Мой крутой поворот

Я наконец-то добрался до флешки, которую оставил мне отец Костаса. В любовном угаре я снова совсем забыл о ней. Это была бомба замедленного действия. На флешке были материалы на мэра, на криминального авторитета, который заменил Черепа и, как выяснилось, его подставил. Всё это помог Димитрию собрать один талантливый частный детектив. Он оказался умнее и осторожнее своего нанимателя, и вовремя смотался из города, забрав семью. Ещё на флешке была папка, специально адресованная Костасу. Оказалось, что Димитрий случайно стал свидетелем ссоры своего старшего сына и мэра на годовщине смерти жены. Он слышал их неприятный разговор и видел, как Костас ударил чиновника. Он понял, почему его сын уехал из дома и так редко возвращался. Он знал, каким опасным был мэр и беспринципным. Димитрий хотел попросить помощи у Черепа, но тому пришлось уехать. Тогда он начал собирать компромат сам. Нанял детектива и тот два года по крохам собирал материалы и отдавал Димитрию. Видимо, мэр что-то заподозрил, и начал целенаправленно сливать бизнес семьи Дмитриадис. Предчувствуя беду, отец Костаса привёз ценную флешку мне и, как оказалось, о моих чувствах к своему сыну он догадался. А я, замотавшись с делами, даже не посмотрел её вовремя. Я отдал приказ своей службе безопасности собрать осторожно свежие новости о делах мэра. Оказалось, у моего начбеза на него кое-что есть. Зуб есть. И даже не совсем зуб, клык целый. Подручные мэра пытались отобрать небольшой бизнес у его близкого родственника. Узнав, что родной брат жертвы работает у меня, отцепились, но как говорится, осадок остался. Но у мэра до сих пор хватало ума не задевать меня лично. Мои связи могли поставить жирную точку в его карьере. Крупные инвестиции или мелкий провинциальный мэр-взяточник? Ответ очевиден. Через неделю у меня были все материалы, чтобы оправдать Павла Черепицкого и посадить надолго мэра с конфискацией. Где находился Череп, я знал. Сделал один звонок, поговорил. Череп обещал быть через неделю. Копию флешки плюс свои сведения я отправил ему спец почтой. Теперь его ход.

Сегодня Костас уехал домой один. У меня была назначена встреча, его присутствие было не обязательно, и я его отпустил. Неделя была загруженной, мы устали оба. Когда я вошёл в квартиру, в ней было темно. Мой любимый сидел в гостиной в кресле у окна. Пиджак валялся на диване, галстук тоже. Белая рубашка была расстегнута на груди. Костас пил коньяк маленькими глотками, задумчиво глядя на ночной город. Я подошёл и сел на подлокотник кресла, взъерошил его тёмные волосы.

— Что-то случилось?

— Да так, мелочь. Просто неприятно.

— Что именно?

— Марина вчера пошла в клуб, слегка напилась и разболтала о нас Кате.

— Думаешь, она станет шантажировать тебя сыном?

— Нет, хотя… Она встречается со Стасом, сыном мэра.

— Она поделилась радостью с ухажёром, а тот, наверняка, донёс папаше. Я понял.

— Мне не стыдно за наши с тобой отношения, — у меня отлегло от сердца, — вот только боюсь, как бы его папенька не взбесился. Добыча ушла из-под носа, да ещё и к другому мужчине. Упс!

— Ты пьян, любимый, — прошептал я в его макушку. Он замер, поднял голову, и посмотрел в мои глаза.

— Не настолько, чтобы забыть твои слова, Серж!

— И не забывай!

— Не забуду, Серж! Даже не надейся! — Костас встал, сгрёб меня в объятия и поцеловал. Я дождусь от тебя ответных слов, моё наваждение! Ты уже сдал позиции, а я умею ждать.

Спустя два дня я забрал Костаса с собой в двухдневную поездку в Москву. Мне необходимо было познакомить его со своими московскими партнёрами-соинвесторами. Процветание небольшого, но перспективного курортного городка дело прибыльное, но не дешевое даже для нашего холдинга. И потому в своё время я нашёл желающих вложить деньги в развитие родного туристического бизнеса. Вместе мы многое сделали за пять лет: был отремонтирован аэропорт и причалы, приведены в приличный вид улицы, шла реставрация памятников архитектуры и были отремонтированы до европейского уровня главные дороги. О более мелких делах должен был позаботиться мэр, ему для этого выделили немалый бюджет, а он по локоть запустил туда руку, если не по плечо. С его стороны за два года было море обещаний, но мало дела. Доказательства его не благих дел я прихватил с собой, мне есть, кому это отдать. Он считал себя царём и богом в своей вотчине, но для столицы он никто по большому счёту. В проект были вложены большие деньги и тот, кто ставит палки в колёса, под этими колёсами сам пропадёт. А жалеть я его не хочу, и дел иметь с ним тоже не хочу. Мне и моим партнёрам нужен адекватный человек на этом посту. Мой помощник произвёл неизгладимое впечатление и Костаса, тут же, попытались переманить, но… Я искренне обрадовался, когда моё наваждение тактично, но твердо отказал! И за это Костаса ждёт сюрприз по прилёту!

Мы вышли из здания аэропорта, и пошли к стоянке, где нас уже ждали машины охраны. А за ними стояла моя любимая машина, целая и уже невредимая. Костас посмотрел на меня и улыбнулся. Подошёл к машине и нежно, словно гладя опасного зверя, провёл по сверкающей поверхности.

— Прокатимся? — я бросил Костасу ключи от машины, и кивнул на водительское место. — Слабо?

— Шутишь? Садитесь, пассажир!

Костас пару минут посидел положив руки на руль и закрыв глаза, словно мысленно разговаривая с машиной. Я с восторгом наблюдал за ним. Спокойный, уверенный, опытный гонщик. Я знал о его работе-увлечении, но теперь решил испытать сам. Он открыл глаза, нагло улыбнулся мне и завёл мотор. Машина в его руках заурчала послушной кошкой, я даже чуть взревновал, вот только не понял кого больше — свой Porsche или своего любимого. Мы выехали на трассу и тогда Костас спросил:

— Куда ехать? Домой или в офис?

— К тебе домой, — сказал я, и замер.

— Ко мне, так ко мне, — он не понял меня.

— В ваш семейный особняк, Костас, — он улыбнулся, не глядя на меня. Я напрягся ещё сильнее.

— Ну, наконец. Я думал, так и будешь молчать, конспиратор.

— Давно знаешь?

— Нет. С неделю назад, спонтанно, заехал в агентство, с которым заключил контракт. Я не хотел знать, кому из наших местных богатеев захочется поселиться в нашем доме, потому указал в договоре счёт, куда должны переводить деньги, и всё. Довольно долго особняк никто не снимал, а затем его арендовали за более высокую, чем было назначено, цену. В связи с последними событиями, то есть знакомством с тобой, мне вдруг пришло в голову проверить: «А не торчат ли уши господина Лакруа из этой истории?» И я оказался прав.

— Сердишься?

— Да нет. Это было бы глупо. Ты очень помог нам этим. Только зачем тебе понадобился особняк, если у тебя есть прекрасная квартира?

— Причин было несколько. Я хотел помочь вам, но ты просто так взял бы у меня деньги? Правильно, не взял бы. А ещё я хотел быть хотя бы таким образом ближе к тебе. Это ведь дом, в котором ты вырос, он пропитан тобой.

— Да вы романтик, господин Лакруа!

— До тебя не замечал за собой такой странности.

— Ну да, ну да! А кто решил облагородить родной город своей мамы, организовал сумасшедший по стоимости проект, и вложил деньги в довольно рисковое дело?

— Не такое уж и рисковое! Сам же всё видел, доход уже начал поступать, а инвестиции себя оправдывать. Вот уберём к чертям мэра-вора и будет ещё больше.

— Хорошо! Ты не романтик, Серж, ты — романтичный делец!

Мы наслаждались дорогой и скоростью, ветром в лицо и прекрасным вечером. Когда проезжали место аварии, положившей начало этой истории, Костас не удержался и посигналил. Я только засмеялся на это ребячество.