Косы медузы

Надин выпрямилась. Старая карга упустила такой чудный шанс ударить ее цепью по темечку!

- Я вернусь через час. И либо ты позвонишь Бенуа, либо я позабочусь, чтобы ты и эта шлюха твоего внучка умирали долго.

Она вышла, захлопнув дверь, и я смогла наконец подняться и подойти к Элеоноре.

- Почему вы не?...

- По-пополь... - старуха быстро утерла слезы, но они лишь потекли сильнее. - Она у-убила милейшего Пополя!

Я оглянулась на угол. Да уж. Села рядом и обняла хрупкую и, наверное, сейчас очень слабую женщину.

- Вот что, нужно выбираться отсюда. Нам нужен план.

Джони

Темнело, начался дождь, а навигатор завез нас в такую глушь, что... По счастью, за рулем был невозмутимый Рено, который кроме навигатора то и дело обращался к карте, разложенной у меня на коленях.

- Хватит нервничать, - буркнул он, включая дворники. - Насочиняли себе черти что!

- А если она убийца?

- Гм. Похоже на то, - кивнул Рено. - Убийца-психопатка. Полагаю, и Фрамбуазы не просто так пропали, и приют не сам по себе сгорел.

- Спасибо. Успокоили.

- Слушайте, Леклер. Нет ведь никакой уверенности, что ваша бабушка и подруга сейчас с Болье.

- Боюсь, я слишком хорошо их знаю, чтобы быть в этом уверенным.

Впрочем, объяснить это было так же трудно, как дурное предчувствие. Просто гложет что-то, и ты можешь только досадовать на себя. И на это "что-то".

Мы тем временем подъехали к дому, прежде, наверное, весьма уютному, но сейчас полуразрушенному. Ступени крыльца начали гнить. Над дверью сохранилась табличка с именем владельцев - "Фрамбуаз". Рено взвел курок, толкнул дверь и вошел. Я предпочел держаться у него за спиной. В конкурсе на самого крутого парня я даже участвовать не буду.

Внутри царило еще большее запустение. Видно было, что дом брошен лет двадцать назад, и начал медленно разрушаться от старости. Полы скрипели, и страшно было делать каждый следующий шаг. Под ногами были пыль и грязь, в которых четко отпечатались следы. Кое-где пыль была истоптана так сильно, словно здесь дрались или танцевали.

- Два человека... - Рено присел на корточки, похожий сейчас на Натти Бампо, героя моего детства. - Мужчина и женщина в приметных туфельках на шпильках. А здесь еще две женщины.

- Впечатляет, - кивнул я, не зная, впрочем, насколько этому можно верить. Цирк просто.

- А это Жув...

Я подскочил на месте и бросился к Рено, склонившемуся над телом. Пощупал пульс. Жилка билась слабо-слабо, едва ощутимо. Рубашка на груди Жува промокла от крови.

- Я вызову скорую.

- И полицию, - кивнул Рено. - У нас огнестрел.

- А как мы объясним свое присутствие? - мне совершенно не хотелось сталкиваться с полицейскими и пытаться убедить их, что я никого не убивал и сроду не держал в руках оружия.

- Лицензия, - Рено похлопал себя по карману. - К тому же, врачи все равно с ними свяжутся. Огнестрел.

Я набрал номер скорой, и пока объяснялся с ними и диктовал адрес, Рено сумел привести Жува в чувство. Похоже, у запасливого наемника в карманах сыскались кое-какие лекарства. Жув с трудом сел, прижимая руку к боку, и посмотрел на нас мутным взглядом.

- Гребаная сука...

- Где Болье? - деловито осведомился Рено.

- Гребаная сука! - Жув сплюнул кровь, целясь мне под ноги, словно я был тут в чем-то виноват. - Совсем с катушек съехала. И все из-а гребаной старухи Фрешо!

Я выдохнул. Спо-кой-но.

- Где они? Где Болье и моя бабушка?

Жув рассмеялся, булькая. Снова сплюнул, попав мне наконец на ботинок.

- В подвале. Поторопитесь, пока она не убила нахрен старуху и твою английскую суку.

Спокойно. Спокойно. Спокойно. Где этот чертов подвал?! Жув продолжал булькать и хихикать. Спокойно!

- Рено, пожалуйста, держите меня, чтобы я его не убил.

Рено похлопал меня по плечу.

- Спокойно, - вот, он тоже это сказал. - Идемте на подвиги. Кстати, сука шотландская.

Сказав это с нордическим спокойствием, Рено оставил Жува булькать и плеваться кровью на полу и пошел на поиски подвала. Я поспешил за ним, разрываемый противоречиями: с одной стороны мне следовало дождаться скорую, а с другой хотелось до ее приезда придушить Жува своими руками, а потом взяться за Болье. Спокойно. Надо держать себя в руках.

Квинни

Я сидела, обнимала содрогающуюся от рыданий Элеонору и мысленно просила только об одном: придите мне на помощь. Прошу. Некстати вспомнился Джони, который всякий раз оказывался рядом и выручал меня из беды. И пусть его хоть тысячу раз звали Бенуа Леклером...

Мне почему-то подумалось, Бенуа непременно придет за своей бабушкой и угодит в ловушку, расставленную Надин, или Женевьев, или кто она там.

- Почему Болье вас ненавидит?

Элеонора вывернулась из моих рук - ну и пожалуйста! - и отодвинулась.

- Полагаю, я не обязана исповедоваться перед...

- Перед? Перед кем? - я поднялась и прошла по подвалу, разглядывая хлам (только не ту кучу в углу, только не ту кучу). Мне не помешало бы нечто тяжелое, огреть Надин по голове. - Перед шлюхой?

- Перед едва знакомой девицей, - нашлась Элеонора.

- Элеонора Д. Лермонт, - ядовито представилась я. - Увы, давно уже не девица.

Я взвесила в руках ножку от тонетовского стула. Слишком легкая.

- Женевьев - моя дочь.

Я обернулась. Элеонора откинулась, брезгливо морщась, на грязную влажную стену, и отвела от лица седые волосы.

- После смерти ее отца, Руджеро Дюлака, я вынуждена была отдать ее в семью, в хорошую семью. Времена для Помоны были нелегкие, требовались все мои силы. К тому же мой сын... был в ярости. Руджеро был его школьным приятелем, сестра была младшего его собственного сына. Звучит так, словно я оправдываюсь...

И эта "миссис Робинсон" посмотрела на меня. Я села на пол рядом.

- Не мне вас судить. Я выскочила замуж едва закончив школу за полное ничтожество, чем довела отца до инфаркта. Я уже лет десять не говорила с родителями.

Элеонора хмыкнула.

- Мы бываем такими дурами порой.

- Но вы его любили, Дюлака?

- У него было качество, отсутствующее и у моего мужа, и у сына. С ним я чувствовала уверенность. Знала, что мы решим любую проблему. Полагаю, это называют надежностью.

- Зато это есть в вашем внуке... - я подтянула колени к груди и уткнулась в них подбородком. Джони.... Бенуа... нет, хватит, а не то я сейчас расплачусь.

Я повернула голову и обнаружила, что Элеонора смотрит на меня.

- О...

Это "о" было до того многозначительным, что я спросила:

- Что?

- Не важно, - покачала головой Элеонора. - Все равно минут через пятнадцать мы умрем.

Оптимистично. Я поднялась.

- Вот хрен вам! - и присовокупила пару любимых дедом ругательств.

В этот момент дверь открылась, и Надин быстро спустилась по лестнице. На лице у нее были мелкие пятнышки крови, и как-то думать не хотелось - откуда. Она направилась к Элеоноре, а когда я попыталась преградить путь, отшвырнула меня в гол. Расколотая кость вонзилась мне в бедро. Mo chreach*!

- Поднимайся.

Надин за волосы вздернула Элеонору на ноги и наотмашь ударила ее по лицу. Ну уж нет! Я пошарила в этой куче мусора, и под руку попался разводной ключ, такой же ржавый и грязный, как и все вокруг. Превознемогая боль в ноге и плече, я поднялась и огрела Надин по затылку, заставляя ее выпустить Элеонору. Увы, то ли удар мой вышел слишком слабым, то ли безумие придало этой дряни сил, но она лишь пошатнулась и обернулась. Неловким ударом я все же выбила у нее пистолет, он отлетел в тот же злополучный угол. Туда же полетел и разводной ключ. Надин была куда сильнее меня.

Мы катались по полу, ударяя куда придется, и похоже, без особого успеха. Потом я получила удар в плечо, и от боли все почернело перед глазами. Наманикюренные ручки с острыми ногтями сдавили мое горло, выжимая остатки кислорода. Джони! Спаси... Спасите...

Надин отлетела куда-то в сторону, издав ужасающий вопль. Я попыталась отбиться от нового нападающего, но он крепко прижал меня к себе.

- Ш-ш-ш. Тихо, Эльнор, все хорошо, я здесь.

- Джони! Бену! - я уткнулась носом в его волосы и разрыдалась.

Голос Рено донесся как сквозь подушку:

- Здесь еще двое... трое раненых!

Врачей я уже не запомнила.

Джони

В этой растрепанной, вымазанной в грязи и крови бабе не было ничего от знакомой мне Надин Болье. Чудно было думать, что именно она стоит за всеми преступлениями и махинациями. Впрочем, говорят, сумасшедшие изобретательны.

- Будем слушать, что она скажет? - Рено опустился на стул рядом и протянул мне бумажный стаканчик с кофе. - Ваша бабушка в сознании и...

- Не хочу с ней разговаривать.

Ругаться со старухой я не хотел. Эльнор же, накачанная обезболивающим, противостолбнячной сывороткой и черт знает чем еще, заснула еще в машине скорой помощи. Девочки и мадам Ренар ждали дома новостей, а я сидел и смотрел на Надин Болье сквозь стекло.

- И что, нам дадут послушать?

Рено хмыкнул.

- Лицензия.

- О. Вы консультирующий детектив, как Шерлок Холмс?

- Нет. Комиссар - мой армейский приятель. Обещал провести допрос сам, в лучших иезуитских традициях.

- Надеюсь "Молот ведьм" у него при себе... - пробормотал я.

Комиссар Деранж бодрым шагом вошел в допросную, выдвинул стул и сел. Надин Болье поглядела на него безучастно. Вины своей она не отрицала, но как-то сникла, сдулась, словно поражение лишило ее сил. Однако, по ходу допроса она оживялась все сильнее и сильнее, в ее голосе начали звучать нотки гордости. Очень хотелось думать, что хотя бы половина сказанного - ее безумные фантазии.

Фрамбуазов она ненавидела, хотя те обращались с ней ласково, как с долгожданным ребенком. А когда ей сказали, кто ее настоящая мать, она пришла в ярость. Было в моей "тетушке" какое-то изначальное удродство. Сначала - Надин рассказывала совершенно спокойно - она сманила вниз и убила Пополя Фрамбуаза, а затем его жену, и закопала обоих в подвале. Их не искали, дом не осматривали. Приют Надин сожгла из-за того, что ее там дразнили. Дальше пошла череда трупов, от количества которых и подробностей меня замутило. К тому моменту, когда Надин добралась до своего брата, отца и Помоны, я уже пожалел, что остался эту слушать.

- Я... пойду, посмотрю, как там Эльнор и бабушка.

Рено похлопал меня по плечу.

- Идите, Леклер.

Можно как-то... уменьшить последствия скандала? У Помоны и без того куча проблем.

- Постараюсь это уладить, - кивнул Рено.

Я пожал ему руку и вышел, надеясь оказаться как можно дальше от комиссариата. Прежде всего, мне нужно выпить. Срочно. А потом увидеть Эльнор.

Квинни

Я пришла в себя в больнице. В дорогой частной клинике с бамбуковыми жалюзи на окнах, плазменным телевизором, мягкими креслами и огромным букетом кремовых роз. Стоило мне пошевелиться, как в палату заглянула медсестра, красивая, как топ-модель. Она исчезла, и в следующее мгновение в палате появился врач, похожий на сдобную булочку. Кругленький, сладки и, сдаётся мне, такой же вредный.

- Так-так, мадмуазель Лермонт, как ваше самочувствие? Брис Эрве, ваш лечащий врач.

Эрве? Где-то я уже слышала это имя... Ах, да.

- Вы друг Шанталь?