Кто-то ворует тронные залы Галактики

Пила остановилась, упала с неба и разнесла один из самых шикарных кварталов (ну если честно, несколько самых шикарных кварталов), поскольку это была величайшая мать всех пил, равной которой в Галактике не найти. Однако нашему бесстрашному кадету Руфусу, было на это наплевать. Он просто выполнял свой долг, и будь он проклят, если позволит здравому смыслу встать у него на пути.

Метнувшись к жизнеобеспечивающей капсуле громадной пилы (откуда он знал, где она находится? Ну просто знал, такая вот история), он застыл на месте, когда оттуда пошатываясь, выползли: ящерообразный гуманоид, аммиачный ледяной сгусток в защитном костюме, премудрый кумкват и человек-француз.

— Вы арестованы! — закричал кадет, держа их на прицеле, своим неизменно надежным бластером. — Вы подозреваетесь в эксплуатации цепной пилы без лицензии, а также несанкционированном вторжении космического аппарата в городскую черту. — Всем стоять на месте!

Никто и не шевелился… или что-то в этом роде. Француз усмехнулся и произнес:

— Да что ты знаешь о Монархической Движухе? С чего ты взял, что это несанкционированное действие.

— Еще какое несанкционированное, я же не смог «загуглить» эту информацию. К тому же Монархическая Движуха использует адскую энергию, получаемую при смешивании, — наш кадет замолчал… дабы подчеркнуть момент (он же не только хомяк, но и остряк), — тронного зала и прихожей, чтобы ваш космический аппарат перемещался по Галактике, во исполнении ваших гнусных целей. Но теперь вы попались, космические мрази!

Француз, кумкват и ящер побледнели. Руфус предположил, что и аммиачный сгусток так же побледнел, да и вообще, в конце концов именно такая должна быть реакция у всех уважающих себя злодеях в подобных обстоятельствах. Правда защитный костюм не прибавлял такой уверенности.

Подошла дворцовая стража и почтительно спросила:

— Сэр, что нам с ними делать?

— Заберите их, — величественно приказал хомяк-переросток. — Больше они не будут беспокоить, космические дали.

Ну что ж, ваш всеведущий и всезнающий рассказчик с удовольствием сообщает, что вскоре после этого, космический кадет Руфус Кью Шупилумаш, стал прапорщиком. Разумеется, со всеми вытекающими из этого правами и привилегиями (конечно он понимал, что этого могло бы и не произойти, запросто ж?), тогда бы действия нашего космического курсанта-космонавта, были бы признаны, как лучшие действия в традициях Космического патруля.

* * *