Исторические портреты

В начале 1606 года, ещё в царствование Дмитрия, на Тереке появился новый самозванец — царевич Пётр. На самом деле это был бродяга Илья, сын муромской проститутки Ульяны, которая ушла от мужа и прижила Илью от посадского человека Ивана Коровина. Подросший Илья поначалу торговал яблоками у нижегородского купца Грозильникова. Позже это занятие Илье надоело, и он подался в Казань на Волгу, а затем на Терек. На Тереке Илейке-Петру удалось собрать большой отряд гулящих казаков. Самозванец рассказал им фантастическую историю, будто Ирина Годунова, жена царя Фёдора Иоанновича, была беременна, но очень боялась своего брата, Бориса Годунова, который уже метил на царство. И вот, родив в 1592 году сына, она подменила его девочкой, чтобы коварный Борис не извёл младенца. Сына же она отдала на воспитание дьяку Андрею Щелкалову и князю Мстиславскому. Царевич рос у жены Щелкалова полтора года, затем его отдали Григорию Васильевичу Годунову, тоже посвящённому в тайну. У него царевич прожил два года, а потом его перевезли в монастырь под Владимиром, где игумен научил его грамоте. Когда царевич освоил грамоту, игумен написал об его успехах Григорию Васильевичу Годунову, считая его отцом мальчика. Но Григорий Годунов к тому времени уже умер, а его родные отписали, что «у родича нашего не было сына, не знаем, откуда взялся этот мальчик». Заинтригованные родные обратились за разъяснениями к Борису Годунову, и Борис написал игумену, чтобы тот прислал мальчика к нему. Царевича повезли в Москву, но по дороге он, почувствовав недоброе, сбежал, какое-то время жил у князя Барятинского, а затем ушёл к казакам, где и объявил о себе.

О появлении самозванца донесли царю Дмитрию. Реакция его была совершенно необъяснима. В конце апреля 1606 года царь послал к казакам дворянина Третьяка Юрлова с грамотой, где говорилось, что если называющий себя Петром и в самом деле царевич, то царь ждёт его у себя в Москве, а если «он чувствует за собой, что он не царевич», то пусть лучше быстрее убирается из Московского государства. К грамоте прилагалась подорожная, где предписывалось выдавать «царевичу Петру» корм на всём пути до Москвы.

«Царевич Пётр» встретил Юрлова с грамотой в Самаре и двинулся дальше, говоря всем, что он едет в Москву к своему дяде царю. В Свияжске «царевич Пётр» узнал о смерти Дмитрия и воцарении Василия Шуйского. Теперь Петра в Москве однозначно ждала плаха, а то и кол. Поэтому «царевич» со своей ватагой повернул обратно. Обманом казаки проскочили Казань и отправились вниз по Волге-матушке, грабя встреченные суда и прибрежные городки.

17 мая 1606 года, когда заговорщики были заняты истреблением самозванца и поляков, один из убийц Фёдора Годунова Михаил Молчанов успел выбраться из дворца и покинуть Москву. В сопровождении двух поляков Молчанов двинулся к литовской границе, распуская по дороге слухи, что он царь Дмитрий, что он спасся, а вместо него заговорщики по ошибке убили другого человека.

Василий Шуйский сделал огромную глупость, распихав сподвижников Гришки Отрепьева воеводами по дальним городам. Того же князя Григория Петровича Шаховского он поставил воеводой в Путивле — щуку бросили в реку. Новый воевода немедленно объявил жителям Путивля, что царь Дмитрий жив и находится в Польше. Шаховский во время переворота выкрал в Кремле государственную печать и, используя её, рассылал грамоты по городам, поднимая народ за «царя Дмитрия». И на эту роль Шаховскому сгодился бы любой другой самозванец. Он начал переписку с польскими панами, которые также искали кандидата на роль царя Дмитрия.

Тут всплывает довольно любопытный персонаж — Иван Исаевич Болотников, служивший когда-то боевым холопом у князя А. А. Телятевского. В Польше в городе Самборе Болотников встречается с Михаилом Молчановым. Последний убедил Болотникова, что Лжедмитрий I жив, и отправил с письмом от «царя Дмитрия» в Путивль к Шаховскому.

Шаховский в Путивле с нетерпением ждал «царя Дмитрия», готовый принять любого самозванца. Но вместо него приехал «царский гетман» Иван Болотников. Шаховский объявил его главным воеводой ещё не существующего самозванца. У Болотникова в Путивле собралось до десяти тысяч войска из служилых и посадских людей, крестьян и казаков, и даже небольшой отряд поляков под командой ротмистра Павла Хмелевского.

Вскоре в Путивль прибывает и «царевич Пётр» с войском. «Царевич» становится союзником Болотникова, но каждый командует своим войском самостоятельно.

С осени 1606 по 10 октября 1607 года царь Василий, то есть Русское государство, ведёт кровопролитную войну с «гетманом Болотниковым». Подробнее о ней я расскажу в главе «Иван Болотников», а здесь лишь стоит заметить, что в течение почти восьмидесяти лет советские историки изымали всё, что связано с Болотниковым, из раздела, где говорится о Смутном времени и Лжедмитрии II, и переносили в раздел «Крестьянская война под руководством И. И. Болотникова». На самом деле Болотников был таким же «воровским» воеводой, как и «царевич Пётр», атаман Иван Заруцкий и другие им подобные. Его методы ведения войны и поведение во взятых городах мало отличались от действий других воевод Лжедмитрия II.

Важно отметить, что параллельно с войной с Болотниковым царю Василию в 1606—1607 годах в других регионах России пришлось бороться с мятежами, никак не связанными с Болотниковым.

Восстания против царя Шуйского поздней осенью 1606 года охватили район Нижнего Новгорода по обеим сторонам Волги и Оки. Причём восстания эти не были скоординированы, а их вожди преследовали различные цели. Так, на Волге действовали шайки мордвинов неких Москова и Вокорлина. В городке Царёвококшайске поднял мятеж местный стрелецкий голова Иван Борисович Доможиров. Его отряд осадил Нижний Новгород. К Доможирову присоединился и князь Иван Дмитриевич Болховский. Однако сам Нижний Новгород остался верен царю, а его жителям удалось отсидеться от «воров» в осаде.

В Вятской и Пермской областях был сорван сбор ополчения, а царским чиновникам, приехавшим за этим, пришлось убираться несолоно хлебавши.

В Астрахани восстание против Шуйского поднял сам главный воевода астраханский князь Иван Дмитриевич Хворостинин. Здесь на защиту царя выступили простые люди во главе с дьяком Афанасием Карповым. Но люди воеводы побили их, а дьяка со товарищи сбросили с раската (с крепостной башни). Позже, правда, Хворостинин, принёс повинную царю, и тот простил его. В 1608 году мы видим князя в Москве, плетущего интриги в пользу Тушинского вора.

Но ряд областей Русского государства всё же остался верен царю. Так, в Твери архиепископ Феоктист собрал духовенство, приказных людей, детей боярских, торговых и посадских людей и укрепил их в верности Шуйскому. И когда в Тверском уезде появился отряд сторонников Лжедмитрия I, тверичане наголову разбили его. Кроме того, отряд тверских ратников был отправлен в Москву в помощь царю Василию.

Жители Смоленска и окрестностей за десятки лет на своей шкуре испытали «гуманизм» польских и литовских панов. Там и мыслить не хотели ни о каких самозванцах. В Смоленске из местных дворян и ратных людей было собрано большое войско. Воеводой выбрали дворянина Григория Полтева. Заметим, Полтева не назначил царь или местный воевода, а выбрали, поскольку сбор войска прошёл добровольно и в инициативном порядке. Смоляне двинулись к Москве, по пути очистив от «воров» (шаек крестьян и казаков) районы Дорогобужа и Вязьмы. Дорогобужские, вяземские и серпейские служилые люди соединились со смолянами и к 15 ноября 1606 года подошли к Можайску. Туда же пришёл воевода Колычев, успевший очистить от «воров» Волоколамск.

В конце 1606 года Василий Шуйский предпринял новую серию пропагандистских акций. Он решил частично реабилитировать династию Годуновых. Шуйский приказал вынуть гробы Годуновых из ямы у стены Варсонофиевского монастыря и перезахоронить их в Троице-Сергиевом монастыре. Дочь Бориса Годунова Ксения (инокиня Ольга) шла за гробами своих родных и громко рыдала.

А в начале 1607 года царь Василий надумал привезти из Старицы бывшего патриарха Иова, чтобы он простил всех православных христиан в их клятвопреступлениях. 14 февраля Иова доставили в Москву. Два патриарха, Гермоген и Иов, разразились грамотой, по которой выходило, что во всех бедах государства Российского виноват сатана, и неважно, кто кому и сколько раз крест целовал, и дали всем желающим отпущение грехов. Подробнее об этом рассказано в главе «Патриарх Гермоген».

Пока Шуйский воевал с Болотниковым, «ворам» удалось-таки найти самозванца. В конце мая 1607 года в городе Старо-дубе объявился «царь Дмитрий», которого историки позже назовут Лжедмитрием II, или Тушинским вором. В Стародуб к самозванцу стали стекаться русские ратные люди, крестьяне и посадские. Но, в отличие от войска Болотникова, ударную силу войска Лжедмитрия II составляли поляки. В Стародубе впервые всплывает казачий атаман Иван Заруцкий, бывший до этого в войске Болотникова, но не игравший там никакой роли.

В сентябре 1607 года Лжедмитрий II двинулся в поход. В Брянске его встретили колокольным звоном, а всё население вышло навстречу. Зато Козельск пришлось брать штурмом.

А царь Василий тем временем... готовился к свадьбе. 17 января 1608 года царь торжественно отпраздновал свою свадьбу с семнадцатилетней Марией, дочерью князя Петра Ивановича Буйносова-Ростовского.

А теперь нам придётся вернуться на несколько месяцев назад. Мы оставили Марину Мнишек 17 мая 1606 года, после того как бояре изъяли её из рук горожан и стрельцов, насиловавших её фрейлин. Марину и Юрия Мнишеков отправили под конвоем в дом дьяка Афанасия Власьева, предварительно отобрав все деньги и драгоценности, подаренные им самозванцем.

Юрий Мнишек не только не пал духом, но и пустился на новые авантюры, пытаясь извлечь выгоду из всего происшедшего. А что? Чем Василий Шуйский не жених для Марины? Тоже царь. И Мнишек предложил боярам выдать свою дочь за него замуж! Шуйский был помолвлен с княжной Марьей Петровной Буйносовой, но это не было преградой для авантюриста Мнишека. Он расписал боярам выгодную перспективу: в случае победы «рокошан» в Польше король Сигизмунд будет свергнут, и у супруга Марины появится шанс стать ещё и польским королём. О марьяжном предложении Мнишека доложили Василию Ивановичу. Но царь послал семейку Мнишеков далеко и надолго, и Юрий с Мариной были отправлены в Ярославль.

Простых поляков и слуг, захваченных в Москве 17 мая, Шуйский приказал отправить на родину По пути у них отобрали лошадей, оружие и все деньги. Знатных же поляков, приехавших на свадьбу Лжедмитрия I, и польских послов решено было оставить в качестве заложников.

13 июня 1606 года к польскому королю из Москвы отправилось посольство — князь Григорий Волконский с дьяком Андреем Ивановым. Им был дан наказ объяснить Сигизмунду недавние московские события.

В Кракове Сигизмунд не позвал московских посланников обедать и «корму» им не прислал, что являлось оскорблением по посольскому этикету начала XVII века.

Послы подали королю письменное объявление, в котором раскрывались происхождение самозванца, его похождения, как он с польскими и литовскими людьми пришёл в Московское государство, как он потом призвал в Москву самборского воеводу Мнишека с его приятелями и как они божьи церкви и святые иконы обругали, москвичам поляки и литовцы много насилия учинили, жён знатных горожан бесчестили, из возков вытаскивали и такое насилие чинили, какого вовек на Москве не видели. Далее говорилось о появлении в Польше нового самозванца, который есть не кто иной, как Михаил Молчанов, ничуть не похожий на первого Лжедмитрия. Послы требовали удовлетворения за кровопролитие и расхищение царской казны, ставшие следствием посылки из Польши Лжедмитрия, но вместе с тем говорили, что царь Василий не намерен нарушать мира с Польшей.