Проклятый — обретя потерять

Глава 8

Следующие несколько дней прошли более-менее спокойно. Наш подопечный больше ко мне не подходил, никаких претензий не предъявлял и, вообще, держался особняком. Разве что садился он с нами за общий стол, да бросал холодное спасибо, когда вставал из-за него, насытившись. И мне бы радоваться, да вот только мою спину постоянно жег внимательный, задумчивый взгляд мужчины. Последнее заставляло меня постоянно нервничать в ожидании какого-нибудь подвоха. И именно поэтому я предпочитала уходить из землянки пока все еще спали, а возвращаться, когда уже спали. Кратковременные появления у дома днем не в счет. Наблюдая за тем, как я, уходя на рыбалку или обход силков, вместо того чтобы сесть и нормально поесть, опять беру с собой кусок хлеба да козьего сыра, максимум еще мясо, если оно оставалось, баба Гата только досадливо качала головой, да бросала на нашего временного жильца сердитый взгляд. Я знала, что она, так же как и я, ждет когда он окончательно выздоровеет и уйдет из лесной избушки. Все что могли мы для него уже сделали, так что пора бы и честь знать. Но только воин все не уходил.

Вот и в этот вечер, отдав знахарке двух кроликов и довольно жирного фазана, я взяла скрипку, решив, что поужинаю в одиночестве, когда вернусь. Даже несмотря на то, что нашего подопечного сейчас не было за столом и его кровать также была пуста. Скорее всего, он тренируется за домом. Не заметить, что мужчина пытается как можно быстрее восстановить свою былую боевую форму, было нельзя. Дров он нам наколол на полгода вперед, а то и на дольше хватит.

Выйдя за порог, я прислушалась к вечерней тишине. Не услышав стука топора, я только пожала плечами. Раз не колет дрова, значит чем-то другим занимается. Ну и ладно. Повернувшись спиной к землянке, более не задерживаясь, я поспешила на свою любимую поляну, вот только дойти до нее не успела.

Почувствовав, как меня кто-то резко схватил за локоть и дернул в сторону, прижав к шершавому стволу лесного гиганта, я на мгновение испугалась. Но увидев хмурое лицо нашего подопечного, сразу же успокоилась. По-видимому, у него очередной заскок. Буду надеяться, что он окажется столь же непродолжительным, как и предыдущий.

— Куда ты ходишь каждый вечер?

Вот, что и требовалось доказать. Судя по всему, этот воин еще тот параноик. Вспыхнувшее было раздражение почти тут же сменилось усталостью. Оправдываться я не собиралась, впрочем, как и говорить правду. Ожидаемо, попытка оттолкнуть воина ни к чему не привела, поэтому, посмотрев нашему "таинственному" инкогнито в лицо, спокойно ответила.

— На свидание.

Именно так ответить стоило хотя бы только ради того, чтобы увидеть вытянувшееся от удивления лицо нашего подопечного. Уверена, он ожидал услышать что угодно, но только не это.

С трудом удержавшись оттого, чтобы не засмеяться в голос, я еще раз попыталась отодвинуть нависающую надо мной гору мышц, но не тут-то было. За первым вопросом последовал второй, еще более глупый, чем первый.

— Зачем?

М-да, у меня нет слов, одни только междометия. Но я же воспитанная девушка, поэтому, несмотря на рвущееся из меня откровение, только и позволила себе скептическую ухмылку, с ответным вопросом.

— Для удовлетворения природных потребностей. Надеюсь, ты уже достаточно большой мальчик и тебе не надо рассказывать каких именно?

Услышав меня, мужчина еще сильнее нахмурился. Честно говоря, я надеялась, что после того, что я ему сказала, он от меня отстанет, но не тут-то было. Меня продолжали удерживать, даже несмотря на мой недовольный вид и вопросительно приподнятую бровь. Не выдержав, я нетерпеливо протянула.

— Ну и долго мне ждать?

— Это в зависимости от того, чего именно ты ждешь.

Неожиданно хмурое лицо разгладилось и на губах воина заиграла довольная улыбка. Так, и что он задумал? Теперь пришла моя очередь настороженно смотреть на собеседника.

— Того, что ты меня отпустишь и отправишься по своим делам.

— А если я себе нашел занятие поинтереснее, здесь и сейчас?

— Так иди и занимайся им, я то тут при чем? — сил, да и желания оставаться воспитанной девочкой и сдерживать свое раздражение у меня больше не было. Поэтому, окинув прижавшего меня к столбу воина брезгливым взглядом, тут же ехидно у него поинтересовалась. — Или ты решил развлечься за мой счет? Так сказать, выразить мне благодарность за то, что спасла, рассчитавшись натурой. А я то считала, что у воинов есть честь, но, по-видимому, ошиблась. Судя по всему, не зря тебя бросили подыхать в лесу.

Я видела, мои слова оскорбили и довольно сильно разозлили незнакомца. Да что там. От его взбешенного взгляда мне неожиданно стало жарко, а еще страшно. Возможно, я все же перегнула палку? Все может быть, но не надо было меня удерживать силой. Надеюсь, хоть так он от меня отстанет. И желательно, чтобы раз и навсегда. А будет еще лучше, если воин оскорбится до глубины души и наконец-то уйдет к себе. Где бы он там ни жил. Ведь он же уже выздоровел.

Почувствовав, как мои руки отпустили, я мысленно выдохнула, но при этом не спешила отлипать от ствола сосны, чтобы броситься наутек. Не хочу, чтобы он думал, что напугал меня. Иначе в следующий раз (если этот раз будет), я так легко не отделаюсь.

И вот мужчина, наконец-то, сделал несколько шагов назад, окончательно предоставляя мне свободу, чем я и воспользовалась, чтобы вернуться домой. Сегодня решила уже не ходить на свою поляну. Хватит, нагулялась. Пора и на боковую.

Проснувшись же утром, поняла, что воин не ночевал дома. Неужели я так сильно задела его гордость, что он ушел? Душу неприятно царапнуло чувство вины. Да, я хотела чтобы он ушел, но не так, да и не на ночь глядя. Да, конечно, он сам виноват, нечего было лезть, но все равно. Я еще раз с сожалением посмотрела на лавку, на которой спал все эти дни наш подопечный.

Чего уж тут сожалеть. Что сделано, то сделано. Отправившись выпускать из сарая курочек, я задумалась о том что же мне делать сегодня. Если воин ушел, то нам с бабой Гатой, больше не надо столько еды, сколько приходилось готовить для раненого воина. Значит, пока можно завязать с рыбалкой, да и силки убрать. Уже того что есть, нам на несколько дней хватит, плюс, я сегодня еще принесу. Отсюда напрашивается вывод: необходимо пройтись по лесу, собрать ловушки. Ведь мы ловим только то количество добычи, которое нам необходимо для пропитания. Распределив для себя задания на день, я принялась за их выполнение.

Судя по повеселевшему взгляду знахарки, ее обрадовало отсутствие нашего пациента. Не знаю почему, но от этого я стала испытывать более сильное чувство вины, а еще стыда. Все же я бы предпочла, чтобы воин ушел, предупредив нас и попрощавшись. Тогда я была бы уверена, что с ним все хорошо. А так непонятно. Вдруг он психанул после моих слов и вляпался в очередные неприятности. У него же даже оружия при себе не было. Я проверила. Все ножи, а также топор, находятся на своих местах. Получается, наш подопечный ушел с пустыми руками и даже еды не взял с собой. Мало того, я не уверена, знает ли он в какую сторону идти и где ближайшее селение.

Вот такими мыслями я и мучилась целый день. Баба Гата видела, что меня что-то беспокоит, но спрашивать ничего не стала. В надежде, что мне станет хоть немного легче, я сразу же после ужина, взяв скрипку, поспешила на свою любимую поляну. Встав посередине, достала из футляра инструмент и не удержавшись, ласково провела по верхней деке рукой. Помню, как я первый раз увидела это произведение искусства и больше не смогла от него отказаться. Денег скрипка стоила не малых, но какой же у нее звук. Мама очень любила слушать по вечерам, как я играю. Ей было все равно что. А мне нравилось играть для нее. Более благодарного слушателя я никогда не найду. А ведь даже когда я делала только первые свои шаги, она ни разу не пожаловалась, что у нее болит голова, или еще что-то. При этом я уверена, первые три года моего обучения слушать мое пиликанье было очень тяжело.

От воспоминаний о семье, слезы горячими ручейками потекли по щекам. Как же я по ним скучаю. И по маме, и по папе, и по Серафиме Борисовне. Как же мне их всех не хватает. Их любви и поддержки, их тепла и советов. Раньше я думала, что уже совсем взрослая и самостоятельная, но вот пожив вдалеке от родных, поняла, что это совершенно не так. Вот только назад дороги нет.

Печально улыбнувшись, я заиграла, выпуская на свободу скопившиеся за эти дни скорбь и боль. Сегодня мне понадобилось гораздо больше времени, чтобы стало хоть немного легче.

Сложив бережно инструмент, я медленно побрела назад к землянке, толком даже не оглядываясь по сторонам. Совсем расслабилась, забыв, где нахожусь. А ведь даже по нашим лесам опасно гулять, тем более по ночам, что уже говорить про чужой мир. Именно поэтому я пропустила момент, когда неожиданно передо мной возник мужской силуэт, чуть ли не врезавшись в него. При всем желании, убежать бы я не успела. И все что смогла, так это, инстинктивно дернувшись, испугано отшатнуться назад. Из-за чего едва не упала, зацепившись за какой-то корень ногой. Но незнакомец не позволил мне этого, схватив за руку и резко притянув к себе. Я оказалась прижата к мужскому телу. Вот только подумать о чем-то плохом не успела, сразу же поняв по знакомой повязке, что это наш с бабой Гатой подопечный. Значит, он все-таки не ушел? Где же тогда бродил целые сутки? Или просто вернулся назад, не найдя выхода из леса? Впрочем, все это неважно. Главное, что воин жив, а это значит, наши со знахаркой труды не пропали даром. Надо будет его завтра отвести в ближайшее селение.

От облегчения, что мужчина не погиб по глупости в лесу, я даже улыбнулась этому, вечно хмурому и всем недовольному типу, тихо поблагодарив.

— Спасибо.

Конечно же, можно было бы на него наехать с обвинениями, по поводу того, что пугать честных девушек, гуляющих ночью в лесу, нехорошо, но ведь вполне возможно, что я его просто не заметила, из-за своей задумчивости. Кстати, насчет нашей неожиданной встречи глубокой ночью. Что он, интересно, здесь делал и почему сразу не пошел в дом? Или просто он еще не дошел? Вполне может быть. Но все равно, поинтересоваться не помешает.

Но поинтересоваться я не успела. Подняв взгляд на лицо воина, я уже было открыла рот, но сказать ничего не успела, настолько сильно меня поразил взгляд, направленный на меня. В нем читалось и восхищение, и неверие, и даже какая-то растерянность, и еще много всего. Неужели это моя игра на скрипке на него произвела такое впечатление? Но ведь знахарка сказала, что я играю так себе и моя музыка мертвая. Тогда, что его воодушевило? Не я же. Всего сутки назад ничего, кроме подозрений, если и не во всех смертных грехах, то как минимум в половине точно, я у него точно не вызывала. Значит, все же его зацепила музыка. Последнее не могло не радовать. Но это все равно не повод меня так сильно прижимать к себе.

Невольно нахмурившись, я попыталась освободиться от удерживающих меня рук. К моему немалому удивлению, воин сразу же отпустил меня, но при этом отводить горячий взгляд от моего лица не стал. Ну и ладно. Возможно, теперь хоть приставать не будет.

Так как мужчина ничего не говорил и не спрашивал, то я не видела смысла и дальше задерживаться здесь. Да и время уже позднее. Баба Гата еще начнет волноваться, а у нее уже не тот возраст, когда это идет на пользу.