Смена Особого Назначения

Глава 11 в которой Оксана Сергеевна проходит огонь, воду и медные трубы

Очень медленно, держась за стену коридора, останавливаясь на пару секунд после каждого шага, Оксана Сергеевна шла вперед, оставляя за собой четкий кровавый след. Оставалось пройти каких-то пару десятков метров, но уверенности, что она сможет это сделать — не было. Сил практически не оставалось. От очередного приступа боли потемнело в глазах, и она упала на колени. Дело было очень плохо. Несмотря на многочисленные пластыри на комбезе, кровь продолжала сочиться. Аптечка на поясе горела красными огоньками, свидетельствуя о том, что картридж был пуст. Выковыряв непослушными пальцами опустевший, она вставила запасной. Последний. Три чуть заметных укола. Немного ушла боль, ненадолго прибавилось сил. Эффект был кратковременный, а раз картридж последний, значит нужно было вставать и идти дальше. За то время, как Оксана Сергеевна меняла картридж и собиралась с силами, под ней натекла целая лужа крови. Сделав над собой воистину титаническое усилие, она встала на ноги и пошла дальше.

«Господи, как же больно» — пронеслась мысль.

Так, останавливаясь практически после каждого шага, очень медленно, она дошла до нужной двери, над которой была надпись-«Реакторный отсек». Молясь про себя, чтоб подошла ключ-карта, приложила ее к замку. С легким шипением дверь отошла в сторону. Оксана Сергеевна зашла во внутрь и уже закрывая дверь услышала приближающийся топот-успела! Помня наставление умирающей Краски, заблокировала дверь. Внезапно в глазах потемнело, и она покачнувшись упала на пол. В дверь грохнули. Спустя пару секунда ожил динамик над дверью.

— Эй, как вас там, Оксана Сергеевна, все кончено! Все ваши мертвы, Шкип провалил задание. Вам вовсе не нужно умирать, поверьте, это не тот опыт, который стоит получать. Откройте дверь, и мы поможем вам.

Не найдя сил встать, Оксана Сергеевна фактически поползла к нужной панели.

— Оксана Сергеевна, будьте благоразумны! Смысла в этом нет!

Держась за панель, с трудом поднялась, выдвинула ее и начала набирать код. Главный страх был ошибиться, второго шанса-не будет.

— Черт, ну как хотите, взрывчатку сюда, живее!

— Доберман, в сторону!

Она уже закончила вводить цифры, как внезапно дверь бахнула и стала заваливаться во внутрь. Как черти из табакерки, во внутрь ломанулись «Щиты». Уже теряя сознание, с каким-то внутренним злорадством, она вдавила нужную кнопку. Огненного ада, затопившего помещение, она уже не увидела.

— Сиди спокойно, не вертись.

— Так интересно же.

— Потерпи, Оксан, немного осталось.

— Сам на дискотеку не пойдешь?

— Нет, — отрезал Шкип, не переставая укладывать Оксане Сергеевне причёску.

Ситуация была банальной, решив немного потренироваться вместе с ребятами, Оксана Сергеевна растрепалась, заставив Шкипа вспомнить про метлу, ведьму и взяться за расчёску.

— Ты прости меня, — сказал вдруг Шкип, не переставая работать расчёской. — Я был неправ.

— Ты это о чем? — настороженно спросила девушка.

— Я о вчерашнем.

— Да ну, ерунда же.

— Нет, не ерунда, я больше не хочу с тобой ссориться. Мне это важно. И я был не прав.

— Я, а самом деле не обиделась, но, если тебе это важно, я прощаю тебя.

— Спасибо. В ответ могу побыть немного волшебником, попробую выполнить какую-нибудь твою просьбу. — предложил Шкип

— Неожиданно. Я подумаю. — лукаво улыбнулась девушка.

— Хорошо, все готово, смотри.

— Идеально, если выпрут с армии, иди в парикмахеры. — оценила Оксана после того, как нагляделась в зеркало.

— Боюсь семья не оценит. На дискотеке будешь, присмотри там за моими. — покачал головой Шкип.

— Конечно. — кивнула Оксана

Дождавшись, когда Оксана Сергеевна уйдет, Шкип включил смарт:

— Лапа, присмотри за Ласточкой на дискотеке, а то ее привычка влипать в разные ситуации напрягает.

— Принято. — последовал четкий ответ.

— Грэй?

— На приеме.

— Ты на отряде. Я пока в виртуал, через час — другой буду.

— Принято.

Шкип вышел из своей комнаты, залез в вирткапсулу. Когда он, через некоторое время, вылез, то с некоторым удивлением заметил, что отряд, спать как-то не собирается, обычной движухи перед отбоем-не было.

— Грэй, я типа не понял, что у нас такое тут происходит?

— Шкип, это мы с Лапой виноваты, — подошла к нему с улыбкой Оксана Сергеевна. — подумали немного посидеть с гитарой и чаем. А Сталь в лес ушла с боккэном. Ждали твоего решения.

Вся хитрость была как на ладони, Шкип моментально догадался, от кого отходила инициатива, а Лапу и Оксану Сергеевну пустили как тяжелую артиллерию. Да и ладно.

— Да почему бы и нет. Но с тебя пара песен. — махнул рукой он.

— Конечно.

Началась обычная в таких случаях подготовка. Ребята натащили ковриков, подушек, складных стульчиков, Кацман вскрыл «каптерку», как обычно недовольно ворча, полез доставать «вкусняшки», чай.

— Шкип, таки запасы показывают дно, шо наполняет мое сегце печалью и скогбью, подобной всей скогби евгейского нагода.

— Хватит ныть, завтра закупишь. Даю добро.

— Ой, вей. Такой радости, не было с тех пор, как Давид победил Голиафа, живи сотню лет, добгый командир.

Наконец, вся суета утряслась, первым взял гитару Зингер.

Варвары! В хрип переходит крик.

Фыркает кровь из груди часового.

Всадник к растрёпанной гриве приник,

Вслед ему грохот тяжёлого слова…

Варвары! Вздрогнул седой Ватикан.

Тяжесть мечей и задумчивых взглядов…

Боли не знают, не чувствуют ран,

Не понимают что значит преграда.

Город ли, крепость, гора ли, скала…

Что бы ни стало — едино разрушат!

И византийских церквей купола

Молят спасти христианские души.

Но и сам Бог что-то бледен с лица…

Страх как комок обнажившихся нервов…

И под доспехами стынут сердца

Старых и опытных легионеров.

Хмурое небо знаменья творит,

Тучи в движении пепельно-пенном.

Варвары! Посуху плыли ладьи

К окаменевшим от ужаса стенам.

Быль или небыль о предках гласит…

Ждёт лишь потомков пытливого взгляда,

Как Святослава порубанный щит

На неприступных вратах Цареграда…

(Андрей Белянин)

— Оксана Сергеевна, вы готовы достойно ответить?

— Попробую, — ответила та, беря предложенную гитару.

По лунному лучу ссыпаясь пылью, в твое полузакрытое окно,

Касаюсь щек пушистою ковылю и проникаю горечью в вино.

Беспомощно ищу я тень улыбки, в глазах твоих, холодных как мистраль,

Скользнуло что-то легкой серой рыбкой, ты плачешь, только мне тебя не жаль.

Закрыться на замок предельно просто, в кругу из звезд и догоревших свеч.

Но чье угодно лопнет благородство, в ответ на безразличия картечь.

Немного слов, за слогом не гоняясь, сказать в свою защиту мне позволь:

"Не знаешь ты, как трудно жить, скрываясь и тайну превращать в слепую боль".

Слепой душе не достается жалость, коль скоро та к границе приведет.

Где нежность превращается в усталость и ненависть кривит победно рот.

Я снова в пустоту кидаю камень, на дне колодца видя влажный блеск.

У края замираю временами, надеясь на ответа робкий всплеск.(Канцлер Ги Романс Громеру)

Они так и менялись постепенно, иногда гитару брал кто-то еще из ребят, но всем было ясно, что сегодня ведут эти двое. Впрочем, как обычно. Но сегодняшний вечер был полон сюрпризов

— Ну, кто следующий? А то мы, с Оксаной Сергеевной уже притомились.

— Я! — неожиданно для всех сказал Шкип.

— ТЫ?

— Командир, при всем уважении….

— А я рискну. Кто-то что-то имеет против? Или хочет мне сказать? Гитару! — скомандовал Шкип.

Получив требуемое, Шкип взял пару аккордов. Тихо полилась мелодия. Конечно, Шкип не всегда попадал в ноты, пару раз сбился, да и голосом немного не дотягивал. но, это был первый раз, когда народ не пробивало на смех сразу же.

Холодный взгляд любовь таит

и красота гнетет и дразнит…

Прекрасны волосы твои,

но одиночество прекрасней.

Изящней рук на свете нет,

туман зеленых глаз опасен.

В тебе все музыка и свет,

но одиночество прекрасней.

С тобою дни равны годам,

ты утомляешь, словно праздник.

Я за тебя и жизнь отдам,

но одиночество прекрасней.

Тебе идет любой наряд,

ты каждый день бываешь разной.

Счастливчик — люди говорят,

но одиночество прекрасней.

Не видеть добрых глаз твоих -

нет для меня страшнее казни,

мои печали — на двоих,

но одиночество прекрасней.

Твоих речей виолончель

во мне всегда звучит, не гаснет…

С тобою быть — вот жизни цель,

но одиночество прекрасней. (Дольский Одиночество.)

— Один вопрос, командир-как? — посыпались вопросы

— Есть вопросы, на которые не всегда есть ответы. Так, давайте-ка закругляться, а то уже к часу ночи, а если вы не забыли, в шесть подъем и зарядка.

— Забудешь тут, если что «любимый» командир напомнит.

— Дежурное отделение, навести порядок! Всем приготовиться ко сну! Отбой через пятнадцать минут! Я пока провожу Оксану Сергеевну.

— И в тот же миг влюблённое создание, включив форсаж, умчалось на свиданье!

— Гера! Триста отжиманий, в жилете! Грэй, отжимаешься с ней и считаешь лично, твой боец, ты отвечаешь! И если для нее все закончиться только отжиманиями, ты, Грэй, меня сильно разочаруешь! — рявкнул Шкип.

— Есть, Шкип!

Дверь закрылась за Шкипом и Оксаной Сергеевной. Некоторое время они шли молча.

— Ты не слишком круто с Грэем и Герой? — спросила девушка.

— В приделах нормы. Давай поясню, за действия каждого курсанта командир отделения отвечает передо мной. Я, в свою очередь отвечаю за каждого перед руководством Училища. С дисциплиной вообще вопрос очень сложный, таких как мы нужно держать в стальных рукавицах, то усиливая, то ослабляя хватку. Иначе борзеем. Как Гера.

Снова небольшая пауза в словах.

— Спасибо, — тихо сказала девушка.

— За что? — удивился Шкип.

— Ты знаешь.

— Догадываюсь.

— Ты недавно говорил про просьбу, которую выполнишь, в силе?

— В силе. В разумных пределах. — ответил Шкип.

— Это как?

— Ну, космический челнок подарить не смогу. Ну вернее, скорей всего смогу, но что ты с ним делать то будешь?

— Все гораздо проще, возьми с собой в виртуал на задание.

— Исключено. — отрезал Шкип.

— Шкип, почему? Допуск по секретности у меня есть.

— Ты не понимаешь, о чем просишь. Ты была в виртуале?

— В Университете, несколько раз. — ответила девушка.

— То есть ты в курсе, что все ощущения там реальные? Боль, слабость, даже голод? Там, конечно, уровень чувствительности понижен, что б тупо от болевого шока все по-настоящему не передохли, но и того, что есть, за глаза и за уши. — пытался уговорить Шкип

— Шкип, ты обещал.

— Зачем это тебе?

— Не знаю, но чувствую, что нужно. Может для того, чтоб лучше вас понять, чтоб стать ближе. Мне сложно это объяснить

словами.

— Там очень трудно и очень больно, я не хочу, чтоб ты через это проходила.

— Я сильная, я справлюсь, ты же знаешь.

— Я подумаю.

— Шкип, ответь сейчас, только честно. Если нет, пусть будет нет. Зная вас, парней, термин «я подумаю», означает «я подожду, пока ты забудешь»