Крысавица

* * *

Каталина

Это покажется странным, но очутившись там, куда я так рвалась, в комнате Диего, я неожиданно ощутила страшное смущение, словно невинная девица, в первый раз в жизни оставшаяся наедине с мужчиной! Я медленно соскользнула с рук своего кабальеро и застыла, не в силах ни шагнуть назад, отступая и возвращая наши отношения на дружеский уровень, ни податься вперёд, к Диего.

— Что случилось, Лина? — Диего мягко отвёл упавший мне на лицо локон и нежно погладил мне щёку.

— Я не невинна, — пробурчала я, страстно мечтая провалиться сквозь землю.

Чёрт, это у нас невинность после двадцати считается едва ли не недостатком, а в эпоху Зорро она чтилась наравне со святостью и милосердием!

— Я знаю, — Диего честно попытался остаться серьёзным, но у него не получилось, улыбка солнечными фонариками засияла в глазах и чуть приподняла уголки губ, — ты говорила.

— И… тебя это не… — я замялась, подбирая слова.

— Не важно, что было до того, как мы встретились, я сам не ангел, — Диего мягко привлёк меня к себе и зашептал мне в макушку, — главное, что сейчас мы вместе. И я тебя никому не отдам. И никуда не отпущу.

Я прежняя обязательно бы взбрыкнула и сказала бы что-нибудь убийственно жестокое, но новая я только счастливо рассмеялась и уткнулась лицом в грудь Диего. Поелозила щекой по рубашке, чуть не оцарапалась о вышивку камзола и поняла: так дело не пойдёт, на моём кабальеро слишком много одежды. Да и на мне тоже. Прежняя я взяла бы инициативу в свои руки и сама бы раздела партнёра, но новая я только приподняла лицо и состроила умильно-просительную мордашку.

— Ты права, малышка, здесь слишком душно, — усмехнулся Диего и медленно, давая мне возможность не только насладиться, но и начать капать слюной, стянул с себя сначала камзол, а потом и рубашку.

— Так лучше? — в голосе Диего зазвучала непривычная бархатистость, от которой я чуть сахарной лужей по полу не растеклась.

Дар речи отказал напрочь, страсть пинком вышибла из головы все мысли и чувства, оставив только инстинкты.

— Помочь тебе расшнуровать платье? — спросил Диего тоном отлично вышколенного слуги, для которого любой каприз хозяина является обязательным для исполнения.

Речь ко мне так и не вернулась, поэтому я молча кивнула, честно пытаясь посмотреть Диего в глаза. До глаз я не добралась, намертво прикипев взглядом теперь к губам своего соблазнителя. Мадонна, да такие губы и святую во грех введут! Я судорожно облизнулась и, даже толком не понимая, что делаю, обвела пальчиком губы Диего по контуру. Мой палец ловко поймали и крепко сжали, игриво прикусив. В этом довольно невинном действии было столько скрытого сексуального подтекста, что я отчаянно покраснела и невольно отдёрнула руку. Меня послушно отпустили, но не успела я огорчиться, как меня поймали за руку и крутанули, поворачивая спиной. Тёплые сильные пальцы ловко собрали и перебросили со спины на грудь волосы, а потом заскользили по шее и спине, не столько ослабляя шнуровку, сколько лаская.

Я выгнулась дугой, ощущая себя кошкой, которую ласково чешут за ушком. Платье медленно, словно было не из ткани, а из тумана, стекло по телу вниз, лужицей растёкшись у моих ног. Руки Диего заскользили по моему обнажённому телу, и я вздрогнула и застонала, тут же испуганно прикусив губу.

— Не бойся, малышка, — прошептал Диего, покрывая лёгкими, словно крылья бабочки, поцелуями мою шею, — нас никто не услышит.

Уф-ф-ф, прямо камень с души свалился! Я мягко повернулась и заскользила руками по груди Диего. Упоительные ощущения, под нежной горячей кожей перекатываются крепкие мышцы, при этом всё гармонично и без лишней перекаченности! Мои шаловливые ручки, вовсю изучающие тело мужчины, скользнули на пояс брюк. Не то псевдо кожаное безобразие, что поддерживает штаны на бравых пузенях мужчин из моего времени, а роскошном широком поясе, как нельзя лучше подчёркивающем мускулистый живот и узкие бёдра Диего. Красота! Теперь я понимаю, почему адюльтер считается нормой поведения, попробуй-ка сохрани целомудрие при таких соблазнах! Только как этот поясок снимается?

— Помочь? — голосом демона-искусителя, вручающего бумаги на покупку бессмертной души, спросил Диего.

Поскольку думала я не головой, а несколько иной частью тела, тоже имеющей два полушария, я, естественно, кивнула.

Диего чуть отстранился, как я поняла немного позже, вовсе не для того, чтобы получить больше места для манёвра, а чтобы мне было лучше видно, и неторопливо снял сначала ремень, а потом и штаны. При виде открывшейся мне красоты я поняла: моё! Никому не отдам, в лепёшку расшибусь, а стану человеком, чтобы владеть такой роскошью постоянно, а не только по ночам!

Поскольку разум был в глубоком восхищённом ступоре, инстинкты окончательно распоясались. Конечно, опытной гетерой меня не назвать, до этой ночи секс для меня был скорее средством, чем целью, но доставлять мужчине удовольствие я умела. Только вот Диего опять повёл себя не так, как я ожидала, мягко отвёл мои руки и пусть и хрипло, но твёрдо возразил:

— Нет, Лина. Это твоя ночь.

А затем меня подхватили на руки и бережно, словно я была редчайшей фарфоровой статуэткой, опустили на кровать.

— Доверься мне, — прошептал Диего, и я послушно прикрыла глаза, впервые за долгое время полностью отдаваясь мужчине, принимая его не только телом, но и душой.

Этой ночью, полной страсти и щемящей нежности, я впервые поняла, как здорово быть хрупкой нежной девушкой, особенно если рядом сильный мужчина, готовый положить к твоим ногам весь мир. Я кричала от наслаждения, фейерверком взмывая в ночное небо и звёздным дождём опадая вниз, влетала без страха упасть, каждой клеточкой своего тела зная, что больше не одинока, рядом со мной Диего. Не таинственный герой Зорро, не легкомысленный щёголь дон де Ла Вега, а родной и любимый Диего, которого я всё-таки нашла, пусть и не сразу. Последнее, что я успела подумать, когда усталая и довольная засыпала на груди любимого мужчины, было: «Наверное, это и есть счастье».