Как и ожидалось, когда я перестал врать себе, дела пошли в гору

— Ну, резать тебя ножом было бы действительно стыдно, — ответил парень. — Но, в честь моего хорошего настроения, я сделаю тебе скидку. Тысяча очков! Поверь, эта новость того стоит!

— Тысяча очков… Лучше тебе меня не разыгрывать и выдать действительно стоящую новость.

— Я, — барабанная дробь. — Ухожу из клуба.

— Ты что?! — девушка пулей вылетела из-под котацу и подбежала к брату. — Реально?!

— Да! Я свободен! — Хачиман широко улыбался.

— А как же Юи с Юкино? — спросила сестра немного грустно.

— Не говори им пока ничего. Завтра сам скажу.

— Комачи будет молчать. Скажем за… двести очков? — хитро посмотрела на него младшая сестра.

— Хитрюга, — хмыкнул Хачиман. — Что ж, такие вещи должны были объяснить родители, но деловая репутация это…

— Братик, я знаю, что такое репутация, — вздохнула Комачи. — Ладно уж, буду молчать. Всё-таки я не могу подвести любимого братика. Сколько?

— Сто очков, — расщедрился Хачиман.

— Братик, ты лучший!

На следующий день Хачиман пришёл в клуб, чтобы попрощаться. Счастливый до безобразия, парень в то же время чувствовал светлую грусть. Всё-таки было и хорошее: среди того, что он прочёл, сидя на этом стуле, затесалась парочка шедевров, чай был вкусным, а клиенты иногда были интересными. Также тут он познакомился и сблизился с Ирохой, что является самым важным событием за время существования этого места.

— Ты сегодня подозрительно довольный, — заметила Юкиношита. — Случилось что-то хорошее?

— Ну… мне дали вольную, — сказал Хачиман.

— В каком смысле? — не поняли Юкиношита с Юигахамой.

— Я больше не обязан быть в этом клубе, — ответил парень. — Так что сегодня мы с тобой видимся в последний раз, — сказал он Юкиношите. Юи он и так в классе увидит.

Юигахама смотрела на него большими глазами, открыв рот. Кажется, ему удалось её удивить. Юкиношита медленно моргнула несколько раз:

— Это… довольно неожиданно, — сказала глава клуба.

— Я и сам не ожидал, но столкнулся с Хирацукой, и мне удалось убедить её, — отстать от меня нахрен, чуть не сказал Хачиман, но решил не говорить лишнего от греха подальше.

Парень отпил из своего картонного стаканчика, будто намекавшего на то, что он здесь временно. Будь они чуть более суеверными, ну, или как Заимокуза, можно было бы сказать, что уход Хачимана был предрешён судьбой, а стаканчик — знак для тех, кто способен видеть. Но нет, это был просто стаканчик.

— В общем, я пришёл попрощаться. Не сказать, что наше общение задалось с самого начала, но со временем я почти перестал чувствовать, что мне здесь не рады, — парень высказал то, что лежало у него на сердце.

— Хикки! Мы тебе всегда рады!

— Спасибо, Юигахама, ты всегда была доброй. Не всегда справедливой, — не смог не припомнить тот случай Хачиман. — Но доброй.

По щекам расчувствовавшейся Юигахамы потекли слезинки. Плачет даже в такой ситуации? Он же ей на самом деле безразличен. Из неё бы получилась неплохая плакальщица на похоронах. Усилием воли Хачиман отогнал от себя эти несправедливые по отношению к Юигахаме мысли, навеянные паранойей человека, которого долгое время отвергали.

— Ну, если вам больше нечего сказать, я пойду, — Хачиман достал уже написанное заявление и подтолкнул его к Юкиношите.

— Думаю, ты заслужил право иногда заходить сюда, — спокойно произнесла Юкиношита.

— Спасибо за предложение. Всем пока.

— До свидания, Хикигая.

— Пока, Хикки.

И он и она знали, что парень, скорее всего, не воспользуется этим предложением, но приглашение заходить время от времени, это одна из типичных доброжелательных фраз при прощании. Видимо, его и правда не выгонят, если надумает придти.

С тех пор началась новая жизнь Хачимана Хикигаи. Бросив клуб, он в полной мере осознал, как сильно тяготился им. С удивлением, парень обнаружил, что жизнь заиграла новыми красками. Ироха и без того сделала её намного лучше, но теперь мироощущение Хачимана значительно изменилось. Мир перестал казаться плохим местом, а жизнь — утомительной обязанностью.

Конечно, в его жизни ещё оставались вещи, которые ему не нравились, но совершив такой решительный поступок, как уход из клуба, Хачиман почувствовал, как будто к нему вернулась частичка его жизни и теперь он имеет над ней гораздо большую власть. Будто бы он перестал быть никчёмной щепкой, увлекаемой течением, а стал хозяином своей судьбы.

Как и ожидалось, когда он перестал врать себе, дела пошли в гору!