Этнографические исследования развития культуры

* * *

Как явствует из всего того, что было сказано выше, дальнейшее развитие от уровня, представленного традиционно-ритуальными религиями, предполагало, во-первых, возникновение подлинных религиозных учений и тем самым превращение религии из нагромождения верований и обрядов в более или менее стройную систему; во-вторых, появление сотерических идей — идеи сверхъестественного спасения и идеи посмертного воздаяния. Эти два процесса совершенно не обязательно должны были совпадать.

Известен такой вариант развития, когда появляется и оформляется идея загробного воздаяния, а подлинное религиозное учение не возникает. Примером может послужить эволюция древнеегипетской религии. В ней, начиная с конца Древнего царства и особенно с первого переходного периода, получает развитие идея посмертного воздаяния и загробного суда. Культы некоторых богов приобретают достаточно четко выраженный сотериологический характер. Примером может послужить культ Осириса[633]. Однако подлинного религиозного учения, которое охватило бы и систематизировало представления о том или ином божестве, не говоря уже о древнеегипетской религии в целом, не возникло. Лишь в дальнейшем, когда некоторые сотериологические культы, возникшие в Египте, получили широкое распространение за его пределами и по существу превратились в самостоятельные религии, внутри них произошла известная унификация.

Противоположная картина наблюдается в развитии древнекитайской религии. В ней не зародилось никаких сотерических идей, но появилось достаточно разработанное и стройное учение. Такое учение с неизбежностью должно было иметь конкретного творца. Им был Конфуций, живший, согласно традиции, в 551–478 гг. до н. э. Его система, прежде всего, выступала как определенная программа поведения, охватывавшая все сферы человеческой жизни. Это было учение о правильном поведении и праведной жизни. В нем меньше всего уделялось внимания сверхъестественному миру и сверхъестественной силе. На этом основании некоторые исследователи утверждали, что конфуцианство вообще не было религией.

Конфуцианское учение, взятое само по себе, действительно не есть религия. Но оно само по себе никогда и не существовало. Оно возникло как своеобразное дополнение к ранее существовавшей достаточно развитой древней китайской религии, ничем существенным не отличавшейся от других ранних религий классового общества. Все положения этой религии были полностью приняты конфуцианством как сами собой разумеющиеся и не подлежащие сомнению. «Древнекитайская религия, — писал один из исследователей, — была безмолвно принята конфуцианством в свои недра и слилась с новым учением, которое было пополнением незатронутых ранее вопросов»[634].

Возникнув в качестве элемента религии, собственно конфуцианство всегда представляло собой не просто учение, а религиозное учение. Результатом появления собственно конфуцианства было преобразование всей древнекитайской религии в целом. Изменилась ее внутренняя структура. Теперь она стала включать в себя не только практические верования, обряды и мифы, но и детально разработанное учение. И эту реформированную религию, взятую в единстве всех ее элементов, тоже именуют конфуцианством. Таким образом, если конфуцианство в узком смысле собственно конфуцианство, есть один из элементов религии — религиозное учение, то конфуцианство в широком смысле есть религия в самом точном значении этого слова.

Собственно конфуцианство нередко характеризуют как этическое учение. Наличие морального элемента в конфуцианстве несомненно. Конфуцием был создан идеал совершенного, высокоморального человека, руководствующегося в своей деятельности чувством долга, а не выгоды. Однако конфуцианство никогда не было только этическим учением. Оно всегда во многом было учением и социально-политическим. Затем отсутствие в конфуцианстве сотерических идей с неизбежностью обусловило его превращение в систему мелочной регламентации поведения людей. На все случаи жизни в конфуцианстве существовали строго фиксированные и обязательные для каждого правила поведения[635]. Конфуцианство с самого начала возникло как идеология господствующего класса. Основной его принцип — незыблемость существующего строя. Основное его требование — повиновение старшим вообще, государю в особенности.

Почти одновременно с конфуцианством в другой области Азии — Иране — зародилась одна из самых ранних сотериологических религий — маздаизм, или зороастризм. Создание ее приписывается Заратуштре (Зороастру), жившему, согласно традиции, в VI в. до н. э. И здесь новая религия возникла в результате преобразования старой, включавшей в себя только практические верования, обряды и мифологические представления. Это преобразование выразилось, прежде всего, в появлении учения, причем в основном сотериологического. Последнее было создано идеологами господствующего класса, которые подхватили и разработали зародившуюся в народных низах идею загробного воздаяния, используя существующие мифологические представления, особенно заключенные в них дуалистические мотивы.

Возникновение этого учения означало не просто дополнение ранее существовавших религиозных представлений и обрядов, как это было в случае с конфуцианством, а значительную перестройку всего былого содержания, следствием чего было появление сравнительно единого, целостного комплекса, который и получил название зороастризма.

Зороастрийское учение, прежде всего, признает и объясняет существование в мире зла. В мире испокон веков существуют два прямо противоположных сверхъестественных начала — светлое и темное, между которыми идет непрерывная борьба. Одно из них представлено духами света во главе с Агура-Маздой, другое — духами тьмы, возглавляемыми Ангра-Манью. Агура-Мазда является творцом всего хорошего в мире, Ангра-Манью — источником всего плохого. Оба эти божества в первую очередь являются воплощениями определенных моральных качеств. Агура-Мазда — дух добра, правды, мудрости, Ангра-Манью — дух зла, лжи, моральных пороков.

Священная книга зороастризма Авеста призывает всех людей стать на сторону светлого начала в его борьбе с темным. Почитатели Агура-Мазды, выполняющие все требования религиозного учения, делающие добрые дела, вообще ведущие праведную жизнь, после смерти попадут в рай. Грешников ожидает ад, царство Ангра-Манью. В конце мира души грешников и сам Ангра-Манью будут истреблены. Зороастрийское учение во многом является этическим. Однако немалую роль в зороастризме играют и различного рода ритуально-бытовые предписания. Так, к числу самых страшных грехов, безусловно обрекающих человека на вечную гибель, относились сожжение трупа умершего и употребление в пищу падали. Являясь в целом религией сотериологической, зороастризм в то же время сохранял многие особенности, присущие традиционно-ритуальным религиям.

Примерно в одно время с зороастризмом или несколько позже — в VI–V вв. до н. э. — Индии зародились еще две сотериологические религии — джайнизм и буддизм. Основателем первой из них считается Вардхамана Махавира, второй — Сиддхартха, или Гаутама, получивший в дальнейшем прозвище Будды. Джайнизм и буддизм очень близки друг к другу, что позволяет ограничиться рассмотрением только одной из этих религий — именно той, которая в дальнейшем стала мировой.

Появление буддизма не представляло собой ни дополнения, ни преобразования какой-либо из ранее существовавших религий. Он возник как совершенно новая религия, отличная от старых, которые по-прежнему продолжали существовать и после его появления. Он возник как отрицание ранее существовавших религий, в первую очередь брахманизма, что, конечно, не исключает заимствования у них определенных идей и верований, преемственной связи с ними.

Такой характер буддизма в первую очередь обусловлен тем, что он был создан людьми, которые находились в оппозиции к существующему общественному строю. В нем нашло свое выражение недовольство самых широких слоев населения существующим порядком и, прежде всего, кастовым строем.

В силу этих причин буддизм возник только как учение. Он не включал в себя первоначально ни практических верований, ни обрядов. И это учение было почти исключительно этическим.

В основе раннего буддизма лежат «четыре благородные истины». Первая из них состоит в том, что вся жизнь есть страдание. Всякое существование в любом его проявлении есть страдание, зло. Вторая истина заключается в том, что причина страдания является привязанность людей к жизни, наличие у них желаний. Третья истина состоит в провозглашении возможности спасения, возможности прекращения страдания. Чтобы прекратить страдания, необходимо полностью уничтожить всякое желание. Четвертая истина учит, каким именно образом можно достигнуть уничтожения желаний и тем самым прекращения страданий. Она указывает путь к спасению. Этот путь включает в себя праведную веру, праведную решимость, праведные слова, праведные дела, праведный образ жизни, праведные мысли, праведные помыслы и праведное созерцание. Следуя этим «восьмисоставным путем», человек становится святым — архатом и погружается в нирвану.

В раннем буддизме отсутствовала идея социальной несправедливости и соответственно идея восстановления справедливости. В нем существовала только идея господства в мире зла и соответственно спасения от этого зла. Страданию подвержены все люди, без различия общественного положения, и все они в равной степени нуждаются в спасении. В этом смысле буддизм признавал всех людей равными.

Многие исследователи придерживаются мнения, что ранний буддизм вообще не был религией. Он представлял собой исключительно лишь философско-этическое учение. Некоторые характеризуют его даже как своеобразную «атеистическую религию», указывая на отсутствие в нем веры в богов. Эти доводы нередко парируются ссылкой на то, что ранний буддизм сохранял веру в богов брахманизма[636]. Однако считать это достаточным опровержением нельзя. Одна из особенностей буддизма состоит в его терпимости, в его способности уживаться и даже сочетаться с другими религиями. Принятие «четырех благородных истин» буддизма не предполагает с необходимостью отказа от иных религиозных представлений, в частности от веры в богов брахманизма. Однако это не превращает ни буддизм в элемент брахманизма, ни брахманизм в составную часть буддизма.

Наличие веры в богов брахманизма ни в малейшей степени не меняет существа буддистского учения, ибо боги не только не могут избавить человека от страданий, но сами им подвержены.

Буддизм действительно при своем возникновении отличался от остальных религий. Он представлял собой одно лишь учение. Но это учение само по себе было религиозным, и тем самым ранний буддизм был хотя и очень своеобразной, но религией. Религиозный характер раннебуддистского учения, прежде всего, состоял в том, что оно предлагало путь не к реальному, а к сверхъестественному спасению от страданий. Этот путь предполагал обрыв вечной цепи сверхъестественных перевоплощений через обретение человеком сверхъестественного качества (качества архата) и связанной с ним сверхъестественной силы, которая одна только и могла обеспечить переход в желаемое сверхъестественное состояние — погружение в нирвану. В раннем буддизме не было веры в богов, но была вера в сверхъестественное состояние, сверхъестественное влияние, сверхъестественную силу, и поэтому он был религией.