Таинственный возлюбленный

* * *

Всю следующую неделю Годой наслаждался миром и покоем, царившими и в королевской, и в его собственной семьях. По истечении недели он наконец получил от отца Варфоломея не только содержание всех трех доносов, но и множество дополнительных свидетельств, вполне достаточных для того, чтобы совершенно опорочить де Мускиса и Деспига в глазах Их Католических Величеств. Щедро оплатив работу своего верного слуги, Князь мира был несказанно доволен. Теперь у него в руках достаточно козырей против этой проклятой троицы, и он может в любой момент одним ударом отделаться не только от трех опаснейших врагов, но и снискать себе славу человека, указавшего этим инквизиторам их действительное место.

Насвистывая крамольную песню марсельского полка, ноты которой совсем недавно достал ему всезнающий Браулио, Мануэль привычно вошел в покои королевы для утреннего доклада, но на этот раз застал ее против обыкновения уже не одну, а с духовником. Сухонький священник немедля отскочил от королевы и замер в выжидательной позе. На Марии Луизе не было лица.

«Что еще успел нашептать ей этот каналья? Неужели святоши опередили меня?» — лихорадочно соображал Мануэль, однако томно потупил глаза и двусмысленно улыбнулся. Королева сделала вид, что ничего не замечает. Ему пришлось произнести какую-то дежурную фразу, и только тогда Мария Луиза молча сделала рукой знак де Мускису удалиться. Священник, подобрав полы сутаны, стремительно прошел мимо Мануэля, обдав его затхлым мышиным запахом, и скрылся за дверью. Годой ни на миг не сомневался, что назревает буря, но никак не мог угадать источник и направление готовящегося удара. Времени на размышления больше не было: не успели еще замереть вдали гулкие шаги маленького священника, как Мария Луиза, ставшая вдруг из пепельной красной, выпалила:

— Мразь! Да как после этого ты смеешь показываться мне на глаза, ублюдок!

— Что случилось, Ваше Величество? — продолжал любезно улыбаться Годой, давно привыкший, что в иные минуты королева может выражаться, как погонщик мулов. — Что опять нашептал вам этот, с позволения сказать, духовник?

— Молчать, презренная тварь!

— Да что это такое, черт побери! — наконец не выдержал и тоже выругался Годой.

— Пошел вон! Я даже не желаю с тобой разговаривать! — крикнула Мария Луиза и, не дожидаясь, пока Мануэль покинет ее, стремительно вышла и направилась прямо к королю.

В аванзале королеву ждала камарера-майор, старшая статс-дама, которая, согласно этикету, должна была сопровождать ее. Однако Мария Луиза в раздражении отмахнулась и одна стремительно шествовала через все коридоры и залы, отделявшие ее покои от покоев короля. По пути перед ней расступались лакеи, вытягивались в струнку и брали на караул стоявшие у дверей офицеры, раскланивались придворные — и все с любопытством отмечали признаки гнева в чертах Ее Католического Величества.

Вскоре следом за королевой в глубокой задумчивости и совсем не так стремительно проследовал в том же направлении премьер-министр дон Мануэль Годой. Двор замер в ожидании развязки очередного скандала между королевой и ее любимцем. До сих пор все подобные ссоры заканчивались для дона Мануэля только новыми почестями и титулами.