Меж трех миров. Том 2

* * *

Асшара внимательно следила за Велиалом, который, открыто улыбаясь, общался с ее отцом и Круентом. Нервно щелкая ногтями, девушка старалась придумать, как устроить этого наглеца с длинным языком при дворе. Она была частью этой семьи всего ничего и не могла принимать какие-то значимые решения, а обычным демоном на побегушках Иакулат, конечно, быть не хотел. Асшара уже проклинала себя за то, что согласилась выпить с ним горячего шоколада. Если бы не это опрометчивое решение, ничего бы не произошло, никто бы не пострадал, однако, гадкий голос в голове подсказал, что тогда она бы не встретилась с сестрой. Зажмурившись, девушка постаралась выровнять дыхание и успокоиться. За последние сутки на нее свалилось слишком много всего, от чего голова начинала идти кругом.

– Велиал, до меня дошли слухи, что вы выдающийся фехтовальщик, – начал издалека Круент. – Если мне не изменяет память, я даже был на вашем финальном испытании в академии.

– Не изменяет, все верно. Что до моих навыков, я и правда неплох, – Асшара закатила глаза, но воздержалась от комментариев.

– Вот как? – Люцифер хитро глянул на сына, который явно не просто так добрые десять минут уделял свое внимание только этому, на первый взгляд совершенно обычному демону. – Возможно, вы покажете нам, на что способны?

– И каким же образом?

– Например, – Круент сделал вид, что задумался, – сразитесь со мной, – Асшара удивленно посмотрела на брата, не до конца веря своему слуху. – Просить вас встать в пару с Маркосом было бы просто зверством, – поспешно добавил он.

– Как могу я поднять на вас…

– Я настаиваю. В конце концов я уже достаточно давно не практиковался. Асшара, позаботишься о безопасности наших гостей, пока мы с Велиалом будем мериться силами?

– Да вы издеваетесь?! – не выдержала она, но, рыкнув себе что-то под нос, все же кивнула. Это мог быть отличный шанс. Если Ал себя проявит…

Демоны начали расступаться, танцующие пары отходили в стороны. Наследница престола очертила ровный круг силы в самом центре зала. У Иакулата и Круента должно было быть достаточно пространства для маневров и выпадов, но в то же время нельзя было отдать им на игры все свободное пространство.

Сняв пиджак, разминая плечи и азартно скалясь, сын Люцифера вошел в круг, глазами неотрывно наблюдая за Велиалом. Парень, который так же успел снять пиджак и закатать рукава рубашки, наверное, впервые за вечер был совершенно серьезен. Тени, сгустившиеся под его ногами, словно ожив, потянулись вверх к рукам, чтобы через несколько секунд оставить в его ладонях два клинка. К границе круга подошел еще один демон, прислуживавший в замке, и протянул Круенту пыльные ножны. Тенебрис взялся за рукоять сабли и одним движением освободил сталь, которая сверкнула над его головой. Лилейно проведя пальцами вдоль лезвия, он сделал один мощный мах, рассекая воздух, словно вспоминая, как клинок должен лежать в руке.

– Никогда раньше не видела у него этой сабли, – хмыкнула Асшара, вглядываясь в оружие.

– Он оставил ее здесь, когда мы покидали замок много лет назад, – Люцифер сложил руки за спиной. – Он тогда сказал, что возьмет ее вновь, когда семья воссоединится.

– Значит, нарушил свое слово.

– Что?

– Мира, – Асшара вскинула голову, в упор глядя на отца. – Она тоже часть нашей семьи, разве нет?

Люцифер приоткрыл рот, хотел ответить, но его перебила звякнувшая от первого удара сталь. Круент и Велиал сошлись, скрестив оружие, однако ни Асшара, ни Люцифер не обратили на это внимания. Они смотрели друг на друга, словно старались найти ответы на волновавшие их вопросы. Асшара чувствовала, как струны ее души натянулись, зазвенели от напряжения, готовые лопнуть в любую секунду.

– Ты видела ее, – изрек наконец Люцифер.

Первая струна лопнула.

– Да. И в ней нет демонической силы. Она плохо себя чувствует, блекнет. Твоя вторая утренняя звезда угасает.

Вторая струна натянулась до предела, ее звон эхом отдавался в висках Асшары. Она должна была узнать правду. Пусть их с Мирой и разделили, они все еще являлись двумя половинками одного целого, они обязаны вновь воссоединиться, стать едины.

– Она умирает.

Струна лопнула с оглушительным писком, от чего мир перед глазами зарябил.

– Почему? Что происходит?

– Она не может жить без своей демонической сути.

– И ты так просто это говоришь?! Она же твоя дочь! Такая же дочь, как и я!

Третья струна больно впилась в горло, словно удавка, не позволяя даже вздохнуть.

– Мы обязаны сделать хоть что-то! Где ее вторая половина? Нужно вернуть ее … – Асшара задыхалась.

– Я не знаю, где вторая половина Миры. Возможно, ангелы ее уничтожили. Она умрет в свой 175 день рождения, – Люцифер не выдержал, отвел взгляд, не в силах смотреть в глаза дочери.

– Но… осталось меньше двух месяцев…

– Нет, полгода.

– Что?

– Ваш день рождения десятого августа.

– Значит, у меня есть на четыре месяца больше, чтобы спасти сестру! – Асшара отвернулась, постаравшись переключить все свое внимание на дуэль. Третья струна, не ослабла, все так же сжимала горло, но теперь помогала, сдерживая рвущиеся наружу всхлипы отчаяния.

– Возможно, пламя бездны поможет тебе.

– С чего бы ей снисходить до меня?

– Она очень хочет с тобой познакомиться, – Люцифер замолчал ненадолго, но потом все же решился: – В конце концов она моя мать.

– Просто отлично! – у Асшары не осталось сил на то, чтобы удивляться, хотелось запереться в комнате, укрыться одеялом и спрятаться ото всех. Только вот ее комната была занята Лариной. И от осознания этого стало совсем тошно. – Прекрасно! – Асшара не сдержала улыбки, а потом звонко рассмеялась, от чего демоны начали оборачиваться, отвлекаясь от дуэли Круента и Велиала, которая была в самом разгаре. – Чего еще мне ждать от этого дня? Рагнар, Кристина, попросившая плату за долг, Ларина, встреча с Мирой. Может, ты хочешь рассказать мне что-то еще?

– Тебе стоит отдохнуть, – Люцифер нашел глазами Маркоса и махнул рукой, подзывая к себе. – Ты явно устала. Мы все решим, но не сегодня. Присмотришь за ней? – спросил он у спешащего навстречу всадника апокалипсиса.

– Конечно! Асшара, идем со мной…

– Нет, – девушка скинула руку брата с плеча. – Я в норме.

– Нет, ты очень от нее далека. Не вынуждай меня заставлять тебя, – попросил Маркос.

– Я сказала…

– Капризная, как и ожидалось, – устало вздохнул демон.

Асшара хотела возразить, как вдруг почувствовала накатившую волну спокойствия и неги. Тревога утекла из ее тела, уступив место теплу и спокойствию. Было такое ощущение, будто она вернулась с долгой прогулки на морозе, плотно поела и теперь хотела спать. Расползающиеся в разные стороны мысли подсказали, что это, вероятно, дело рук Маркоса, но сил сопротивляться у девушки на было. Она привалилась плечом к боку брата и прикрыла глаза, почти проваливаясь в сон.

– Что случилось? – Маркос обнял сестру, практически удерживая ее одной рукой.

– Много всего. Слишком много, чтобы она могла выдержать, – удрученно покачал головой Люцифер.

– Я не могу ступит на ее часть дворца.

– Побудь с ней в общей гостиной. А я пока разберусь со всем остальным.

Обхватив талию сестры покрепче, Маркос повел ее в сторону своей двери, за ним тенью последовала Мортема. Оказавшись перед лестницей, брат осторожно взял Асшару на руки и, поднявшись на второй этаж, вошел в общую гостиную. Демон хотел было уже опустить сестру на диван, когда на него села Эма и похлопала себя по коленям. Положив Асшару, Маркос сел в кресло напротив, наблюдая за тем, как жена осторожно снимает диадему девушки, распускает ее пучок и пальцами расчесывает густые серебристые волосы.

– Бедная девочка…

– Почему?

– Потому что она не такая сильная, какой хочет казаться, – легко ответила Мортема, продолжая монотонно перебирать шелковые пряди. – Боюсь, как бы она не повторила судьбу своей сестры.

– Асшара не такая, – возразил Маркос, и на его скулах забегали желваки.

– Кто знает, кто знает. У нее слишком много тайн, слишком большая ответственность и слишком мало времени.

– Но у Асшары есть мы.

– У Тессы мы тоже были, но это не помогло.

– Почему ты думаешь только о плохом?!

– Потому что я устала надеяться на лучшее, а после – разочаровываться. Я готовлюсь к худшему.

– И как ты видишь это будущее?

– Я вижу будущее, в котором на одной чаше весов будет ее жизнь, а на другой – все три мира.