Этнографические исследования развития культуры

Островитяне верили в божественное происхождение верховных вождей и вели их генеалогию от богов Тангароа (Самоа), Танга-лоа (Тонга), Оро (Таити) и др.[372] На о. Таити и островах Тонга особа верховного вождя считалась священной, равно как и все, что его окружало: семья, слуги, дом, утварь, одежда, земля и т. д.[373] Островитяне верили, что, по словам И. Гоулдмена, «правители, вожди и знатные люди в целом коренным образом отличались от обычных людей, т. е. они считались избранными и наделенными качествами высшей благодати»[374]. По поверьям островитян, старшие линии родства были наделены этими качествами в большей мере, чем младшие, — так обосновывалось право первородства[375]. Впрочем, о принципе священности далеко не все известно. Так, священность некоторых манахуне, как и ариев, на о. Таити до сих пор не находит объяснения[376].

По отношению к вождям и знати существовал разработанный этикет. На островах Самоа личность и вещи верховного вождя считались неприкосновенными, а при его приближении полагалось падать ниц[377]. Взаимоотношения простых людей и матаи, а также самих матаи между собой регулировались особыми правилами[378]. На островах Тонга в присутствии знатного человека следовало снимать головной убор и слушать его сидя. Нельзя было дотрагиваться до него самого или его вещей, нарушителя ждала суровая кара: ему запрещалось есть собственными руками. Особые почести окружали туи тонга, при появлении которого все присутствующие падали ниц и пытались поцеловать его ноги. Люди внимали ему в полном молчании, а по окончании речи кричали «хое» («правда»)[379]. На о. Таити отношения в среде знати регулировал специальный этикет, отношения знати с простыми общинниками также были регламентированы. Нельзя было стоять или сидеть выше ариев, а во время шествий — идти впереди них. При приближении вождя люди обнажали голову, а те, кто жил вдоль пути его продвижения, обнажались до пояса. Тех же правил надлежало придерживаться около дома вождя, рядом с межевыми знаками, окружавшими его земли. Нарушителя указанных правил лишали жизни или приносили в жертву богам.

Личность вождя, а также вещи и люди, окружавшие его в повседневной жизни, были табу для низкорожденных[380]. На Гавайях у каждого вождя в зависимости от ранга была своя система табу, в результате которой простые общинники практически не имели никаких контактов с алиями. Вождь высшего ранга старался выходить из дома только ночью, так как в его присутствии люди обязаны были падать ниц и не могли работать. Поэтому низкорожденные порой его ни разу не видели за всю свою жизнь. В присутствии других представителей знати общинники должны были сидеть. Если вождь путешествовал днем, впереди процессии бежал гонец и оповещал всех встречных словом «капу», при этом слове люди падали ниц[381].

Так как священным становилось буквально все, чего касался верховный вождь, в том числе и земля, по которой он шел, на островах Самоа, Тонга и Гавайях его носили в паланкине, а на о. Таити его носили на плечах специальные носильщики[382]. Взаимоотношения в среде аристократии регулировались особыми правилами, связанными с системой рангов. Наиболее ярко они проявлялись при церемониях питья кавы, которые совершались только знатью[383]. Вот что сообщил М. Мид один из молодых вождей островов Самоа: «Я был вождем только в течение четырех лет, и смотри: мои волосы поседели, хотя на Самоа волосы седеют крайне медленно, а не в юности, как у белых. Но я всегда должен был вести себя, как старик. Я должен ходить солидно и размеренно. Я не могу танцевать, кроме как в особых случаях, и не могу играть с молодежью. Мои друзья — шестидесятилетние старики. Они следят за каждым моим словом, чтобы я не сделал ошибки. В моем доме живет 31 человек. Я должен о них заботиться, обеспечивать их пищей и одеждой, решать их споры, помогать им вступать в брак. Никто из членов моей семьи не осмелится побранить меня или обратиться ко мне фамильярно, по имени. Трудно быть вождем в молодости»[384]. Как бы ни жаловались вожди на тяготы своего положения, имеющиеся у них привилегии с лихвой окупали все издержки, связанные с исполнением различных должностных обязанностей. Все же следует учитывать, что от вождей действительно ожидали определенной манеры поведения[385], и с этим им следовало считаться.

При общении людей разных рангов друг с другом повсюду в рассматриваемых районах использовались особые словесные формулы, которые в литературе описываются порой как «язык вождей». Это не совсем верно, так как лица одного ранга, в том числе и высшие вожди, разговаривали между собой на обычном языке, кроме, возможно, гавайских вождей, которые избегали быть понятными простыми общинниками[386]. О «языке вождей» следует говорить лишь в том смысле, что институт вождей породил специфические языковые явления. «Язык вождей» состоял из четырех основных компонентов. Во-первых, обращение к лицам разных рангов требовало различных формул вежливости и титулования. На Самое, например, к вождям высших рангов обращались со словами «афио» и «сусу». Во-вторых, при разговоре с высокопоставленным лицом следовало прибегать к метафорам и иносказаниям. Так, на Самоа лишь о великом вожде могли сказать «луна зашла» и т. д. В-третьих, одни и те же вещи в зависимости от ранга говорящего могли иметь разные названия. На Самое у обычных людей глаза назывались «мата», а у вождей — «фофонга» и т. д. На Тонга в случае болезни вождя говорили «тенга танги», а в случае болезни туи тонга — «боолоохи». На о. Таити об ариях говорили, что они «скользят» (хее) или «летают» (фана), а о других — «ходят» (хаере). В-четвертых, повсюду существовало табу на слова и звуки, входившие в имена богов и вождей[387]. Иногда высокорожденные в представлении населения ассоциировались с какими-либо понятиями или явлениями. Так, на о. Таити знать связывали с восходом солнца, с востоком, а простых общинников — с заходом, с западом. Считалось, что длинные мысы — безусловные вотчины наследственных аристократов, глубокие заливы принадлежат среднему слою, а морское побережье и внутренние районы — простым общинникам. Находиться впереди было всегда почетнее, чем сзади, поэтому мужчины везде располагались впереди женщин, а знать — впереди простого народа; перворожденный получал больше привилегий[388].

Люди высоких рангов имели отличительные символы. На островах Самоа только знать могла носить богатые одежды из тапы, головные уборы из человеческих волос и раковин, ожерелья из зубов и клыков, а также различные украшения из перьев. Аристократов отличала особая татуировка на пояснице и бедрах, прическа. Во время церемоний матаи несли хлопушку, посох и резную деревянную булаву[389]. На островах Тонга знать носила тонкую одежду из тапы, особые гребни, головные уборы, украшения и имела специальные места отдыха[390]. На о. Таити знать носила больше одежды, чем низкорожденные, и эта одежда была длиннее, однако материал для нее был тот же — тапа. В домах знати хранились огромные рулоны тапы для раздачи на пирах и церемониях. У вождей и знати имелись богатые головные уборы из перьев, которые одевались во время боя. Специальным знаком ариев служили и пояса «маро», сделанные из тапы и украшенные красными или желтыми перьями. Особенно престижными считались красные перья — символ общения с духами. Пояса маро символизировали также мужскую силу. Кроме того, высокорожденные носили длинные волосы, а также отпускали усы и бороду. Простые общинники имели короткую стрижку и брились. Почти все имели татуировку, которая служила социальным знаком. Внешние отличия четко разделяли знать и простых общинников; в среде самой знати верховного вождя порой можно было распознать только по более тонкой одежде. Внешние атрибуты власти были представлены такими вещами, как деревянная подставка под голову, хлопушка из перьев, шлем, пояс на талии, копье, посох и т. д. Показателями высокого статуса служили также ветви миро и кокосовой пальмы. Их обладателям оказывались вождеские почести[391].

На Гавайях символами знатности являлись плащи ахуула, шлемы махиоле, украшения из резного китового уса и веера кахили, происходившие, как считают, от хлопушек. Все эти вещи использовались только во время войны или для церемоний. Ахуула в переводе означает «красный плащ», его делали из красивых перьев, в том числе красных, считавшихся повсюду в Полинезии символом вождей и богов[392]. Плащ имел форму полумесяца и своей окраской напоминал радугу, которая в сознании островитян ассоциировалась с алиями. Чем выше был престиж вождя, тем больше и наряднее были его плащ и головной убор. Верховные вожди носили шлемы с гребнями, украшенные перьями, а у мелких вождей и воинов шлемы украшались человеческими волосами или грибовидными выступами. У алиев имелась специальная одежда для сна. Веера кахили представляли собой длинные жезлы из костей врагов или твердого дерева, увенчанные цилиндрическими навершиями из перьев[393].

Дома вождей отличались большими размерами, прочностью, долговечностью и красотой. На Самоа они строились на приподнятых над землей циклопических фундаментах[394]. На Тонга они имели особую конструкцию и строились специалистами-ремесленниками[395]. На о. Таити жилища вождя и крытый галькой или травой двор обносились высоким забором[396]. На Гавайях дома вождей были крупными, отличались некоторыми мелкими деталями конструкции и внутренним убранством, имели каменные фундаменты[397].

В некоторых районах, в особенности на о. Таити, показателем ранга служили лодки, которые у ариев имели большие размеры, особую форму, были украшены резьбой и скульптурой[398].

Пища знати имела свои особенности: в их рацион чаще включались мясо собак, свинина и рыба, в ряде мест некоторые виды пищи (например, черепахи) составляли табу для низкорожденных. На Гавайях имелись искусственные пруды, в которых специальные чиновники разводили рыбу для вождей и знати. Естественно, что при этом аристократия гораздо регулярнее питалась рыбой, чем простые общинники. Питье кавы почти повсюду в Полинезии считалось привилегией вождей и знати[399].

В домах знати в некоторых районах имелись специальные столовые приборы. На о. Таити только знать имела для еды огромные деревянные блюда[400]. На Гавайях такие блюда украшались антропоморфными изображениями и резьбой[401]. Считалось, что объедки со стола вождя священны и опасны для окружающих. Их следовало уничтожать, чтобы их не использовали для колдовства против вождя[402]. На Гавайях для таких объедков имелись специальные чаши, украшенные зубами убитых на войне врагов. Эти чаши находились в ведении особого человека[403]. Повсюду в Полинезии при питье кавы использовались специальные сосуды.

В Полинезии происходила постепенная монополизация знатью знаний, имевших важное социальное значение: сведения о генеалогиях правителей, священных мифах, истории отдельных родов, ритуалах, традициях, порядках землевладения сосредоточивались в руках знати и жречества и тщательно скрывались от простых общинников. Так, на о. Таити священные мифы о происхождении были известны только знатным людям, а на Гавайях генеалогические знания являлись табу для простых общинников. То же отмечалось и на о-вах Самоа[404]. В особой тайне хранились генеалогии вождей, насчитывавшие до 30 поколений, они служили важным средством в борьбе за власть[405]. В среде знати важность генеалогических знаний определялась господством права первородства. Напротив, простые общинники жили большими семьями и не интересовались генеалогиями[406].