В провинции, у моря

Глава восемнадцатая

-– Ну как тебе? – спросила Ксения, закончив читать. – Все на месте? Вижу сама, что эротика корόтенька, да и животных маловато. Может, надо было, чтоб в конце не кошки, а крокодилы вылезали из кустов?

–– И кошек вполне достаточно. И мистика тебе в общем удалась.

–– А это я вспомнила, наверное, пионерлагерь. Меня там никто не чморил, напротив я пользовалась «авторитетом», потому что умела сочинять «страшные истории», которые мы в девочкиной спальне рассказывали после отбоя. Помню даже, что одна история была долгоиграющей, такой сериал: первая смена—первый сезон.

–– А про что?

–– Да смутно припоминаю, что-то про зеленые глаза, которые существовали отдельно от человека и преследовали своих жертв, сводя с ума. Вроде там одна жертва ночью в маленьком северном городке слышала за собой в темноте и зловещей тишине стук каблуков по деревянному тротуару, а, оборачиваясь в ужасе, видела только висящие в воздухе зеленые глаза. Девчонки прятались под одеялами и визжали. А, впрочем, я, наверное, и тогда была реалисткой, потому что, насколько помню, объяснялась вся эта мистика в конце концов тем, что это американские шпионы так издевались над советскими людьми, изобретя в своих тайных лабораториях мазь, которая делала утело шпионки и прочее все, кроме глаз, невидимым. Советская школа свое пропагандистское дело знала! Правда, вопрос о том, на кой черт американская шпионка притащилась в маленький северный городок с деревянными тротуарами, в голову лагерной пионерке не забредал.

–– Да, видно-видно, что реалистка! Но вот все же зачем ты Толстого приплела, не пойму – не тянет твоя Анфиса Милашкина на Анну Каренину.

–– Малашкина она. Ну да, это уж цитаты полезли непроизвольно, как всегда. А знаешь, когда описывала эту смерть, то совсем и не смешно было: ведь Анфиса-то, хоть и не Анна Каренина, но живой человек. Была. И так страшно, в общем-то умерла.

–– Да, мне кажется, ее смерть ты изобразила довольно реалистично. Но видишь, сколько загадок бы осталось нерешенными, если б это был детективный роман, а не действительность, где все не менее трагично, и смерть есть смерть, но вместо загадочных мистеров А. по имени Сергей зло принимает обличие обдолбанного наркомана, который что-то не поделил с напившейся в драбадан девицей. А кстати почему в твоем «отрывке из ненаписанного романа» мистера А. зовут Сергей? Или это другой человек ей записку писал? И что этому Сергею от твоей романной Анфисы надо было?

–– Ну нужен ему был ее телефон или что-то в телефоне. А про мистера А. сама не знаю. Почему-то так придумалось.

–– Да, Ксюша, ты можешь попробовать детективы писать, у тебя и материал под рукой есть.

–– Надо пенсии дождаться, пока у меня времени только на писание статей да отчетов хватает. Да еще на правку студенческих работ. Тут уж не до мистеров А. и иже с ними. Слушай, Свет, давай лучше отыщем какой-нибудь сериальчик, посмотрим, что там профессионалы напридумывали.

Отечественный детективчик, который они нашли в этот раз, оказался немногим лучше, дилетантских потуг Ксении Петровны, так что подруги бросили его на второй серии, тем более, что уже в конце первой стало ясно, что «убийца – дворецкий».

Ксения долго ворочалась на своем диване, никак не могла уснуть. Да, действительность, конечно, не детективный роман, но что-то ей никак не верилось, что реальная история так проста и банальна, как считает Светлана. Все же тут полно вопросов, нестыковок и странностей. Вот даже то, что в тихом и мирном курортном городишке вдруг одна за другой случаются трагические смерти. Николай Петрович упал с пирса и разбился насмерть в прошлый вторник. Анфису задушили в ночь с четверга на пятницу. Да, а в субботу еще Полину по голове чем-то огрели – хорошо, что не до смерти. Все это, конечно, может быть чередой независимых друг от друга событий, в жизни чего только не случается, но все же…

Ксения не выдержала, включила настольную лампу и начала записывать на тетрадном листе.

1. Смерть Николая – несчастный случай или все же убийство? («Да-да, все контраргументы помню, но все же…,– раздраженно ответила Ксения внутреннему голосу)

2. Смерти Николая и Анфисы – связаны или нет?

3. Если да, то как? Анфиса что-то знала или видела? Если Николая убили, Анфиса видела или знала убийцу? Зачем ее надо было убивать, а не дать, допустим, денег, чтоб уехала в свой Нижний Новгород или Харовск?

4. Кто приходил к Полине и унес телефон Анфисы?

5. Кто назначил Анфисе свидание на пляже? И был ли мальчик? «(Если рассказ о «туалетной розе» не вранье – то, вероятно, был»)

6. Имеют ли отношение часы, найденные Валюхой недалеко от места убийства Анфисы, отношение к преступлению?

7. Кто такой Адмирал, о котором говорил Боря («А, вот откуда появился мистер А», – разгадала хитрости своего подсознательного Ксения).

Подумав немного, она приписала под номером 8: «Ольга и Пόка, кредит, дочь Петровича и страховка», снабдив каждую часть записи жирным вопросительным знаком.

Внимательно просмотрев несколько раз список, Ксения подчеркнула пункты 4, 6 и 7 – тут можно было хоть что-то попытаться выяснить и тогда уже переходить к остальным пунктам или выбросить весь этот список к чертовой бабушке.

Надо будет завтра еще раз сходить к Полине. Но будет ли из этого толк? Дезориентированная ударом по голове девушка, отвечала еще что-то маловразумительное на вопросы неизвестно откуда появившейся незнакомой бабки, а сейчас просто пошлет ее на все известные ей буквы и будет, в общем, права.

Но все же этот говоривший, судя по всему, на чистом русском языке, загадочный «болгарский полицейский», огревший свидетельницу по голове и унесший чужой телефон, – очень подозрительная фигура, возможно, ключевая. Как же подобраться к этой любительнице стихов Эдуарда Асадова? Черт, у нее же есть «верный Личарда», то есть безотказный Ватсон – он же Pasi, он же Basil, он же внучок Васька. Пусть вотрется в доверие к Полине! Сделать это парню из Финки будет, наверное, нетрудно тем более, что умишко у Разумовой коротенький, как у Буратино, а Вася, кажется, в делах виртуального обольщения парень не промах. Ксения уже открыла Вотсап, чтоб позвонить внуку, но, к счастью, успела взглянуть на часы – 2.57. Может, Василий, конечно, еще бодрствует, но не будем ставить эксперименты на молодом организме, – решила Ксения и ограничилась сообщением: «Вась, привет! Позвони мне утром, когда сможешь. Целую».

Так, а на себя она возьмет Валюху и мальчика Борю, разговорить которого будет, судя по всему, тоже весьма непростой задачей. Ксения стала листать сайты, рассказывающие о том, как общаться с ребенком, у которого легкая форма аутического расстройства. Она выловила и записала несколько повторяющихся советов – не надо говорить эмоционально или громко, не надо касаться ребенка, не стоит называть его по имени, не стоит задавать настойчивых вопросов, не стоит добиваться ответов, если ребенок не хочет с вами говорить.

Да, – поняла Ксения, – мало у нее шансов узнать у Бори, кто такой Адмирал и о том, почему мальчик уверен, что часы принадлежат этому адмиралу. Но попробовать все же стоит. Главное, ребенку не навредить своими приставаниями и расспросами. Но в любом случае у нее есть еще другой информатор – Валюха. Эту разговорить легче будет особенно, если что-то пообещать в награду. Надо запастись чем-то вкусненьким. Нет, это не вариант, а вдруг у нее аллергия на шоколад там или орехи. Лучше уж какой-нибудь мячик прикуплю. Вот почему это сейчас у каждого второго ребенка аллергия, хотя теперь все и везде и чище, и гигиеничнее, чем раньше?! Когда она была маленькая и роняла, например, ложку на грязный пол, нянька в детсаду поднимала эту ложку и сразу ей в рот. Ну в лучшем случае сама оближет или своим фартуком не первой свежести оботрет. И никаких аллергий. Катя рассказывала, что в Финляндии, где чистоты и порядка в сто раз больше, чем в России, аллергии –просто национальный бич. Так там рекомендуют даже, по ее словам, выходить в поле и специально пачкать ладони землей и не мыть их потом, такими грязными руками и пользоваться. Нянька в детсаду была, видать, засланкой из будущего. На этом многообещающем сюжете Ксения заснула, не выключив даже компьютера.