Исторические портреты

Согласно Люблинской унии вся Малороссия отошла к Польше. Фактически Люблинскую унию можно считать началом поглощения Малой и Белой Руси.

Огромную роль в истории Польши, Литвы и русских земель, входивших в их состав, сыграла Реформация. В начале XVI века северные и западные соседи Польши — Пруссия, Ливония и Швеция — приняли протестантизм. Несколько слов придётся сказать о Швеции, разумеется, в том объёме, который требуется для понимания событий Смутного времени.

К началу XVI века Швеция находилась в династической (Кальмарской) унии с Данией. Правил обоими королевствами датский король Кристиан II. В 1521 году шведский рыцарь Густав Ваза поднял восстание против короля Кристиана II. Датские войска потерпели поражение, и в 1523 году ригсдаг (парламент) избрал Густава Вазу королём Швеции. Новый король расторг унию. Вскоре датская аристократия свергла Кристиана II и с датского престола. Новый датский король Фридрик I признал Густава Вазу королём Швеции. На этом Кальмарская уния окончательно прекратила своё существование.

Густав Ваза испытывал крайнюю нужду в денежных средствах и попытался поправить дело за счёт церкви. Это привело его к конфликту с епископами и Римом. В Швеции получили свободу проповеди лютеранские священники. Первыми новое вероисповедание приняли горожане Стокгольма — с 1525 года богослужение стало вестись здесь на шведском языке, а год спустя Олаус Петри перевёл евангелие с латинского на шведский язык. В 1527 году на ригсдаге в Вестеросе король, поддержанный в первую очередь дворянством, настоял на секуляризации церковного имущества.

Официально реформацию приняли церковные соборы 1536—1537 годов. В 1539 году было введено новое церковное устройство. Король стал главой церкви. Церковным управлением ведал королевский суперинтендант с правом назначать и смещать духовных лиц и ревизовать церковные учреждения, включая сюда и епископства. Епископы сохранялись, но власть их ограничивалась советами-консисториями.

Реформация способствовала укреплению независимости шведского государства в форме централизованной сословной монархии.

Реформация в Швеции объективно была выгодна России. Теперь навсегда исключались крестовые походы на Восток, да и шведам, занимавшимся церковными делами, несколько десятилетий было не до войны с Россией.

Густаву Вазе удалось укрепить не только шведское государство, но и королевскую власть. Однако, сделав многое для централизации королевской власти, Густав, верный средневековой традиции, разделил королевство на четыре части, отдав их во владение своим сыновьям Эрику, Иоанну, Магнусу и Карлу. После смерти Густава в 1560 году его старший сын стал править под именем Эрика XIV, а три младших брата остались полунезависимыми правителями с не определёнными законом правами по отношению к королю.

А теперь вернёмся в Речь Посполитую. Польский король Сигизмунд I Август (1506—1548 гг.) вяло боролся с протестантами. Но следующий король Сигизмунд II Август (1548—1572 гг.) мало уделял внимания государственным делам, предпочитая им многочисленных любовниц и колдуний. Сигизмунд II почти безразлично относился к вопросам веры. Тем временем протестантизм[29] широко распространился среди польской и особенно литовской шляхты. Так, воевода[30] виленский и канцлер литовский Николай Чёрный Радзивилл стал ревностным протестантом и делал всё возможное для распространения нового учения в Литве. Он ввёл его в свои обширные вотчины и поместья, вызвал из Польши самых знаменитых протестантских проповедников и принимал под покровительство всех отступивших от католицизма. Радзивилл простых людей привлекал угощениями и подарками, а шляхту — почти королевскими милостями, и, таким образом, почти всё высшее сословие приняло протестантизм. С неменьшим успехом новая вера распространялась и в городах. Только сельское население в большинстве своём оставалось в прежней вере, особенно в русских православных областях.

В конце концов, Радзивилл решил перетянуть на свою сторону самого короля. Он уговорил Сигизмунда в Вильне поехать на богослужение в протестантскую церковь, построенную напротив католической церкви Святого Иоанна. Однако, как уже неоднократно бывало, случайность изменила историю Польши. Узнав, что Сигизмунд поедет в протестантскую церковь, доминиканец Киприан, епископ Литопенский, вышел к нему навстречу, схватил за узду лошадь и сказал: «Предки вашего величества ездили на молитву не этою дорогою, а тою». Сигизмунд растерялся и был вынужден последовать за Киприаном в католическую церковь.

В 1565 году Николай Чёрный Радзивилл скончался. Во главе протестантского движения стал его двоюродный брат Николай Рыжий Радзивилл. Однако у Рыжего не было ни ума, ни воли, ни авторитета брата.

1565 год можно считать переломным в борьбе протестантизма с католичеством в Речи Посполитой. Подробный анализ причин поражения протестантизма не входит в мою задачу, скажу лишь, что тут сыграла свою роль неоднородность протестантского движения. Чего стоили одни лишь конфликты лютеран с арианами! Главной же причиной успеха католицизма стала идеологическая агрессия Рима, в которой особую роль играли иезуиты. Термин «агрессия» — не преувеличение, пришельцы внушали населению, и особенно шляхте, лютую ненависть к протестантам и православным, зачастую призывая к прямой физической расправе.

Польские историки всех времён, как и наши советские, а теперь и «демократические», любят трепать языками о разделах Польши. Кто насчитывает три, кто пять разделов, все поминают Фридриха Великого, Екатерину Великую и даже Молотова с Риббентропом. На самом деле вбила клин и вызвала вековую ненависть между славянскими народами агрессия католицизма.

Агрессия Рима сильно повлияла и на события Смутного времени в России. Именно она превратила гражданскую войну в религиозную и навеки сделала поляков и русских непримиримыми врагами. Не русские и германские правители, а именно католицизм стал могильщиком Польского государства. Не было бы Хмельницкого, Екатерины и Фридриха, нашлись бы иные деятели, сделавшие бы то же самое, быть может, только с большими жертвами.

В 1572 году умер Сигизмунд II Август, с ним пресеклась династия Ягеллонов. Немедленно польские и литовские паны развили бурную деятельность в поисках нового короля. Неожиданно среди претендентов на польский престол оказался царевич Фёдор, сын Ивана Грозного. Напомню, что царевичу тогда было 15 лет, наследником престола числился его старший брат Иван (убит он будет лишь в 1581 году).

Движение в пользу московского царевича возникло как сверху, так и снизу, независимо друг от друга. Ряд источников говорит о том, что этого желало православное население Малой и Белой Руси. Аргументом панов — сторонников Фёдора было сходство польского и русского языков и обычаев. Замечу, что тогда языки различались крайне мало. Любопытно, что летопись XI века повествует, как на узкой реке сошлись польская и русская рати. Драться им было лень, так что они чуть ли не целый день провели в спорах и ругани, причём никаких переводчиков не требовалось — обе стороны прекрасно понимали друг друга.

Другим аргументом было наличие общих врагов Польши и Москвы — немцев, шведов, крымских татар и турок. Сторонники Фёдора постоянно приводили пример великого князя литовского Ягайла, который, будучи избран королём, из врага Польши и язычника стал другом и христианином. Пример того же Ягайла заставлял надеяться, что новый король будет больше жить в Польше, чем в Москве, поскольку северные жители всегда стремятся к южным странам. Стремление же расширить и сберечь свои владения на юго-западе, в стороне Турции или Германской империи, также заставит короля жить в Польше. Ягайло в своё время клятвенно обязался не нарушать законов польской шляхты, то же мог сделать и московский царевич.

Паны-католики надеялись, что Фёдор примет католичество, а паны-протестанты вообще предпочитали православного короля королю-католику.

Главным же аргументом в пользу царевича были, естественно, деньги. Жадность панов и тогда, и в годы Смутного времени была патологическая. О богатстве же московских великих князей в Польше, да и во всей Европе, ходили фантастические слухи.

Дав знать царю Ивану через гонца Воропая о смерти Сигизмунда II Августа, польская и литовская рады тут же объявили ему о своём желании видеть царевича Фёдора королём польским и великим князем литовским. Иван ответил Воропаю длинной речью, в которой предложил в качестве короля... себя самого.

Сразу возникло много проблем, например, как делить Ливонию. Ляхи не хотели иметь Грозного царя королём, а предпочитали подростка Фёдора. В Польшу и Литву просочились сведения о слабоумии царевича и т. д. Главной же причиной срыва избирательной кампании Фёдора Ивановича были, естественно, деньги. Радные паны требовали огромные суммы у Ивана IV, не давая никаких гарантий. Царь и дьяки предлагали на таких условиях сумму в несколько раз меньшую. Короче, не сошлись в цене.

А тем временем французский посол Монлюк предложил радным панам кандидатуру Генриха Анжуйского, брата французского короля Карла IX и сына Екатерины Медичи. Довольно быстро образовалась французская партия, во главе которой стал староста[31] бельский Ян Замойский. При подсчёте голосов на сейме большинство было за Генриха. Монлюк поспешил присягнуть за него в сохранении условий, знаменитых «Pacta Conventa». Протестанты были против короля — брата Карла IX. Они боялись повторения Варфоломеевской ночи в Кракове или Варшаве, но Монлюк успокоил их, дав за Генриха присягу в охранении всех прав и вольностей.

В августе 1573 года двадцать польских послов в сопровождении 150 человек шляхты приехали в Париж за Генрихом. Стали обсуждать условия: поляки потребовали, чтобы не только Генрих подтвердил права польских протестантов, но чтоб и французские гугеноты получили свободу вероисповедания, как обещал полякам Монлюк. С большим трудом королю Карлу IX и папскому нунцию Лавро удалось убедить польскую делегацию отказаться от последнего требования, но польским протестантам были обещаны права в полном объёме. Этот пример хорошо иллюстрирует силу протестантов и атмосферу веротерпимости в Польше в конце 1573 года.

В начале 1574 года двадцатитрёхлетний принц прибыл в Польшу и стал королём. Во Франции ему не приходилось заниматься какими-либо государственными делами, он не знал ни польского, ни даже латинского языка. Новый король проводил ночи напролёт в пьяных пирушках и за карточной игрой с французами из своей свиты.

В 1573 году король подписал так называемые «Генриховы артикулы», в которых он отрекался от наследственной власти, гарантировал свободу вероисповедания диссидентам (то есть некатоликам), обещал не решать никаких вопросов без согласия постоянной комиссии из шестнадцати сенаторов, не объявлять войны и не заключать мира без сената, не разбивать на части «посполитного рушения», созывать сейм каждые два года не больше чем на шесть недель. В случае неисполнения какого-либо из этих обязательств шляхта освобождалась от повиновения королю. Так узаконивалось вооружённое восстание шляхты против короля, так называемый рокош[32] (конфедерация). Рокош воскресил старый принцип феодального права, в силу которого вассал мог на законном основании восстать против сеньора, нарушившего свои обязательства по отношению к нему.