Дурь как Мана. Путь Наркомана

– Повеселимся, сволочь? – проговорил я у его уха.

Я хотел в привычном своём стиле поюморить, но был слишком яростен. Эти два слова прозвучали безумно, свирепо, злостно, и Валов впервые в жизни ясно понял, что ему настала пизда.

***

Алька тактично оставила мне машину и свою берлогу и уехала со своей бандой.

Я разглядывал бетонные стены полупустого подвала. Сколько раз мы привозили сюда всякий сброд? Думал ли я тогда, что когда-то казню здесь своих самых главных врагов?

Абсолютно голые Валов с Чмырем были привязаны цепями к двум бетонным балкам напротив друг друга. Они смотрели то на напарника по несчастью, то на меня. Было на что глянуть. Мой ебальник, отвечая на смены Интерфейса, растягивался и сужался в разных его местах. Они думали, что меня щас удар хватит, наверное, или подозревали, что я еду крышей.

Я вытащил затычки из их ртов и один заревел на меня благим матом, а другой испуганно запричитал.

– ТВАРЬ! – орал Валов. – Убил моего брата! Ты должен сдохнуть! Нужно было валить тебя сразу!!!

– Вот что случается, когда человека давно не щёлкали по носу, – сказал я и, собственно, дал щелбана по его картошке. – Как бы он всё не предусмотрел, а всё равно где-то недооценит соперника.

Он орал и бесновался, гремя цепями.

Я повернулся к хныкающему Чмырю.

– У меня не было выбора… Не было выбора… Мне жаль… Жаль мне… И за батю и за брата…

– Ты в тюряжке так же ныл? – спросил я. – Наверняка так же! Шнырил там поди, чтобы выжить? А, падла?

Я ножом полоснул его по щеке он заверещал. Затем повернулся к Валову и медленно провёл по его руке там, где она была свободная от цепей. Он держался и пытался даже не морщиться, чтобы не выдавать признаков своих страданий. Не хочет дарить мне наслаждения. Пока что выёбывается. А как насчёт этого?

Я отошёл оторвать кусок от его же рубашки и вернулся к Вагиту. Тканью приподняв его мужское достоинство, я медленно отрезал от него кусочек за кусочком. Да ладно, чё это я? Какое достоинство? Я кромсал его хуечлен, и наслаждал диким воем. Валов напрягся настолько, что я боялся, что его долбанёт инфаркт раньше, чем я закончу с ним.

Закончив с членусом Валова, я повернулся к чмырю.

– Нет! Неет! АаААА!

Этот почти отключился от боли, но пара хлопков по щекам привела его в порядок.

Ебанув им по укольчику адреналина, я продолжил свою месть. Этот приём я подсмотрел в фильме «Законопослушный гражданин», пиздеть не буду.

Я в течение получаса, очень медленно, расчетливо, с удовольствием отрезал от них по кусочку. Уши, нос, губы, пальцы, куски оттянутой кожи на подбородке, куски оттянутой кожи в других местах на теле.

Даже Вагит пару раз уходил в себя от шока, а Чмырь отключался раз десять. Пока они приходили в себя, я таскал дрова и укладывал их у их ног.

– Ухэй, Ухэй эня! – молил Чмырь.

– Скоро, – обнадёжил я его.

Валов дергался, но молчал.

Внезапно всё мое тело схватила судорога, да такая, что рухнул на землю, как швабра. Меня бросило в жар, потом меня схватил озноб, меня стошнило и затрясло похлеще, чем извивающихся от боли пленных.

Чмырь с Вагитом охуели, наверное, даже в таком состоянии, как у них.

Статы скакали, и я не мог разобрать в системных сообщениях, чё за хрень происходит с организмом и с какими именно органами случилось неладное.

«Чё. За. Нахуй», выдавил я.

Система, как и её обладатель, собрала последние остатки адекватности и выдала:

«Пе.Ре.Доз»

Бляха муха. Ёбанная ярость на Вагита и желание обязательно отомстить ему, прежде чем я откинусь, заставили меня смешать препараты и забыть о всех предосторожностях. Съехавшая вследствие этого с ума Система не смогла меня предупредить о надвигающемся пиздеце.

С трудом разжав скрюченные пальцы, я стал хвататься ими за бетонный пол и ползти по нему к канистре с бензином. Передоз передозом, а финальную часть своей мести я должен исполнить. Иначе месть получается незаконченная, и значит, неудовлетворительная.

Сначала я не смог поднять ни канистру, ни себя, поэтому прикатил и то и другое по полу. Я лежал, как утырок на земле, и наклонял канистру, поливая накиданные под полураскромсанными телами дрова. Но этого было недостаточно. Цепляясь пальцами за цепь и полуоткрытые раны на теле Вагита, я поднялся и облил его бензином. Мою кисть снова схватила судорога, когда я поднял канистру. Отшвырнув себя на противоположную сторону, я облил Чмыря. Уже не в силах держаться на ногах я рухнул. Из-за падения кисть наконец-то разжалась, и канистра завалилась набок, выплескивая последние литры. Я отполз и дрожащей рукой щёлкнул зажигалкой, ткнув в разлившуюся лужу.

Я очень хотел остаться и понаблюдать, как плавится кожа на телах моих врагов, но у меня заканчивалось время. Это можно было судить по тому фактору, что я даже не знал, сколько его у меня. Система отправила все индикаторы в пизду.

Под крики и мычание, я где-то ползком, а где-то стоя отправился взбираться на гору в виде лестницы, ведущей к выходу из подвала.

Выперевшись наружу, я поковылял к машине, то и дело падая на колени и захлебываясь пеной. Вообще-то я пообещал Альке уборку в её подвале, но думаю, она поймёт, что чего-то стряслось.

Я с величайшим трудом ввалился в машину и понял, что разучился водить и даже ключ зажигания своей дрожащей, как заяц под кустом, рукой нормально вставить не могу.

Сдаваться чертовски не хотелось. Система из последних сил выдала мне лицо, краски которого сейчас не соответствовали ему, когда я его впервые увидел, будто я приобрёл дальтонизм.

– Шабита! – выдохнул я.

Богиня, пришедшая ко мне во сне, обещала помочь мне и велела звать её, когда она понадобится. Сейчас помощь была нужна мне как никогда.

Уже теряя сознание, я попросил:

– Помоги.

Машина вокруг меня исчезла и оказался в тронном зале у подножья места, где восседала она.

– Проблемы, Бостон? – ехидно спросила Шабита.

В прошлый раз я сопротивлялся её силам, лишь бы устоять на ногах, а сейчас не мог делать этого, даже без её посоха, направленного на меня.

– Помоги, – прохрипел я. – Ты обещала.

Она равнодушно отвернулась.

– Я также просила тебя не баловаться с дарами Пластмассового Божка, но ты не послушал.

– Ты обещала! – ударил я кулаком об пол. – Ты сказала, что я избранный.

– Так ты согласен спасать миры? – она заинтересованно наклонилась вперёд.

– Да поебать ваще! Мне для этого до больницы добраться надо сначала.

– Согласен или нет? – настаивала она.

– Да согласен, блять! Согласен!

Она махнула своим жезлом-косяком и меня окутал дым. Когда он развеялся, я снова был в машине, но чувствовал себя гораздо лучше. Нет, мне всё также было херово, и я был готов отъехать, но теперь смог вставить ключ в зажигание и тронуться.

Быстрее доехать до города. До ближайшей ёбанной больницы. Озноб, жар, тошнота, головокружение, потеря дыхания, рвота. Чё бля со мной только не происходило, пока я нёсся по улицам. Я зацепил несколько машин по пути, спровоцировал мелкие аварии, но не уделил этим неприятностям ни секунды своего внимания, а просто понесся дальше.

Я заехал на территорию больницы, когда уже из последних сил боролся за воздух. Я подумывал влететь прямо на тачке во что-нибудь, чтобы привлечь к себе внимание, но решил не подкладывать руководству жабу. На одно движение у меня силы ещё остались.

Я подъехал ко входу в госпиталь и лбом въебался в руль, упершись жопой в спинку сидения. Непрекращающийся сигнал поставил всю больницу на уши. Не дождавшись прибытия докторов, я вырубился.

***

– Не отключаемся, товарищ! Приходим в себя!

Легко им говорить. А мне было чертовски сложно это сделать. Открыв веки примерно на одну хулионную сантиметра, я понял, что меня везут по коридорам больницы. Разговаривала со мной медсестра, сопровождающая носилки и поддерживающая капельницу.

– Что принял? Ответь, что принял!

– Мн-мн-много чего, – сказал я заикаясь.

– Понятно. Эй! Разуй глаза и не засыпай! Как зовут?

– Бо-бо-бо…

– Борис? Богдан?

– Бостон, – закончил я.

– Настоящее имя какое?

– Это нас-настоящее.

– А фамилия?

– Пр.. пр… пр…

– Давай-давай, милок!

– Просто Бостон, – сообщил я и, не удержавшись в сознании, провалился во тьму.

***

– А ну вставай!

Блять, чё им всем так надо разбудить меня? Я вот себя отлично чувствую в состоянии сна и отсутствии забот.

– Вставай, мать твою!

По моему телу прошёл ток, волна которого началась где-то в районе грудной клетки, и я с охом выпрямился.

– Так-то лучше! – сказала Люкс и вытащила из моей груди свою ладонь.

Ладонь на моих глазах меняла форму, переливаясь тысячей деталей.

– Нихуясе! – выдохнул я.

– Во, ещё в себя не пришёл, уже выражается, – сказала сидящая рядом брюнетка с распущенными волосами и голубоватым огоньком в глазах.

– Ты кто? – спросил зачем-то я.

Этот вопрос я мог задать каждому из них.

– А, ещё не пришёл в себя, значит. Я Карэнна.

Я огляделся по местности и рассмотрел присутствующих. Мы находились на каком-то полубалконе-полупещере. Ну, не пещере, конечно. В пещерах не висят неоновые лампы и не стоят какие-то раздолбанные приборы размером в холодильник. Вся эта берлога отделялась от сияющей яркими огнями улицы балконом.

Облепленный оружием Гадор скалил свои металлические зубы, а хладнокровный Хазар так и стоял, прислонившись к стене в свете неона. Карэнна и Люкс присели возле меня.

– Дайкон? – спросил я осторожно.

– Не всё забыл, – с надеждой сказала Люкс.

– Вы упоминали это название, – отмёл я её радость. – Ебать меня, конечно, вставило. А как мне теперь проснуться-то?

– Проснуться?! – заржал Гадор. – С добрым утром, приятель!

– Как мне вернуться назад?

– Куда назад? – не поняла Люкс и с волнением переглянулась с Карэнной.

– Домой. В Россию.

Люкс со стоном встала.

– Ох блин!

Гадор продолжал ржать, а Хазар оторвался от стены.

– Ты перезагрузился, Бостон, – сказал он. – И тебе приснился другой мир. Такое случается с теми, кто принимает Сапфир.

– Чё вы блять несёте, глюки?! – заорал я. – На всю свою жизнь в четверть века я вырубился что ли?

– На день, – выдавила из себя Люкс.

Я вскочил. В теле появились странные ощущения. Чувствовал я себя так, будто я контролировал части тела разным способом. Я опустил глаза и увидел дыру в груди, в которой виднелись провода и билось мясное, живое сердце, облаченное в какую-то металлическую, но эластичную броню. Броня двигалась в такт сердцу и от него по проводам что-то расходилось. Кровь, рискну предположить? Или машинное масло?

Я оглядел свои руки, вместо одной из которых был механический протез, а вторая была живой и мясной, и бросился к огрызку зеркала на стене рядом с ржущим Гадором. В зрачках своего отражения я увидел голубоватый мерцающий огонёк, а на лбу металлическую пластину.

Резко развернувшись, я ещё раз осмотрел всех глядящих на меня полулюдей-полумашин, и резюмировал:

– Пиздец. Просто пиздец.

*********************

Всем читателям спасибо, что помогли мне дописать это произведение. Не будь вашего отклика, я бы давно забил хуй.