Мини-убийцы

Глава 7

Я поднялся в свою комнату, принял душ и надел новый костюм синего цвета из ткани тропик, который обошелся мне в пару сотен баксов. Конечно, я в Калифорнии, а не на Ямайке, но откуда костюму знать об этом? Я рассматривал свой профиль в зеркале, когда раздался телефонный звонок, и с раздражением оторвался от своего занятия — ничего не должно отвлекать меня в такие ответственные моменты. Вкрадчивым тоном дворецкий сообщил мне, что звонит лейтенант Шелл, и в трубке тут же зазвучал его скрипучий голос:

— Есть какой-нибудь прогресс с сегодняшнего утра, Бойд?

— Нет, — честно признался я. — А у вас?

— Большой жирный ноль. Портновские ножницы безоговорочно признаны орудием убийства, но на них нет никаких отпечатков пальцев. Я считаю, что эта девушка, Брофи, была права, когда заявила, будто кто-то взял их из ящика ее рабочего стола ночью. И кроме того, если она и есть убийца, то не настолько глупа, чтобы класть их снова в свой собственный верхний ящик!

— Думаю, так и есть, — согласился я. — А какие известия насчет Лумана из Лос-Анджелеса?

— Есть еще ноль. Они говорят, что он — мелкий аферист и ничего не стоит. За ним нет никаких дел.

— Может быть, вы попросите их проверить Релли?

— Релли? — В его голосе послышалось удивление. — Да он просто на побегушках у него, разве нет?

— Совсем не уверен в этом, — озабоченно произнес я. — Наблюдая их отношения друг с другом, я почувствовал, что там что-то другое.

— О’кей. Попрошу их проверить и его. Что еще?

Я понял, что одной кости в день вполне достаточно для такой ищейки, как Шелл.

— Пока больше ничего, лейтенант!

— Смотрите внимательно, Бойд, и если что, сразу же звоните мне!

— Разумеется. Ваш негласный помощник знает свое дело, лейтенант!

Он что-то пробурчал вполголоса и резко бросил трубку. На моих часах было без пяти семь, а желудок подсказал мне, что сейчас самое время выпить, чтобы вытеснить привкус Шелла из моего организма. Я решил не начинать мою собственную бутылку, когда их столько нетронутых в баре. Спускаясь по лестнице, я увидел внизу Либби Кэткарт. На ней было вышитое платье, которое тянуло не менее чем на пять сотен баксов. Против света я увидел сквозь ткань контуры ее стройного и крепкого тела. У нее были совсем не обвисшие груди. Длинные темные волосы, зачесанные назад, свободным узлом лежали на затылке.

— Какое приятное совпадение, мистер Бойд! — сказала она глубоким сопрано. — Я собиралась поискать вас. Можете уделить мне несколько минут?

— Конечно, — согласился я. — Я иду в бар, не хотите присоединиться ко мне?

— Я бы предпочла поговорить с вами с глазу на глаз в моей комнате. — Она задумалась на мгновение, а потом приветливо мне улыбнулась. — Уверена, там найдется что выпить.

— Найти будет довольно трудно, если вы не помните, куда задевали последнюю бутылку, — сочувственно сказал я. — А вы пробовали заглянуть под кровать?

Ее лицо осталось бесстрастным, она повернулась и направилась к своей комнате в другом конце коридора. Я шел в двух шагах сзади, как послушный слуга. Когда мы вошли, она закрыла дверь. Это была комната для гостей, как и моя, но на этом сходство кончалось. Ее комната была раза в четыре больше, тщательно отделана в белых и золотых тонах и обставлена вычурной мебелью на изогнутых ножках. Но все это превосходила роскошью громадная кровать с пологом на четырех стойках. Либби Кэткарт открыла маленький бар в стене и вопросительно посмотрела на меня.

— Кажется, у меня есть шотландское виски и бурбон, мистер Бойд.

— Вот это по мне, — ответил я.

Улыбка исчезла с ее губ.

— Полли Перидо, как всегда, была не права, когда сказала, что вы не лишены чувства юмора. Я считаю вас совершенно неостроумным, мистер Бойд, и отвратительно грубым.

— Только смотрите не залепите мне пощечину, как Полли. — Я пожал плечами. — О’кей. Я все понимаю. Пятая авеню плюс пять миллионов долларов, полученных в наследство, — отсюда ваше видение мира, которое немного не совпадает с моим. Но вовсе не ваша вина, что вы родились в витрине ювелирного магазина Тиффани. Я выпью бурбон, благодарю вас.

Когда она готовила выпивку, ее улыбка показалась мне вполне естественной.

— Пожалуйста, присаживайтесь, мистер Бойд. Вы совершенно правы насчет унаследованных денег. Мой дед был внебрачным сыном человека, который владел многими сталелитейными заводами, а бабушка в свободное время по призванию подрабатывала в борделе. Отец получил большое наследство, заделался джентльменом и совсем не интересовался деньгами, потому что не нуждался в них. Слава Богу, у него хватило здравого смысла жениться на моей матери, которая тоже получила неплохое наследство. Они прожили плодотворную, но, к счастью, короткую жизнь и погибли вместе в автомобильной катастрофе, когда мне было двенадцать лет. Отец проводил время, пытаясь перевести Шекспира на язык урду, или делал еще что-либо столь же смешное и бесполезное, потому что совсем не имел способности к языкам. А мать большую часть своего времени спала со слугами. В детстве, еще совсем маленькой, я так и различала слуг: лакей-вторник или шофер-пятница. Я до сих пор помню то чувство громадного облегчения, которое испытала, когда мой дядя явился сообщить о том, что они оба умерли.

Либби Кэткарт присела рядом со мной на неудобную с виду софу и передала мне бокал.

— Я и представить себе не могла, что у меня может состояться такой вот разговор в Нью-Йорке или еще где-нибудь на Восточном побережье, но Калифорния — это совсем другое дело. Да вы же сами сказали, что живете с другой стороны от Центрального парка, поэтому вряд ли мы с вами встретимся где-нибудь в обществе. Я только хочу заметить, что ваши предки, возможно, были куда как достойнее моих, поэтому вам нет необходимости чувствовать себя ущемленным. Вы, мистер Бойд, разумеется, стоите ниже меня на социальной лестнице, но, как я уже сказала, здесь, в Калифорнии, это не так уж важно.

— Могу себе представить, как Фрэйдел залетает к вам в постель, — с восхищением сказал я. — Или ему приходится ждать вашей команды, а потом красться туда на цыпочках?

— Не пытайтесь спрятаться за вашей вульгарностью, мистер Бойд. Если вы не в состоянии придумать что-нибудь получше, я разочаруюсь в вас. — В ее темных глазах промелькнула смешинка. — А Дион уже страшно разочаровал меня, отдав предпочтение той неотесанной блондинке, которая работает у него. Вот об этом-то я и хотела с вами поговорить.

— Вы имеете в виду Ленору Брофи? — поинтересовался я.

— Да, так, кажется, ее имя. — Коготки моей собеседницы пару секунд отбивали дробь по стеклу бокала. — Мне нужен совет, мистер Бойд. Профессиональный совет, а вы, насколько я понимаю, частный детектив, хотя и носите достаточно сносный костюм.

— Дайте мне ваш манхэттенский адрес, — сказал я. — Я бы мог тогда изредка приходить и бросать камешки в ваши окна.

— Надеюсь, этот бестактный лейтенант поделился с вами некоторыми профессиональными секретами?

— Какими же?

— Например, в котором часу прошлой ночью была убита та девушка, домашняя модель?

— Между двумя и тремя часами, — ответил я. — А зачем вам знать это?

— Мне трудно было бы говорить с тем лейтенантом, — осторожно начала она. — Но с вами — совсем другое дело, потому что, как ни смешна эта ситуация, мы представлены друг другу и оба являемся гостями в этом доме. Вчера мы с Дионом назначили встречу. Он должен был прийти ко мне в комнату поздно ночью, когда все заснут. Я сидела у туалетного столика и ожидала его. Примерно около часа ночи дверь распахнулась, и эта неотесанная блондинка ворвалась ко мне, даже не постучав. Она, как это явствовало из ее слов, хотела бы избавить меня от неловкого положения, сообщив, что идет в комнату Диона, чтобы провести с ним ночь. Меня это заявление ничуть не задело — ни капли! — так как я понимала, что Дион оказывал ей мимолетное внимание где-нибудь на рабочем столе или в других столь же омерзительных условиях, и она просто ревновала. Но я начала немного беспокоиться, потому что время шло, а Диона все не было. Наконец решила все выяснить сама, потому что все-таки существовала мизерная вероятность того, что эта дрянная девчонка сказала правду. Комната Диона рядом с моей, и я прошла туда, чтобы проверить.

— И?.. — подсказал я.

— Нашла ее пустой. — Она опустошила свой бокал, встала и подошла к бару. — Я не уверена, который точно был час, но это произошло сразу после двух, потому что, когда я в последний раз смотрела на часы перед тем, как пойти в его комнату, они показывали почти два.

— А может, он был с этой неотесанной блондинкой в ее комнате? — предположил я.

— Не думаю. — Либби Кэткарт снова подошла к софе и опустилась на нее. — Когда мы встретились за завтраком, я очень внимательно за ней наблюдала. Она посмотрела сначала на Диона, потом на меня, и гнев в ее взоре был совершенно очевиден. Если бы Дион провел ночь в ее комнате, она бы умерла, но дала бы мне это понять! У женщин очень примитивные реакции.

— Ну и что это доказывает? — Я скептически пожал плечами. — Только то, что Фрэйдела не было в его комнате в два часа ночи.

— Примерно в то время, когда была убита девушка-модель, — тихо добавила она. — А что вам обо мне сказала дорогая Полли?

— Как вы узнали, что она упоминала ваше имя? — спросил я.

— Я знаю Полли, — самодовольно ответила Либби.

— По ее словам, в ваших интересах, чтобы новая коллекция Фрэйдела провалилась, тогда он женится на вас ради денег. А вы станете кичиться тем, что ваш муж — покорный вам гений и в вашей власти заставить его моделировать платья только для вас одной.

— Полли всегда была очень практичной. — В голосе Либби Кэткарт послышались нотки уважения. — Но после этой ночи я изменила свое мнение. Да, я надеюсь, что его новая коллекция с треском провалится, и буду делать все, чтобы помочь этому бедствию. Но вовсе не уверена, захочу ли потом снова собрать воедино куски разбитого Диона. А вот что и в самом деле дало бы мне необычное ощущение — так это брак с человеком, который виновен в убийстве. Даже если бы мне пришлось приказывать слугам приковывать его цепями каждую ночь.

— Об этом вы и собирались поговорить со мной? — спросил я со скучающим видом.

— Есть еще кое-что. — Взгляд ее темных глаз затуманился, когда она посмотрела на меня поверх края своего бокала. — У меня вдруг возникло непреодолимое желание, а Дион для меня — уже прошлое. Тогда я подумала о вашей вульгарной привлекательности.

— Желание? — недоуменно взглянул я на нее. — Какое же?

— Секса.

Слово было сказано таким мягким и нейтральным тоном, что до меня не сразу дошло его значение.

— Со мной, сейчас? — пробормотал я.

— А что, мысли о сексе перед обедом оскорбляют ваше пуританское сознание, мистер Бойд? — холодно спросила она.

— Секс в любое время — отличная вещь, но с вами?.. Идея меня совсем не оскорбляет, она просто забавна!

— Забавна? — Она поджала губы. — Почему это забавно?

— Заниматься любовью с вами все равно что… — Я задумался ненадолго и вспомнил, что она говорила насчет своего отца. — Все равно что пытаться перевести Шекспира на урду или сделать что-нибудь такое же смешное.