Вояджер 2

— Ну и что?

— Что-что? — передразнил я капитана. — А то, что корабль до сих пор болтается на орбите внутри «Жемчужины».

— Пфф, — фыркнул псевдоклювом Самерх. — Давно твой «Веясандар» разобрали по винтикам.

— Не скажи, — возразил я. — Изнутри, не скрою, он довольно уязвим, что ты и доказал, установив эми-заряд.

— Было дело, — с гордым видом заявил мадрибец.

— Ага, — согласился я. — Не буду рассказывать, как мы тогда выжили, а то придётся тебя пристрелить. Да не тяни ты руку к пистолету, он у меня. Меньше пить надо было.

— Верни.

— Держи, — я без особых эмоций протянул пистолет обратно. — Только чтобы дальше не было недоразумений, он разряжен и переведён в неактивное состояние.

— Не понял? — удивлённо спросил Самерх.

— Это же оружие с Арраи, а кто, кроме нас, знает все его секреты? Ты же сам об этом недавно говорил. В общем, мы теперь действительно с тобой на равных условиях. Согласен?

— Согласен, — проворчал капитан. — Знаешь, не очень-то теперь я и рад нашей встрече.

— Вот заладил, — произнёс я. — Можно бедному арайцу хоть раз обмануть хитрого мадрибца?

— Я уже говорил, что за тогдашние события извиняться не буду.

— И не надо, — отмахнулся я. — Продолжим? Продолжим. В общем, корабль совершенно неуязвим снаружи. И он находится внутри «Жемчужины», если только её саму куда-нибудь не дели. А она вроде как до сих пор висит на небе.

— Висит, — подтвердил Самерх. — И что с того? Как он из неё выберется? Это во-первых, а во-вторых, от удара антиматерии ещё никто не выживал. Будь твой корабль хоть трижды неуязвимым.

— Выбраться просто — нужно подать команду на активацию лазерной установки, а спуститься ещё проще — включить невидимость, и тогда ни один радар не засечёт корабль. Проверено!

— Всё равно звучит сомнительно, — заявил капитан.

— Ну и что же мешает нам с тобой попробовать? — спросил я. — Или в диспетчерской башне завелись монстры?

— Никого там нет.

— Тем более, — произнёс я. — Пошли. К тому же мне в любом случае понадобится твоя помощь с оборудованием. Наверняка там все надписи на мадрибском.

— Я бы тебе с удовольствием помог, точнее, за бутылочку «Золотого фарха», но внутри башни тоже всё уничтожено, — Самерх напомнил мне о последствиях заражения. — Бессмысленная затея.

Да уж, с чего это я решил, что оборудование в башне исправно? Разве развалины вокруг недостаточный аргумент против такого предположения? Именно что нет! Диспетчерская на фоне всего остального выглядела почти нетронутой. И тут мне захотелось ударить себя по лбу, но я не стал этого делать при мадрибце. Я и так самый странный араец, которого видел Самерх, нечего добавлять в копилку ещё и добровольное самоистязание.

Башню я видел вчера вечером, в быстро сгущающихся сумерках после целого дня на ногах без воды и еды. Мне вполне могло показаться, что диспетчерская цела. Или поверить в это.

— Ты внутрь заглядывал? — на всякий случай спросил я мадрибца.

— Нет, — ответил бывший капитан «Гончей». — Но не думаю, что ситуация там чем-то отличается. За год я обошёл весь город несколько раз, и везде было одно и то же.

— Давай всё же проверим, — не унимался я. — Тебе не кажется странным, что она уцелела, когда другие здания рядом разрушены? Вдруг её использовали для связи с орбитой? Поэтому и сохранили.

— Кто?

— Ну не знаю, — пожал плечами я. — Агенты корфу.

— По-моему, ты уже бредишь, — заявил мадрибец.

— Наверняка, — легко согласился я. — В общем, ты как хочешь, а я всё равно пойду туда. Можешь оставаться здесь, но тогда и выпивки тебе не видать. Что скажешь?

— Ладно, — проворчал Самерх. — Идём. Только это бессмысленно.

— Повторяешься.

— Наверняка, — передразнил меня мадрибец. — Но ставка за услуги удваивается.

— Не бойся, выпивки хватит оплатить твои услуги на год вперёд, — произнёс я, уже выходя из кабака.

— Не спеши, — остановил меня Менах Самерх. — Нужно вернуть еду на место и заново активировать ловушку.

Пока мадрибец занимался делами, я стоял на улице и разглядывал башню вдалеке. Нет, мне вчера не померещилось, диспетчерская и вправду выглядела вполне прилично. По крайней мере, разбитых окон я не заметил. Они отражали свет встающего утреннего солнца, поэтому казалось, что внутри пожар. Неужели их вставили обратно после ударов с орбиты? Антиматерия антиматерией, но взрывную волну от обычных боеприпасов никто не отменял.

— Элементарно! — произнёс подошедший мадрибец.

— Что именно?

— Вижу, смотришь на башню и удивляешься, почему целы стёкла, — пояснил Самерх. — Во-первых, они бронированные, а во-вторых, сработало аварийное закрытие металлическими щитами. В этом смысле башня похожа на замок из старых эпох.

— Каких?

— В давние времена, — начал капитан, — наши кланы вели непрерывные войны друг с другом. Поэтому города обносили мощными стенами, а внутри строили непреступные замки.

— От кого же прятались внутри диспетчерской?

— От шальных капитанов вроде меня, — усмехнулся Самерх. — Шучу. Космопорт опасное место: вдруг не сработает автоматическое приземление, и корабль начнёт неуправляемый спуск, или реактор пойдёт вразнос. Конечно, такого ещё ни разу не бывало, но башню построили давно, а тогда любили трижды перестраховываться. Это сейчас считается, что наши корабли самые надёжные в галактике, а корфинянские хоть и похуже, но тоже ничего. А в самом начале проблем и без соседей хватало.

— Вот поэтому я и считаю, что внутри могло кое-что и сохраниться.

— Твоё дело, — с сомнением произнёс капитан. — Я бы не рассчитывал. Да и с энергией проблемы.

До башни мы добрались быстро. Сил после плотного завтрака прибавилось, шагалось бодро, почти как вчера с утра. Менах всю дорогу молчал, только иногда хмыкал, всем видом показывая своё отношение к моей затее. Червячок сомнений начал подтачивать и меня. Ну, оборудование связи цело, но энергии-то и вправду нет! Оставалась надежда на резервные генераторы или их мадрибские аналоги. Хотя и тут не всё гладко: ещё в подвале мадрибец рассказал о странном быстром саморазряде батарей. Но не абсолютно же всех! В планшете они до сих пор работали, и освещение в убежище Самерха никто пока не отменял.

— Дверь открыта, — констатировал факт мадрибец. — Контур безопасности вокруг разрушен. Заходи кто хочешь.

— А издалека и не скажешь.

— Я предупреждал.

— Давай зайдём, выводы будем делать потом.

Внутри мои надежды рухнули окончательно. Мы поднимались по лестнице наверх — лифты по понятным причинам не работали — и везде видели одно и то же. Свихнувшиеся луддиты не оставили ни одной целой вещи.

— Бред какой-то, — пробормотал я. — Как так можно?

— Не знаю, — вздохнул мадрибец.

— А где ты был во время этих беспорядков?

— Прятался, — ответил Самерх. — Я, может, и старый, но из ума ещё не выжил.

На самом верху, где сквозь панорамные окна открывался шикарнейший вид на котловину космодрома и разрушенный город, я окончательно понял, что мне отсюда не выбраться. Скафандр пропал ещё в самом начале. Если бы он был хотя бы разряжен, то это полбеды. Переходник на двоих сообразить не проблема. А там связался бы с кораблём по гиперсвязи. Но увы, спасшие меня мадрибцы положить скафандр в кокон рядом со мной отчего-то позабыли.

— Пойдём лучше за «Фархом», — произнёс мадрибец. — Выпьешь — легче станет.

— Не может же быть, чтобы уничтожили всё! — заявил я. — Это ведь не единственный город и космодром на планете!

— Не единственный, — согласился Самерх. — Только везде одно и то же.

— Откуда ты знаешь?

— Может, по моим словам ты сделал вывод, что всё рухнуло одномоментно. Буквально за час. Это не так. Связь ещё какое-то время работала. Обмен информацией худо-бедно шёл. Поэтому я знаю, что события на планете развивались по единому сценарию. Так что… — мадрибец развёл руки.

Я подошёл к окну и прислонился лбом ко стеклу. Оно ещё хранило ночную прохладу. Я потерял всё. И корабль, и друга, и арайцев. Остался только, вот ирония, мадрибец, который в самом начале кинул нас. Судьба странная штука.

— Идём? — спросил Менах Самерх.

— Куда?

— За «Золотым фархом», конечно.

— Нет никакого «Золотого фарха», — заявил я.

— Как нет? — мне показалось, мадрибца схватил удар.

— Ну вот так. Есть корфинянские вина, только они на «Веясандаре». Вон, видишь на небе светящуюся точку? Какие-то тридцать тысяч километров и они твои.

— А знаешь что? — внезапно ожил мадрибец. — Корфу — наш шанс!

— Ты случаем не бредишь!

— Ничуть, — заулыбался Самерх. — Упомянув наших добрых соседей, ты мне напомнил об одной вещи.

— Боюсь думать, о какой именно.

— Шанс, конечно, небольшой, придётся поискать.

— Да уж говори яснее, — попросил я мадрибца.

— Не знаю, как там сейчас обстановка на орбите, но некоторое время спустя после начала катастрофы, корфу начали засылать на планету разведывательные зонды.

— На них была написана принадлежность?

— Ну что я не узнаю продукцию корфинянской оборонки? Сам занимался контрабандой подобных штук, — ответил капитан. — Но это не главное. Судя по всему, у Корфу были планы по высадке экспедиции или около того. Когда ситуация на планете стабилизировалась, а по-простому, исчезли заражённые, ящеры начали подготовку, сбрасывая ящики с различным оборудованием.

— Что-то не заметно ни зондов, ни оборудования, ни корфу, — скептически заметил я.

— Потому что зонды, как и батарейки, почти моментально дохли, а оборудование приземлялось в большинстве случаев в виде обломков. Ну и корфу просто не решились на высадку. Или решились, но точно не в Фирузе.

— И что из этого всего следует?

— В разбитых ящиках я видел радиостанции — вот что.

— В разбитых, — заметил я. — То есть грохнувшихся с высоты со скоростью тысяча световых лет в час.

— Почти, — не стал вступать в пикировку Самерх. — Но были и целые, я оттуда даже кое-что взял к себе в убежище. Например, активную охранную систему периметра.

— А тот самый ценный груз — это ты?

— Улавливаешь суть, — засмеялся мадрибец. — В общем, если мы отыщем целый ящик со спутниковой радиостанцией, то настроить её на связь с твоим кораблём будет пара пустяков.

— Если хватит батареек.

— У меня есть запас живых.

— Только одна проблема, — сказал я. — Область поиска слишком большая.

— Это да, — согласился капитан. — Но и приз каков? Сколько там было бутылок?

— Много. Мы хорошо прибарахлились на «Трентоне».

— Тогда вперёд! — энергия из старого мадрибца хлестала через край.

— Погоди, как они хоть выглядят? Ну, ящики. А то я знаю, где лежит один подозрительный.

— И что же ты раньше молчал?