Косы медузы

- Он мёртв?

- Тут либо вы, либо он. И он мне не платит.

То еще чувство юмора, надо сказать.

- И не я. Где Стелла?

- Ее здесь нет, - Рено улыбнулся и успокаивающе похлопал меня по плечу. - Что интересно, те милые юноши, что должны были увезти вашу сестру, также ее потеряли. Пока возились с проколотыми шинами. А вот Жув улизнул. Конечно, он начисто лишен изящества, но с чисто профессиональной точки зрения...

- Где, черт побери, Стелла?!

- Поспорим на сто евро, что с мадмуазель Лермонт? - хмыкнул Рено. - С тех пор, как эта фурия Эва подстрелила меня, я отношусь к подобным женщинам серьезно.

Оставив его наедине с его чувством юмора, я побежал к выходу. Элеонора и Стелла стояли возле дверей, прислонившись к фонарю, и выглядели целыми и невредимыми, если не считать грязи. Я облегченно выдохнул. Заметив меня, Стелла с размаху бросилась мне на шею.

- Бену!

- Ох! Худеть тебе надо, Птаха! Ты как?

- В целости и сохранности, за что нужно сказать спасибо мадмуазель Лермон.

- Спасибо, - я посмотрел на Элеонору.

Она подошла, приложила к ссадине на моем лбу платок, но без малейшей нежности и участия. Мне стало не по себе. Камень! Обращаюсь в камень!

- Эльнор, что случилось?

Она облизнула губы.

- Бенуа Леклер, значит?

Вот черт!

- И ты собирался мне сказать, или надеялся, что меня пристрелят, и мы обойдем этот скользкий момент?

- Эльнор...

- Я не заслуживаю правды, верно?

- Эльнор...

Она подошла вплотную, и мне стало по-настоящему жутко. Потому что сейчас она скажет что-нибудь особенно неприятное, развернется и уйдет. Навсегда.

- Ты - единственный во Франции человек, которому я сказала свое настоящее имя.

Развернувшись на каблуках, она ушла в темноту. Замешкавшись, я побежал за ней следом, но момент был уже упущен. Эльнор скрылась в темноте, оставив меня, ошарашенного, стоять в одиночестве. Стелла подошла и взяла меня за руку.

- Бену, что?...

- Ничего особенного. Я просто только что навсегда потерял женщину всей жизни. Пошли, у Рено есть машина.

- Эй, а ты в курсе, что ее зовут Элеонорой? - попыталась подколоть меня Стелла.

Я кивнул. В курсе. И это еще не самая большая наша проблема.

Квинни

Господи! Как же мне хотелось придушить Джони. Или самой повеситься? Какой же я была дурой! Почему не сложила два и два? Ведь так легко было догадаться! О, Джони, то есть, Бенуа, то есть... как же он, наверное, веселился, наблюдая за мной!

Или нет! Он не доверял мне! Не мог сказать правду. Значит, спать со мной можно запросто, а правду говорить - нет.

Дура! Дура-дура-дура! Дура!

Я взяла такси и назвала совершенно произвольный адрес. Мне почему-то захотелось посмотреть на Нотр-Дам. У расстроенных и беременных бывают, порой, странные желания. Надеюсь, ко мне пока относится только первое определение.

Ох, дура!

Я сошла на площади и застыла, глядя снизу вверх на громаду собора. Нечто грандиозное, величественное, по сравнению с чем все мои проблемы...

Черт, я хочу кофе!

Я зашла в ближайшее кафе - литературное - и села у окна. Даже не знаю, вдохновляет меня эта громада, или наоборот подавляет. Шанталь по своему обыкновению кучу всего рассказывала, а по мне - красивая куча камня, отвлекающая от мыслей, о...

Ну, Джони, он...

Я в панике огляделась по сторонам и наткнулась на томик афоризмов. Отлично помогает в трудных ситуациях. То, что нужно. Я открыла его наугад.

"Если любовь и не слепа, то во всяком случае очень близорука: она не видит дальше кончика носа партнера", А. Бреффор. Черт! Как это верно.

Я допила кофе, прикусила язык, в самом физическом, не афористическом смысле, еще раз взглянула на громаду собора, уже откровенно подавляющую. И в довершение всего зазвонил телефон.

- Эльнор! Где ты? Послушай, нам нужно поговорить!

Я отключилась.

Телефон зазвонил снова.

- Что?!

- Квинни, где ты? - в голосе нашей всеобщей мамочки звучала почти паника.

- Слушай, Эва, - устало спросила я, - может тебе детей завести?

- Может и заведу, - рыкнула Эва. - Где ты, черт тебя побери?!

- На площади, - вяло ответила я. - Рядом с Нотр-Дам. В кафе.

- Сиди и жди, - распорядилась Эва. - Я еду.

Я выпила еще две чашки кофе, прежде чем она появилась на пороге. Пройдя через зальчик, Эва села напротив, скрестила руки на груди и посмотрела на меня взглядом голодной кобры.

- Ты забыла про Жува?

- Честно? Мне плевать.

- Ну-ну, - Эва вытащила свой портсигар.

- Это зал для некурящих.

Эва убрала портсигар, подперла щеку рукой и сочувственно на меня посмотрела.

- Что случилось?

- Он врал мне, - пробурчала я. - Его настоящее имя - Бенуа Леклер.

- Неплохой годовой доход, - прокомментировала Эва. - А еще он молод, красив и, если тебе повезет, в перспективе - единственный владелец большой компании.

- Он врал мне, Эва.

- Ты тоже всем врешь, эка невидаль. Ты даже не Квин Оливи. Да ты даже не француженка!

- Он знал, как меня зовут на самом деле.

Эва тяжело вздохнула.

- Что именно так тебя разозлило? Что он богатый? Что он красивый? Что он не назвал тебе свое настоящее имя? Что он...

- Хватит! Я не хочу о нем говорить. Вообще.

- Боже! - Эва посмотрела на меня с прозекторским интересом. - Да ты влюбилась! Добро пожаловать в клуб.

- Скорее уж, в дурдом. Все, хватит об этом. Могу я переночевать у тебя?

- Да без проблем, - Эва поднялась. - Пошли. И прекрати ныть, а то макияж потечет. Если он у тебя есть, конечно.

Джони

- Она не берет трубку!

- А ты чего хотел? - фыркнула моя сестрица. - Женщины на любят, когда им врут.

- Даже когда они неожиданно узнают про твой счет в банке? - с надеждой спросил я.

Стелла покачала головой.

- Дурак ты, братец.

- Согласен! Полный, круглый. Ладно, сейчас важно, что ты в безопасности и едешь к бабушке в Париж.

Взгляд Стеллы мне не понравился. Иногда, очень редко, к счастью, в ней просыпался самый низкопотребный авантюризм. Почему-то из всех наших фамильных черт именно этот авантюризм проявлялся всегда ярче всего и в самый неподходящий момент. И мне он уже вышел боком.

Так, не будем думать об Эльнор!

- Ты едешь домой. Точка!

Стелла фыркнула.

- Допустим. Ты-то что планируешь?

Что ж, если бы я знал, то давно предпринял бы это что-то. Я располагал только подозрениями, и не в состоянии был предъявить никакие доказательства. Я подозревал Надин Болье, расчетливую охотницу за деньгами. Ей ничего не стоило убрать и мужа и всех его партнеров, и остаться единственной владелицей компании. Но при чем тут тогда продажа частей фирмы подставным лицам? От этого-то какой прок?

Черт. Я и сам мог бы стать преступником, с такими-то соображениями и доказательствами.

- Давай остановимся на одной какой-то гипотезе, - предложила Стелла.

- Не на чем останавливаться. Собирайся, ты едешь в Париж.

Стелла лукаво сощурилась. Этот взгляд мог означать только одно: вредная девчонка что-то задумала. Святый Боже! С окружающими меня женщинами я преждевременно поседею, а то и вовсе - облысею.

- Ты даже не хочешь узнать, что я выяснила? - с прежним лукавством спросила Стелла.

Где-то в этот момент у меня окончательно опустились руки. Если эта противная девчонка хочет чего-то... сопротивление в любом случае бесполезно. Кроме всего прочего, обе вредные сестрицы с самого раннего детства вили из меня веревки.

- Ну?

Стелла улыбнулась еще шире.

- Хочу мороженного. Фисташкового, с шоколадной крошкой.

- А я хочу дать тебе по шее. Нам нужно учиться сдерживать наши желания.

Стелла стянула туфли, швырнула их через всю комнату и с ногами забралась на диван. Она старательно напускала на себя загадочный вид, и готовилась так долго, что я с чистой совестью отправился варить кофе. Заговорит, когда созреет.

- Я порылась в архиве...

Ну, я же сказал - заговорит.

- Просмотрела бумаги о ликвидации и продаже убыточных фирм за последние два года. Всего Помона потеряла в общей сложности тридцать пять убыточных предприятий.

- Сколько?!

Я едва не ошпарился, и чудом только успел отскочить. Горячий кофе выплеснулся на пол, джезва укатилась под стол.

- Тридцать пять, - невозмутимо повторила Стелла. - Согласно уставу компании...

- Не нужно мне лекции читать! Я помню устав.

- Согласно уставу компании, - упрямства Стелле было не занимать, под подобными сделками должны стоять три подписи.

Стелла выдержала театральную паузу.

- И?!

- И они стоят. Я подумала, что не мог отец принимать такие решения, не обговорив их с бабушкой...

И в этом вся бабушка.

- Она ничего не знала. Тогда я решила, что дело нечисто, и передала образцы подписей знакомому графологу. И поехала сюда. Так что, нам обоим следует вернуться в Париж. Все веселье там.

Я сварил-таки кофе, разлил его по чашкам и присел на край стола.

- Откуда это у тебя знакомый графолог?

- Кристиан. Мы частенько завтракаем в одном и том же кафе.

Я посмотрел в чашку. Глупо искать поддержку у кофе. И обратимся наконец к здравому смыслу. В Реймсе меня ничего не держит, кроме Эльнор, а я начинаю программу "забудь эту сложную женщину". Пора уже прекращать играть в прятки, тем более, что это не принесло никаких плодов. Вперед, в несгораемый шкаф.

- Завтра спрошу у Рено, не может ли он без шума доставить нас в Париж. Я вроде как все еще в розыске...

Квинни

Я ворочалась с боку на бок, совершенно не способная заснуть. Подушка казалась мне то слишком мягкой, то твердой, как камень. Надгробный. В голове роились мыслишки, причем думалось одновременно обо всем: от предательства Джони до мотивов вмешивать меня в эту историю. А не было никаких мотивов. Ну кто я такая? Глупая расфуфыренная содержанка, и даже Джо...

Все. Хватит.

Я села, потирая лицо, все еще неспособная ухватиться за ускользающую мысль. В ней было что-то такое... такое...

Почему выбор пал именно на меня? Я достаточно умна, и не светилась без дела. Почему я? Даже те, кого я не без основания считала своими подругами, думали, что я обыкновенная дурочка. Впрочем, тут они были правы.

- Кончай ворочаться, - крикнула Эва. - Иди сюда.

Я завернулась в одеяло и выглянула в гостиную. Эва сидела на пушистом ковре - плюс номеров-люкс - и сосредоточенно вытаскивала пробку из бутылки амонтильядо. Цвет у вина был восхитительный.

- Прекрати уже думать о глупостях, Квин, - посоветовала Эва.

- Элеонора, - я села, прислонившись спиной к дивану. - Эленора Лермонт, дура и неудачница. И думаю я вовсе не о глупостях. Тебе кто-нибудь платил за информацию обо мне?

Под взглядом Эвы - свирепой матери-волчицы - мне стало не по себе.

- Нет-нет, конечно нет, - быстро пробормотала я. - Но откуда-то она взяли точные данные обо мне.

- Не такой уж это секрет, дорогая, - Эва закурила. - Однако... нет, если тебе дым мешает - пересядь! Однако в дело наверняка замешан кто-то из твоих близких знакомых.

- Мы подозревали Надин. Болье, я имею в виду.

- А-а, безутешная вдова, - Эва нахмурилась. - На преступного гения не тянет, но до такой степени влюблена в деньги, что... Вот что, я выясню кое-какие детали, а ты тем временем пересидишь в тишине. Ничего с твоим раненым плечом суетиться.