Косы медузы

- Элеонора или Надин? - я посмотрел на наемника в поисках поддержки и, конечно же, ее не обнаружил.

- Пикантно, - только и сказал он. - В обоих случаях.

- Элеонора в любом случае не убийца, - я тряхнул головой. Плохо дело, если мысль о виновности Горгоны возмущает меня больше, чем мысль о виновности отца.

- Вам этого не хочется, - кивнул Рено.

- Я ее знаю. Эльнор не убийца.

- Евлалия однажды меня чуть не пристрелила, - доверительно сообщил Рено. - А они ведь подруги.

Да пошел ты, Эмма! Я беспомощно посмотрел на папку, не зная, что с этим делать. Имело ли расследование, инициированное Дюлаком, какое-либо отношение к его смерти? Поиски возможных убийц Руджеро говорили о мести, то же, что происходило с Помоной - о жажде наживы. При чем здесь фото, мельком виденное Эльнор? Да и имеет ли оно хоть какое-то отношение к происходящему? А...

Я посмотрел на Рено, с безмятежным видном пьющего свой травяной чай. Интересно, это травки на него так благотворно действуют?

- На вашем месте... - как бы между прочим начал он и умолк.

- Слушаю.

- На вашем месте я разузнал бы о прошлом мадмуазель Лермонт и мадам Болье. Нашел любовницу Руджеро Дюлака и узнал, что стало с их дочерью. Случилось так, что я знаю отличного специалиста по поиску информации...

- И во сколько же мне обойдутся услуги мадам Монрое? - спросил я.

Рено назвал цену. Я присвистнул и уточнил: за каждого? А скидка на мелкий опт?

- Информацию на мадмуазель Лермонт она вам даст почти бесплатно, - хмыкнул Рено.

- Чек подойдет?

Наемник с обворожительной улыбкой кивнул. Мне кое-как удалось убедить себя, что все это для пользы дела, и спать мне отныне будет значительно легче. Но, когда я ставил проспись, рука дрожала. Уже после того, как Рено ушел, пообещав держать меня в курсе, я сообразил: есть еще один человек, могущий помнить любовницу старшего Дюлака.

Бабушка.

Информация из ее уст обойдется еще дороже.

Квинни

После обеда - снова какая-то паста, вкуса я на нервной почве и не почувствовала - Шанталь упорхнула в магазин. Обещала принести мне все, что угодно, и я попросила плитку молочного шоколада. Очень большую плитку молочного шоколада. Окончательно я наплевала и на внешность, и на фигуру. Лучше бы тюбик помады попросила, честное слово.

Оставшись одна, я сварила себе кофе, походила вдоль полок с книгами - безумно дорогими, порылась в журналах по антиквариату. У Шанталь и в лучшие-то годы нельзя было найти "Вог" или "Харперс Базар".

Когда разглядывать и перебирать стало уже нечего (не считая какие-то совершенно уж личные вещи), я села в кресло в гостиной и сложила руки на коленях. Что делать - я не знала. Я понимала, что следует оставить Шанталь, не подводить ее, не подвергать опасности, однако с трудом представляла, куда мне податься и что сказать перед уходом. Если я не буду достаточно убедительна, Шанталь последует за мной.

От размышлений, затягивающих во все более глубокий и опасный омут, меня отвлек звонок в дверь. Это не Шанталь и не ее муж - у них-то, конечно, ключи. Может быть, это Леклер? (Вот, я сказала это! Осталось только признать, что я хочу его видеть.)

Вообще-то, открывать в чужом доме дверь было неправильно, но я тем не менее подошла и взглянула на посетителя сквозь серебристо-лиловое витражное окошко. На пороге стояла, поигрывая тонким вишневым мундштуком, Надин Болье. На ловца и зверь бежит. Или как-то так.

Я открыла дверь, потому что в известной степени это избавляло меня от проблемы выбора. Надин окинула меня странноватым взглядом.

- О, а я хотела спросить Флери, где тебя искать.

Я скривилась и передразнила:

- "Привет, Шанталь. Я никак не могу убить эту назойливую суку Квинни. Ты не знаешь, где она?"

Оспаривать идею убийства Надин не стала, отчего мне несколько поплохело. Впрочем, начни она изворачиваться, и мне было бы еще хуже. Я все равно не смогла бы поверить этой женщине.

- Что тебе нужно?

Надин посторонилась и указала на машину.

- Чтобы ты поехала со мной, Элеонора.

Она знала мое настоящее имя. Тянет это на признание? И не должна ли я захлопнуть дверь перед носом этой женщины? Опять удариться в бега было так заманчиво, но сил у меня уже не осталось.

- Подожди, я оставлю Шанталь записку. Не хватало только, чтобы она бросилась за мной вдогон.

Надин пожала плечами. Я вырвала листок из блокнота и минут пять потратила на сочинение нехитрого коротенького послания. Вышло не слишком убедительно, но я очистила свою совесть. Я велела Шанталь сидеть дома и беспокоиться о своем здоровье, а не обо мне. Слушаться же, или нет - ее воля. Слабенькое, надо сказать, средство для очистки совести. Придавив записку телефонным аппаратом, я вышла из дома и захлопнула дверь.

- Идем.

Спустившись, Надин распахнула передо мной дверцу машины и дождалась, пока я села. Она все делала молча, неспешно, внешне совершенно спокойная. Но что-то в ее поведении настораживало меня. Как-то нехорошо дрожали ее руки. Надин закурила и села за руль.

- Куда мы едем?

- Не все ли тебе равно? - спросила Надин.

Да нет, мне в общем-то наплевать, где меня шлепнут. Боже, куда меня везут?! Элеонора, что ты задумала? Во что ты ввязалась? У тебя же есть план? Почему ты вообще поехала с этой... этой...

Надин достала пистолет и выложила его на приборную доску.

Да. Теперь все ясно.

- Зачем ты все это затеяла? - спросила я, решив, что жалеть мне уже не о чем. - Так хотела денег?

- Неужели ты думала, что все это так просто? - спросила Надин. - Деньги? Пф-ф! это ты хочешь денег, красивой жизни. У меня более важная цель.

- А именно? - спросила я.

- Знаешь, что раздражает меня в романах и нелепых блокбастерах, Элли? - спросила Надин, в очередной раз уродуя мое имя. - Эти убийцы, выдающие за десять минут до финала все свои замыслы.

- Значит, ты убийца? - уточнила я. Голос предательски дрожал.

Надин промолчала.

- Знаешь, ты неправа, - я попыталась потянуть время. - Дело не в деньгах. Просто я ненавижу мужчин, авторитарных, жадных и глупых. Мне просто нравиться оставлять их с носом, голых и нищих.

- Из-за этого ты спала с Леклером? - ядовито уточнила Надин.

- Ну, и на старуху бывает проруха.

- Мы приехали, - мой афоризм Надин оставила без внимания. - Выходи.

В руке у нее был пистолет. Я не знала, заряжен ли он, но проверять не решилась. Я вышла, ноги сразу промокли. Я угодила прямиком в грязную лужу. Надин завезла меня в какую-то заброшенную деревню. Слева высился дом, старый, с облупившейся краской; справа - заросшая кривыми деревьями роща, или, скорее, запущенный яблоневый сад. Ну, и куда она меня завезла?

- Мне идти в дом? - уточнила я, стараясь не показывать свой страх.

Надин подтолкнула меня пистолетом в спину. Чувство было странное: страх вдруг схлынул, оставив после себя пустоту. Я поднялась по скрипучим ступенькам на покосившееся крыльцо и ступила на не менее скрипучий, рассохшийся паркет. Внутри пахло гнилью.

- В подвал.

Я посмотрела на Надин. Итак, думаю у меня есть признание: она убила Дюлака и мужа и, наверное, отца Леклера. И меня убьет.

- Знаешь, я ведь действительно не понимаю, зачем ты привезла меня сюда. Зачем ты вообще втянула меня в эту историю?

- В подвал. Фонарик на столике у двери.

Я взяла фонарик с рассохшейся, облупившейся тумбочки, включила его и начала спускаться по еще одной скрипучей лестнице в темноту. Словно героиня какого-то дешевого ужастика. Я добралась уже до середины лестницы, когда дверь позади меня захлопнулась и щелкнул замок. От испуга и неожиданности я едва не скатилась вниз кубарем. Света фонарика едва-едва хватало, чтобы осветить ступени.

- Тут есть выключатель, - тихо сказал немолодой усталый голос. - Слева от вас, на стене.

Я не заорала. Сама не понимаю, почему я оставалась такой спокойной. Осветила подвал фонариком, но толку от этого было мало. Так что я нашла выключатель, старомодный, фаянсовый, повернула его, и комнату затопил мертвенно-белый свет неоновой лампы, сопровождаемый характерным весьма назойливым жужжанием.

- Матерь Божья! - выдавила я и прибавила слово из лексикона дедушки, уроженца Оркнейских островов. Он так отзывался об овцекрадах.

К старой ржавой батарее длинной цепью была прикована женщина лет шестидесяти, прежде, наверное, ухоженная, но сейчас растрепанная и изможденная. Я бросилась к ней.

- Что мне...

Женщина подергала цепь и сказала зло:

- Надин, эта.... - слова, сказанные почтенной дамой рядом с моими и близко не стояли. Какая я, оказывается, вежливая. - Решила запереть меня с кромешной дурой вместо пыток? Я выбираю клещи.

- Ну, знаете ли... Промолчу из уважения к вашим сединам.

- Ну-ну.

Я села на шатающийся табурет, сгорбившись. Вообще-то, святая правда: я кромешная дура. Была бы умной, не поехала бы с Надин. Не стала бы она среди дня силой ломиться в дом Ренара.

Вспомнилась дурная дрожь, то и дело сотрясающая ее тело. Может и стала бы. Речь в любом случае шла о женщине душевнобольной, и о ее странной и заранее пугающей "возвышенной цели".

- Меня зовут Элеонора Лермонт, - представилась я поднимаясь и протягивая невежливой старой даме руку. Впрочем, мне казалось отчего-то, что ответной любезности от нее не дождешься.

Старуха смерила меня презрительным взглядом, но все же ответила:

- Элеонора Фрешо-Леклер.

- Вы же... - я прикусила язык прежде, чем ляпнула "бабушка Бенуа". - Вы из Помоны, верно?

Старуха сощурилась.

- А, ты та девица, охотница за деньгами, подружка Дюлака.

В этот момент я окончательно убедилась, что ничего у нас с Джони не выйдет. Его бабушка меня просто испепелит при малейшем намеке на нашу связь. Зато теперь понятно, почему он так странно реагировал на "Элеонору". Эта конкретная пугает.

- Ну а вы здесь какими судьбами? - невинным тоном поинтересовалась я.

Джони

- Элеонора Джоанна Лермонт... - Рено окинул взглядом мою гостиную. - Знаете, Леклер, а у вас тут мило. По крайней мере комната не напоминает диараму для журнала "Интерьер" за 1977 год.

- Не отвлекайтесь, - посоветовал я.

- Элеонора Джоанна Лермонт, родилась в небольшом городке в Восточном Лотиане, Шотландия. Мать родом с Гебридских островов, отец местный. Есть младший брат, актер-любитель. Биография совершенно чистая, если не учитывать, конечно, криминальные наклонности ее мужа и кое-какие мелочи. Можете вздохнуть свободно.

Я и вздохнул, хотя в целом был в Эльнор уверен. Она не способна продумать и осуществить преступный план, и это скорее комплимент. В каком-то смысле она невинна, как дитя, особенно сейчас, когда наша поездка стряхнула с нее всю шелуху.

- Что с Надин Болье?

- О, тут тоже любопытно. Подобно вашей подруге, Надин чиста, как младенец. Ну, кое-какие мелкие мошенничестве, пара брачных афер, обвинение в проституции и сводничестве... Но в остальном Надин Ренж чиста, словно агнец. Но есть одна маленькая проблема, - Рено укоризненно посмотрел на свой чай. - Маленькая. Надин Ренж невинна, но кроме нее есть еще немало любопытных особ. Мы с Эвой изучили ее личности одну за одной: Надин Ренж, Николь Оренти, Линда Фероньезе, Мария Лиговска, Елена Докторович. Это самое раннее имя, им она пользовалась лет семь назад. Что было до того - тайна.