Смена Особого Назначения

— Когда он вернется? Ты не в курсе?

— Скорей всего к отбою, вам бы пойти отдохнуть, я дам знать. — ответила Сталь

— Спасибо.

Как Сталь и предсказывала, отряд под руководством Шкипа вернулся почти к отбою, все были измотаны в хлам, большинство в ссадинах и синяках, все пропыленные и в изгвазданном снаряжении, на многих отметки тренировочных маркеров и ножей. Было понятно, что может и не победили, но держались очень достойно- все довольны. Быстро приведя в порядок себя и снаряжение, приняв душ, все разобрались по койкам. Свалив отбой на Грэя, Шкип тихонько ушел.

— Лапа, ты знаешь, что делать? — спросила Сталь.

— Знаю, Сталь.

— Найдешь его?

— Найду.

— Не забудь скинуть координаты Ласточке.

— Не забуду, само собой.

Интерлюдия.

Теплая ладошка опустилась на плечо.

— Больно?

— Больно…

— Ты же понимаешь, что она не хотела тебя обидеть? Домашняя девочка, добрая и хорошая

— Понимаю. Хм, добрая и хорошая, а тут я, кровавый маньячина, с двумя десятками трупов.

— Сталь ей все рассказала.

— Может и зря?

— Нет. Ей тоже очень плохо и больно. Ты поговоришь с ней или хотя бы выслушаешь?

— Поговорю, выслушаю. Ты иди, поспи, я еще посижу.

— Доброй ночи.

— Доброй.

Тихие шаги за спиной.

— Знаешь, Шкип, неделю, назад, когда я только знакомилась с вами, мне было очень больно. Я не понимала за что вы так со мной? Что я вам сделала? В чем перед вами провинилась? Из-за той боли однажды я не выдержала. А потом ты за мной пришел и долго извинялся. И несмотря на то, что боль и обида некуда не делись, я поверила тебе, и нашла силы перешагнуть через них, начать с чистого листа. А сейчас… а сейчас пришла я. Потому что в этот раз я нанесла обиду очень хорошему человеку. Человеку, который все последнее время был рядом. Который всегда был готов прийти на помощь и приходил. И который не раз выручал из очень серьезных неприятностей. И который мне очень нравится. Из-за того, что я сделала, мне очень больно самой. И самое главное, я не знаю, как это исправить, я не знаю услышит ли этот человек меня или нет. Хочет ли он вообще меня слышать. Может мне стоит уехать? Может это действительно выход? Если так- то… тогда прощай, Шкип. И прости. Я знаю, что «прости» это бесконечно мало и обычно не работает. Но, хоть что-то. — закончив Оксана повернулась, намереваясь уйти, но тихий голос Шкипа ее остановил.

— Не уходи, постой. — небольшая, почти незаметная пауза. — Тебе рассказали не все. Просто Сталь и остальные знают не все. Как было на самом деле знают только те, кто там был: Доберман, Альфа, Елка. Но они не расскажут никому.

Год назад. Третий уровень подземного комплекса. Лаборатория.

— Шкип, Доберман, нам нужен только главный «яйцеголовый», его сейчас в лаборатории нет. Остальных валите нах. р! Все равно, что с ними делать непонятно.

— Принято, Альфа! Шкип ты готов?

— Готов.

— Ты работаешь левый сектор, я правый.

— Принято.

— Альфа, как там внутри?

— Там все спокойно, работают в обычном режиме, про вас видимо не знают. Дети, кто не задействован, находятся в левом дальнем углу. Сидят на полу. Так что осторожней.

— Альфа, мы начинаем, отрывай.

С тихим шипением дверь в лабораторию открылась. Подобно двум ловким хорькам, Шкип и Доберман нырнули вовнутрь. Находящиеся внутри нелюди в белых халатах так были заняты процессом, что не сразу обратили внимание на вошедших.

— Работаем!

— Шкип, Шкип, что ты завис? Время!

— Отвали, Альфа!

— Доберман, что с ним?

— Альфа, тебе сказано, не лезь! — рыкнул Шкип.

Опустив игольник, Шкип смотрел в самые красивые глаза, которые ему приходилось видеть. Но глаза, это единственно, что осталось целым у красивой голубоглазой девчонки, примерно пятнадцати лет. Она вся была изрезана, часть внутренних органов изъята и разложена рядом на хирургическом столе. Многочисленные трубки торчали из тела. А в красивых голубых глазах стояла боль и мольба.

«Убей меня. Убей меня, пожалуйста».

— Шкип, время! — торопила Альфа.

— Елка, прогноз, срочно! Ее спасти можно, есть хоть один шанс?

— Нет, Шкип, без шансов. Ей жить несколько минут, не больше пяти. — тихо ответила та.

«Убей.»

Глядя в глаза изувеченной девчонки, Шкип поднял игольник. Сухо треснул выстрел

«Спасибо.»

— Ну вот, теперь ты знаешь все. Ты спросила, что я испытывал, убивая людей? Боль, просто бесконечную боль, которая живет со мной всегда с того момента. Только не людей, Оксан, а человека. Одного.

Они просидели до самого утра. Немного продрогнув, Шкип вдруг обратил внимание, что Оксана Сергеевна спит, приткнувшись щекой к его спине. И вот что теперь? Вставать, рискуя разбудить? Или посидеть, что б не потревожить? Не, замерзнет. Очень осторожно привстав и развернувшись, аккуратно подняв спящую девушку на руки, Шкип отнес её в вожатскую и положил на кровать. Накрыл одеялом.

— Вот и нафига мне это все? — пробормотал Шкип и полез за спальником.