Создавая Иллюзию

* * *

Недели протекали быстро и обыкновенно. Погода совсем испортилась и Эйдан все реже появлялся на улице. Нескончаемые дожди и холод отняли желание ходить в любимое кафе в порту, кататься на велосипеде, рисовать на природе. Дни стали похожими друг на друга. Поэтому, возвращаясь со школы, парень делал уроки и принимался за работу. Он рисовал те места в лесу, которые фотографировал на полароид летом. Снимки были красочные, живые. Юноша засиживался допоздна, порой ложился под утро. Нескончаемая череда школьных будней, десятки баночек с красками, палитра, кисти и тряпки — все это осень для Эйдана.

В четверг вернувшись из школы Эйдан застал мать на кухне. Она готовила ужин и судя по количеству, кого-то ждала в гости. Джоан не была в духе общаться, все ее внимание было приковано к готовке и сериалу, шедшему на фоне. Она коротко поздоровалась с сыном и сообщила, что отец возвращается на этих выходных и пробудет дома неделю. Мальчишка тут же стал планировать дела после школы, чтобы не попадаться дома на глаза. Когда оба родителя дома им вскоре надоест ругаться друг с другом, и они переключаться на него. Поэтому стоит быть занятым, чтобы увернуться от огня.

— А толку? Он все равно будет сидеть на телефоне. — буркнул Эд, поднималась по лестнице.

— Эйдан, он твой отец. И ты должен быть рад его появлению. — резко заметила Джо.

— Почему? Мне не приятно общаться с ним, потому что все наши разговоры сводиться к тому, какой я не такой! Я устал себя ненавидеть за то, что я не Джейми. — твердо ответил парень и отправился к себе.

До выходных Джо не говорила с Эйданом, но он привык не общаться с матерью неделями, а бывало и месяцами. Они словно соседи по дому, слышат передвижения друг друга, иногда здороваются и из вежливости спрашивают, как дела. Но в обращении нет любви и нет заинтересованности. Они как призраки, бродящие по комнатам каждый со своей целью. Холодные, прозрачные и незаметные. Эд старается вести себя тихо, чтоб лишний раз не нарываться на скандалы. Всегда приходит домой вовремя и не прогуливает школу. Друзья обычно приходят к нему, ведь у других он может задержаться, а это чревато. Он привык быть осторожным в действиях, ведь слова это все, что у него осталось. Ими он может задевать родителей, может отбиваться, их ему чаще прощают. Ведь почти не слушают.

Накануне приезда отца Эйдан не мог найти себе места. Он знал какой разговор его ожидает и какими болезненными будут объяснения. Обучение. Дэнни уже начала эту борьбу, теперь в очереди находился и он. Несмотря на то, что мальчишка остался единственным ребенком в семье на него, не возлагали больших надежд, его не сделали центром внимания. Нет, от него хотели избавиться и как можно скорее, и дальше. Еще с прошлого года отец и мать стали приносить в дом буклеты самых различных колледжей, которые находились в других штатах и нескольких днях дороги. Парню не было от этого грустно, он скорее был рад тому, что в вопросе совместного существования родители и Эд сходятся во взглядах. Но была проблема в другом — он не был готов покинуть это место.

— В Сиэтле есть выставка современного пейзажа, может сходим? — неожиданно для всех, спросил Роберт, когда ужин был окончен и семья смотрела старую комедию на маленьком телевизоре. — Всего час на машине, и мы на месте. Можем сходить поесть пиццу после.

— Честно, я бы сходил. Мне нравятся пейзажи. — кратко отозвался Эд. От фильма он почти засыпал, но сидел смирно, ведь родители захотели побыть семьей.

— С каких пор ты стал ценителем искусства? — не отвлекаясь от просмотра, спросила Джо у мужа.

— На прошлой недели я ходил вместе с коллегами в Фостер и мне понравилось. — не обратив внимание на едкое замечание жены, ответил мужчина. — Мы ходили на выставку «Океан во мне». Красиво, хоть я и не понимаю ничего, но помню Эйдан ты рисовал как-то наш порт, вышло не плохо.

— Угу. — промычал Эд, но старался не смотреть на отца, так как боялся, что эта реплика может привести к более кровопролитной. — Это было давно. Пару лет назад.

— Ты бы мог рисовать не хуже современников. И не обязательно море или цветы. Может дома? Как на счет архитектора? Ведь твой талант явно достался от меня.

— Я не уверен, отец. — Эд оценил то, как аккуратно Роб начал разговор об учебе и сам того не заметив, вступил в него недостаточно осторожно. — Я пока не знаю, кем хочу быть.

— Время уходит. В декабре отправляют последние письма, Эйдан. — голосе отца зазвучали нотки раздражения. Они взялись неоткуда и теперь будут звучать лишь громче. — Хочешь потерять год?

— Я думал не о потери времени, а о том, что хочу разобраться в себе и понять куда нужно двигаться.

— Джейми в пятнадцать знал кем хочет стать, а тебе семнадцать. Ты хоть о чем-то, кроме своих книг и рисунков думаешь? — прошипела мать, продолжая смотрел телевизор. — У тебя достаточно времени.

— Да, думаю, как не быть братом. — рявкнул Эди в ответ.

— В Пенсильвании есть хороший колледж, мой коллега учился там и получил прекрасное образование. Там большой кампус и прогрессивные преподаватели. По стоимости он чуть ниже всех тех, что мы смотрели ранее. — продолжил Роберт, не обращая внимания на перепалку жены и сына.

— Это в другой части страны! — возмутился Эд, уставившись на отца. — Пап, это слишком. Может тогда сразу в Нью-Йорк?

— Не смеши, этот город нам не по карману. — прыснул Роб. — В прошлом году я приносил тебе буклет из Ричмонда, у них есть художественная стипендия, если ты попрактикуешься, можешь попробовать поучаствовать в их вступительном экзамене и тогда получишь гранд.

— Вирджиния? Гранд? Пенсильвания? Это все так далеко, а я даже не знаю, где хочу быть. Нет, мне это не подходит. Я не хочу уезжать так далеко. Мне нужно время. — задыхаясь ответил Эди, поднимаясь с дивана.

— Оно у тебя есть. До декабря! — настаивал Роберт, смотря на сына в упор.

— Эйдан, ты должен быть благодарен за возможность, которую мы с отцом тебе даем. У других и этого нет. — Джо вновь включилась в разговор и была более агрессивной, чем Роб.

— Должен. Должен. Должен. — каждое слово отдавалось эхом по комнате. — Сколько же я должен заплатить, чтобы не быть перед вами в долгу?

— Мы все что-то должны, сын. — не унималась Джо.

— Да. — ответил мальчик и двинулся к выходу из дома. — Ты, например, должна быть матерью, а не восковой фигурой, тлеющей день за днем.

Юноша вышел из дома и накинув капюшон, побрел вдоль улицы не думая, куда идти. Было прохладно, весь день лил дождь, а под вечер осталась туманная морось. На Эйдане была лишь теплая черная толстовка и обычные джинсы, в которых он ходил в школу. Сумерки поползли по голоду, осторожно, но уверенно заполняя пространство. Загорались фонари с их желтоватым светом, отражающимся в лужах и мокром асфальте. Парень все шел и шел, слушая музыку в наушниках, думая о том, почему так противится уезжать. Ведь он, наконец, обретет желанную свободу и независимость, сможет сам построить свою жизнь, сможет забыть прошлое и окунуться в настоящее, даже не думая о будущем. По сути, они, не произнося острых слов, просто просят друг друга разлететься на разные части страны, чтобы никогда не быть составляющей прежней семьи. И Эйдан был не против, нет, он точно был за! Но внутри была какая-то борьба, едва заметная, едва ли ощутимая, но определенно существовавшая. Бросить к черту все! Друзья все равно разъедутся, возможно, он даже навсегда потеряет Дэнни. Но в новом городе, с новой судьбой он встретит новых знакомых, друзей и возлюбленных. Он отыщет новые любимые места, новые уютные улочки и кафе. Он посвятит себя себе и своим желаниям, он будет думать только о себе и нет в этом эгоизма. Он будет только у себя. Собой.

Но все еще в груди что-то саднило, будто тонкий голос, звавший изнутри, пытался ему что-то сказать, объяснить или уговорить, но Эйдан его не слышал, по крайней мере, пока.

Он бродил по пустым улицам около часа и совсем продрог. Но возвращаться домой не было никакого желания и сил. Поэтому Эд двинулся в сторону единственного местечка в городке, где можно купить кофе. На заправке у миссис Чакс была хорошая кофемашина, купленная в прошлом году для личного пользования, но женщина быстро поняла, что это новая отрасль ее бизнеса. Купив на заправке большой и горячий стакан кофе, мальчишка двинулся к пристани. Темнота уже совсем полегла на город, и мельчайший дождь превратился во влажный воздух, ложившийся мягкой пыльцой на лицо. Эд больше не хотел думать об отъезде, он отложит эту тему еще на несколько месяцев, а пока будет подготавливать себя к худшему исходу — покинуть этот город.

У пристани было красиво, было по-домашнему комфортно и казалось, будто от воды совсем не холодно, а весь тот свет, что отражался в волнах был словно настоящим огнем, греющим таким прохладным вечером. Вокруг никого не было. В полном одиночестве он шел по деревянному мосту и смотрел вдаль, за тёмно-синюю линию горизонта, за которой вроде ничего и нет, а вроде прячется целый мир. Только ему было все равно. Опершись локтями о перегородки, он держал в руках кофе, все еще согревавший его. Он смотрел далеко вперед и не видел себя нигде, только здесь, только в этом чудесном месте. Но если его вынудят уехать, однажды Эд все равно вернется и будет счастлив.

Парень не знал сколько простоял на пристани. Он дышал еще более влажным морским воздухом и просто хотел быть один. Телефон разрядился, и музыка в наушниках больше не играла. А без нее было тоскливее, ветер будто стал холоднее, невероятная палитра синих, желтых, фиолетовых оттенков слились в один черный. Свет от фонарей не казался боле романтичным и ярким, а тусклым и дешевым. Но Эйдан все смотрел вперед и старался не замечать, как изменилось настроение вокруг него, как изменялся он сам, находясь в желанной тишине.

Наконец, сдавшись натиску холода и времени, Эйдан побрел обратно домой. Гулко звенели шаги по доскам пристани, опустив взгляд мальчишка шел, стараясь не замечать озноб и вжался в промокшую толстовку сильнее. Но внезапно ветер остыл и больше не носился по порту. Все исчезло по щелчку. Эд поднял голову и огляделся. Видимо, было не так уж и поздно, ведь вдали он увидел девушку, стоящую почти в той же позе, что и он буквально пару минут назад. Но все же юношу смутило, что в такой вечер девушка стояла босиком, не ней было короткое платье, оголяющее ноги, и шаль, покрывшая плечи. Должно быть с ней приключилась беда, но бежать он не стал, остерегаясь напугать ее сильнее.

Она заметила на себе долгий взгляд и повернувшись, улыбнулась Эйдану. Она была довольно милой, темные кудрявые волосы волнами спускались по спине, а бледная кожа, словно светилась в вечерней темноте. Расстояние было небольшим, но разглядеть ее лицо Эд не мог, лишь улыбку. Она продолжала смотреть на него, и парень ощутил что-то странное. Он приложил ладонь к груди и кажется, был готов поклясться слышал голос. Чужой, его он раньше не слышал и даже не мог понять мужской он или женский. Голос становился все громче, уходи, уходи, уходи. Эйдан тряхнул головой, словно отгонял прочь явившегося незнакомца. Но неизвестная тут же отвернулась. В груди парня вновь что-то зазвучало и на этот раз приятное, дурманящее чувства. Он громко выдохнул. Исчезли тревоги и мысли, занимающие его голову последние часы. Эд ощутил себя свободным и бодрым. Блаженство растеклось под кожей горящим потоком. Все стало неважным и одновременно легким, и простым. Какое облегчение! Прочь, давящая на душу духота. Он стал свободным, стал собой…