Самостоятельные люди. Исландский колокол

Глава восемнадцатая

Возле Альманнагья Эхсарау меняет русло, как будто оно ей надоело, и пробивает себе путь через скалу. Так возник большой пруд, в котором топят женщин, — Дреккингархуль, а чуть подальше виднеется тропинка, поднимающаяся по крутому склону горы.

На траве у пруда под горой ранним утром несколько преступников, просыпаясь, протирают глаза. В палатках знатных людей все еще спят. Но с восточного края луга к палатке епископа ведут вороных коней. Человек в датской куртке, в шляпе, с висящими за спиной сапогами, поднимается с южной стороны, где скала ниже, и смотрит, как солнце освещает сонных преступников у пруда Дреккингархуль.

Они широко раскрывают глаза, — неужели это Йоун Хреггвидссон возвращается домой от короля, в новой шляпе, в куртке?

Он прибыл в Эйрарбакки вчера и, когда узнал, что до окончания тинга на Эхсарау остался всего один день, купил башмаки во Флое, повесил сапоги за спину и ночью отправился в путь.

Ему казалось, что звезда, если можно так выразиться, его старых друзей-преступников закатилась, поскольку они теперь лежали под открытым небом. В прошлый раз, когда он ночевал здесь в их обществе, они жили в королевских палатках с отпечатанными на них коронами и королевские слуги подавали им чай.

Но они не жаловались. Бог был к ним милостив, как и раньше. Вчера были вынесены приговоры в альтинге. Новая хозяйка Скаульхольта, будущая законная супруга епископа Сигурдура Свейнссона и дочь покойного судьи, добилась прошлым летом согласия короля на то, чтобы дело ее отца было пересмотрено верховным судом Исландии. Вчера Бейер — ландфугт в Бессастадире и заместитель судьи вместе с двадцатью четырьмя другими важными лицами вынесли решение по этому делу. Покойный Эйдалин был оправдан по всем пунктам обвинения королевского эмиссара Арнэя и post mortem[218] был восстановлен в правах, ему были возвращены все земельные угодья, в том числе шестьдесят поместий, которые ранее были конфискованы в пользу короля, а следовательно, их законной наследницей стала Снайфридур, супруга епископа. Так называемый эмиссарский приговор был объявлен недействительным, а сам эмиссар Арнас Арнэус приговорен к штрафу в пользу короля за нарушение закона. Большинство людей, оправданных Арнэусом в верховном суде Исландии, были вновь объявлены виновными, за исключением Йоуна Хреггвидссона, у которого были beneficia paupertatis[219], чтобы обжаловать свое дело в верховном суде Дании. Приговоры Эйдалина по так называемым исключительным делам, отмененные эмиссаром, либо были объявлены имеющими законную силу, либо как неподведомственные светской власти, в частности, дело той женщины, которая, будучи беременной, присягнула в том, что она девственница, переданы в духовный суд. Приговоры же, вынесенные покойным судьей в вопросах, находившихся фактически вне его юрисдикции, были объявлены недействительными.

— Слава богу, что снова есть власть, — сказал старый печальный преступник, который несколько лет назад огорчался по поводу того, что добрые окружные судьи, присудившие его к порке, были отданы под суд.

Монах, укравший деньги из кружки для бедных, сказал:

— Блажен лишь тот, кто отбыл свое наказание…

— …и тот, которому вернули его преступление, — сказал человек, на некоторое время лишившийся своего преступления.

После того как этот человек в течение десяти лет считался преступником, власти заявили, что совсем другая женщина и от совершенно другого мужчины родила ребенка, а вовсе не его сестра, которую утопили за то, что она якобы родила от него. До этого решения все подавали ему милостыню. Но с тех пор как он был оправдан, вся Исландия смеялась над ним. Ему не бросали даже рыбьих хвостов. Его травили собаками. Теперь дело было пересмотрено новым судом, постановившим, что он, несомненно, совершил это страшное преступление и теперь вновь являлся истинным злодеем перед богом и людьми.

— Теперь никто не смеется надо мной в Исландии, — сказал он. — Меня не будут травить собаками, а будут бросать мне рыбьи хвосты. Хвала богу.

Слепой преступник, сидевший молча поодаль от остальных, произнес свои прежние слова:

— Наше преступление в том, что мы не люди, хотя нас называют людьми. А что скажет Йоун Хреггвидссон?

— Только то, что я собираюсь перейти сегодня Леггьяброут и отправиться домой, — ответил тот. — Когда я ушел из дому в первый раз, моя дочь лежала в гробу. Может быть, та, которая стояла на пороге, когда я его покинул во второй раз, жива. Может быть, она родила сына, который расскажет своему внуку о его прадеде Йоуне Хреггвидссоне из Рейна и его друге, господине и учителе Арнасе Арнэусе.

За восточным выступом скалы послышался стук копыт, и когда преступники подошли к скалам, они увидели мужчину и женщину, ехавших верхом. Их сопровождало множество слуг на лошадях. Они направлялись по тропинке через луга к долине Калдадаль — границе между югом и западом Исландии. Оба они были в темных одеждах, и все их лошади — черные.

— Кто это едет? — спросил слепой.

Ему ответили:

— Едет Снайфридур — Солнце Исландии, и ее законный супруг — скальд, латинский поэт Сигурдур Свейнссон, избранный епископом в Скаульхольте. Они едут на запад, чтобы вступить во владение ее отцовским наследством, которое ей удалось отсудить у короля.

Преступники стояли у подножья скал и смотрели, как едет епископская чета. Черные кони, покрытые росой, блестели в лучах утреннего солнца.

Эйрарбакки, 22 июня 1945 года

Глюфрастейн, 9 марта 1946 года

«Исландский колокол»

«Исландский колокол»

«Исландский колокол»

«Исландский колокол»

«Исландский колокол»

Примечания