, и мощь боевой машины, послушной под ее рукой, пусть даже так, приводили в восторг. Дыхание перехватило, губы сами собой растянулись в улыбке.

– А можно… еще выше? – Полину накрыл кураж, вертолет как будто стал продолжением тела.

– Можно. Для этого и существует рычаг вертикальной тяги.

Полина поспешила и дернула рычаг слишком резко. Вертолет ощутимо тряхнуло. Пилот спецподразделения неразборчиво выругался под нос.

– Извините, – девушка готова была провалиться сквозь землю. Лишь начальник особого отдела и бровью не повел.

– Солнышко, не торопись, пока за нами никто не гонится. А если и погонятся – пилотировать "вертушку" будешь точно не ты, – в голосе мага прозвучала легкая ирония. – Спешка нужна только при ловле… в общем, насекомых. В остальном нужна разумность. Спокойно, аккуратно… Вот так, отлично.

В две руки пилотирование снова пошло гладко и легко, словно Полина всю жизнь только этим и занималась. Вертолет выровнялся, плавно поднялся и завис над заснеженным ущельем. Остальные машины зеркально повторили маневр.

– Это… потрясающе! – девушка обернулась к иерарху, насколько позволяли ремни безопасности. В глазах светился чистый восторг, золотистые волосы, выбившиеся из-под шапки, упали на лицо, но она этого даже не замечала. Впервые он видел ее такой – счастливой, целостной, настоящей. Живой. Больше всего на свете хотелось видеть ее такой всегда. Андрей еле удержался от локального замедления времени, чтобы продлить это мгновение настоящего, пока его не уничтожило прошлое. И решительно отогнал дурные мысли о замыкании темпоральной петли. Нужно продолжать операцию, а не расслабляться, подобно девчонке. Не все, что можно человечке, позволительно ему. Полина бы сильно удивилась этому факту.

– Рад, что это небольшое отклонение от протокола тебя порадовало, – позволив ей от души насладиться ощущениями, нарушил молчание маг. – Теперь снижайся. Спокойно, без болтанки. И не дергайся, что бы ни происходило.

Вертолет слегка дрогнул и плавно пошел на снижение. Полина подняла глаза и невольно вздрогнула: на том самом месте, где он только что был, осталась его точная копия, от которой в их сторону тянулись какие-то полупрозрачные нити, похожие на щупальца медузы.

– Этот вертолет… он раздвоился! –ахнула потрясенная девушка, едва не выпустив из рук рычаг.

– Иллюзия, – коротко пояснил Андрей, вновь поднося к губам браслет. – Всем бортам: фаза два.

Полина онемела, глядя, как остальные вертолеты синхронно раздваиваются и разлетаются в разные стороны. А в следующее мгновение вокруг сгустились сумерки, мир обесцветился и рассыпался мириадами серебристых искр. Горы, земля и горизонт исчезли, время словно застыло в пугающей абсолютной тишине, которая после свиста ветра и гула вертолетов казалась оглушающей. Ставшая полупрозрачной кабина вертолета заставила девушку зажмуриться и невольно прижаться к магу – первое знакомство с подпространством для человека оказалось шоком. Увидев собственные руки, сквозь которые нахально мигали огоньки приборной панели, Полина отшатнулась и закрыла глаза, опасаясь за сохранность своего рассудка. Но это не помогло – полупрозрачные веки не позволяли провалиться в спасительную темноту.

– Лина, все в порядке, – успокаивающе произнесло чужое сознание, коснувшееся ее разума. Совсем как тогда, при считке.

Девушка отпрянула. Ужас перед ментальными допросами оказался сильнее разумных доводов.

– Солнышко, это не считка, – донесся ответ на ее невысказанный вопрос. Полупрозрачная ладонь мага мягко отодвинула руки Полины от панели управления, набрала какую-то комбинацию и коснулась светящегося ромба. – Здесь не распространяется звук, все разговоры – только телепатически.

Справившись с первым шоком, девушка уже более спокойно огляделась, все еще не спеша отодвигаться от мага, оставшегося единственным островком уверенности и стабильности. Чуждое сознание деликатно молчало, обозначая лишь свое ненавязчивое присутствие, и совсем не стремилось к захвату ее разума. В нем не было ни давления, ни угрозы. Полина чувствовала и откуда-то знала, что мысленное общение для мага – так же естественно, как дыхание.

– А куда мы летим? Как здесь вообще ориентироваться? – девушка по привычке попыталась задать вопрос вслух, но тишина оставалась такой же звенящей и непоколебимой. Ивашин не солгал – ни единого звука в этом странном призрачном мире она так и не услышала. Но мысли, как оказалось, передают информацию и даже эмоции не хуже слов. Спецназовец так же беззвучно хмыкнул: для него это прозвучало слишком забавно и наивно.

– В Солнечногорск, как и собирались, – мысленно ответил маг.

– А зачем… такие сложности? – не удержалась от вопроса девушка.

– Лина, вот тебе простая задачка: было тридцать восемь вертолетов, половина из которых – иллюзорные, но фактически неотличимые от реальных. Все двигаются с разной скоростью и в разных направлениях. Один из вертолетов связан с линией реальности искомого объекта и скрытно направляется в сторону закрытого города, – в мыслеречи мужчины проскочили нотки веселья. – Как думаешь, в каком из них находится объект?

– Наверное, в том, который в закрытый город летит, –неуверенно предположила Полина.

– Ответ неверный. Правильный ответ – ни в каком.

– А где же тогда этот… объект? – окончательно запуталась девушка.

– А нигде, – ухмыльнулся иерарх. – И никогда. Подпространство - своеобразная изнанка мира, его тень, слепок, набросок. Привычные понятия пространства и времени, даже многомерного, здесь неприменимы. И координаты любого объекта в подпространстве неопределимы в принципе. Их просто не существует, Солнышко. Как и нас - для тех, кто остался там.

– Это как?

– Примерно, как в вашей квантовой механике. Принцип неопределенности Гейзенберга в школе учила?

– Учила, – девушка замолчала, осторожно оглядывая изнанку мира и пытаясь осмыслить сказанное. Но разложить столь необычную информацию по полочкам не выходило. Все это выглядело слишком сложным, чуждым и пугающим. А начальник особого отдела, катающий ее на вертолете и проводящий экскурсии по подпространству, попутно едва ли не на пальцах объясняя невообразимые вещи? Такое Полине даже в голову не пришло бы. Поведение же самого иерарха казалось еще непонятнее, чем странные законы этого… подпространства, и напрочь сбивало девушку с толку. Сначала он обещает ее убить, потом зачем-то учит стрельбе и самообороне. Злится, хмурится, бранит ее непонятными ругательствами, и в то же время на руках носит. Против воли уложил в свою постель, и для чего? Чтобы теплее было, или чтобы сделать массаж? Цинично и безжалостно заявил на нее права, а теперь, как ни в чем не бывало, обсуждает с ней военную технику и квантовую механику. А она, пожалуй, сошла с ума, раз сама жмется к нему, как бездомный щенок. Такая же жалкая, грязная, бесполезная, сама себе обуза. Разве что ленивый не пнет. Но чекист почему-то не пинал. Полина успела повидать мага разным: бесстрастно-равнодушным, сердитым, заинтересованным, сосредоточенным, усталым, циничным, жестким, заботливым. Но так и не могла понять, какой же он на самом деле.

– Солнышко, ты не забыла, что мысли здесь равносильны словам и являются достоянием общественности? – прервала ее размышления мыслеречь мага, оттененная легкой иронией.

– Что? – Полина встрепенулась и залилась краской, запоздало пытаясь ни о чем не думать. Но понимание не помогло избавиться от мыслей. Чем больше она пыталась от них избавиться, тем назойливее они становились, терзая ее, подобно пираньям. Даже слова контролировать получалось не всегда, а уж мысли – и подавно. А осознавать, что ее глубоко личные переживания стали достоянием общественности и развлечением для нелюдей, было и вовсе невыносимо. Что она пытается скрыть от того, кто читает в умах и душах? Страх, неловкость, стыд, от которого хотелось провалиться сквозь землю, если она здесь вообще существует. В сторону мага она опасалась даже взглянуть, чтобы не увидеть в ответном взгляде насмешку и презрение.