Строптивая жена

— Это небезопасно. — Он загородил дверь рукой как барьером. — Иначе я пригласил бы тебя.

— Небезопасно? Если это небезопасно для меня, почему это безопасно для тебя?

— Я никогда не говорил, что это безопасно для меня, — ответил Дуглас.

Округлив глаза, она уставилась на него:

— Ты никогда не говорил, что процесс рискованный, Дуглас.

— Мы не обсуждали процесс подробно, Сара.

Это действительно так. Она лишь выяснила, из-за чего ее отец пожелал заключить, сделку. Однако ее немного раздражало молчание Дугласа. Считается, что ее не беспокоит то, что он может оказаться в опасности?

— Зачем ты пришла сюда? — спросил он.

Она определенно должна обидеться на этот его тон, на осторожный взгляд. И уж конечно, она не должна замечать распахнутый ворот его белой рубашки, его спутанные волосы.

Сколько Сара ни смотрела на него, сколько ни твердила себе, что он ее муж, — всегда поражалась его физическому совершенству.

— Сара?

Она смотрела на него, стараясь припомнить, что хотела сказать:

— Мне нужно ехать в Шотландию.

Слова, казалось, повисли в воздухе. Дуглас молчал, смотрел на нее и наконец спросил:

— Зачем? Когда мы впервые встретились, ты приводила доводы против поездки туда, насколько я помню.

— В Шотландии живет мой дед, отец моей матери. Я должна сообщить ему о ней, я не могу просто послать ему письмо, Дуглас, Кроме того, я никогда не видела его.

Он свел брови:

— Ты думаешь, сейчас подходящий момент для этого?

— Моя мать и ее отец отдалились друг от друга, и я знаю, что это всегда печалило ее. Теперь мне следует приложить усилия, чтобы заделать эту трещину. Кроме того, положа руку на сердце, я не могу просто написать отцу, что его дочь умерла. Это ведь было бы жестоко.

— Ты не можешь быть жестокой, Сара. Ты слишком заботишься обо всех, кто находится на твоем попечении.

Она решила обдумать это замечание позже. А пока ей нужно его… согласие? Конечно, нет. Нет, она нуждалась в его обществе.

— Ты можешь выкроить время? — спросила она.

— Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой в Шотландию?

— Конечно. Ты мой муж.

— И я шотландец, — сказал он.

Она удивленно уставилась на него:

— Нет.

— Никогда не говори шотландцу, что он не шотландец, — предостерег Дуглас.

— Ты никогда об этом не говорил. И акцента у тебя нет.

— Я с четырнадцати лет живу в разных странах и говорю на множестве языков. Я давно не был дома.

— Тем больше причин вернуться, — объявила она. — Не могу представить, чтобы я столько времени прожила вдали от Чейвенсуорта.

Пропустив это мимо ушей, он спросил:

— Где живет этот неизвестный дедушка?

— Около Перта.

— Перт? Вот так совпадение, — уставился на нее Дуглас.

Сара, нахмурившись, посмотрела на него.

— Я родился в Перте, — сказал он.

Она ничего не знала о Шотландии, кроме того, что это суровая гористая земля, населенная — по словам ее отца — варварами. Сара не доверяла его мнению, поскольку ее мать была шотландка и, уж конечно, не дикарка.

Он посмотрел внутрь обсерватории, потом глянул на Сару:

— Когда ты намерена ехать?

— Через пару дней, — решила она.

Дуглас кивнул.

— Мне нужна неделя, — сказал он.

— Неделя? — Сара подумала возразить, но промолчала.

— Неделя, — повторил он. — Ты уверена, что тебе нужно это сделать?

— Совершенно уверена, — сказала она. — Как ты думаешь, сколько дней займет дорога до Килмарина?

— Килмарин?

— Дом моего деда, — сказала она.

Впервые за время их знакомства Дуглас казался не в духе. Не столько раздраженный, сколько в замешательстве. Не знай Сара его лучше, она подумала бы, что шокировала его.

— Ты знаешь Килмарин?

— Рискну сказать, что в Шотландии любой знает Килмарин, леди Сара.

Она была поражена его горячностью. Они долго смотрели друг на друга, потом Сара ушла и, оглянувшись, заметила, что он все еще смотрит ей вслед.

Почему у нее такое чувство, будто она только что начала знаменательное путешествие, более важное, чем простой визит в Шотландию?