Аннабель. Терновые истории

* * *

Какое-то время я лежала в постели и продолжала прислушиваться. Показалось? Нет. Раймонд что-то обсуждал с рабочими. Снова. И смеялся. И вновь пришел, не спросив меня, нужно ли это. Признаться честно — я была ему рада, но показывать этого после вчерашнего побега не собиралась.

Одевалась в то утро особенно придирчиво, что осознала лишь после пяти примерных платьев. Все они были недостаточно хороши, чтобы подчеркнуть мои достоинства перед тем, кого я собиралась холодно игнорировать.

Шестое платье — белое в черный горошек — оказалось тем самым. Легкомысленное по расцветке, прекрасно обрисовывающее совершенства фигуры, но при этом достаточно длинное и закрытое. На голове я заплела замысловатую косу, после чего решила, что это слишком, распустила ее и, тщательно расчесавшись, спустилась.

Оставался пустяк — сохранять спокойствие и проявлять вежливую отстраненность, граничащую с холодным недовольством. Но все пошло не так с самого начала.

— Доброе утро, Аннабель, вы чудесно выглядите, — сказал мне Раймонд с таким восхищенным видом, будто я ему действительно нравилась.

Но почему тогда он сбежал?

— Благодарю, — ответила я, — не ждала вас сегодня.

— Мы же не закончили, как я мог не прийти? — ответил он, улыбнувшись.

— Не закончили? — переспросила я.

— Работу, — кивнул он. — Оставались мелкие недочеты, которые сегодня исправятся. И еще хотел уточнить, нет ли у вас наверху проблем? В спальнях, например?

Я вспомнила о словах Тары про скрипящую кровать и ощутила, как лицо заливает краска стыда. И ведь не помню когда в последний раз краснела раньше! А перед этим лордом то и дело впадаю в состояние растерянности или смущения.

— Вверху порядок, — ответила я тихо.

— Да? — с явным сомнением уточнил Раймонд. — А Тара сказала, что у вас крыша протекает. В смысле, у вашего дома.

— Спасибо за это прекрасное уточнение, — усмехнулась я. — Но мне не нужна…

— Позвольте мне помочь, — перебил меня он. — Это успокоит мою совесть. Я ведь вел себя отвратительно и очень стараюсь загладить вину. Понимаю, вам надоело присутствие стольких посторонних в доме. И я. в частности. Но через несколько дней мне нужно будет возвращаться в столицу, и тогда вы выдохните с облегчением.

Я загрустила. Действительно, всего три дня оставалось до поезда. Так почему бы не позволить этому человеку, внесшему сумятицу в мою жизнь, помочь? Совсем скоро он уедет и забудет сюда дорогу. Ему выберут достойную невесту, которую он приведет в свой большой дом, и они заживут долго и счастливо.

— Хорошо, — ответила я, пожав плечами, — чините. Спасибо.

— Что-то не так? — Раймонд нахмурился. — Я снова вас чем-то обидел?

Обидел? Нет. Просто напомнил о том, как глупо даже думать о нем, как о мужчине, с которым возможно завести короткий роман.

— Мне нужно работать, — ответила я, улыбнувшись. — Сегодня ко мне записывали ребенка, и они вот-вот должны прийти. Извините.

— Конечно. — Раймонд отступил, провожая меня внимательным взглядом.

Малышку Софи привезли через четверть часа. Я как раз успела быстро позавтракать и выслушать Тару, требующую снова попытаться позвать Раймонда на ужин, а потом и наверх. Не зря же у меня в доме три спальни? Говорить, доказывать что-то и, тем более, шутить сегодня не хотелось. Так что, помощница, быстро уловив мое настроение, вскоре замолчала и принялась готовить обед. А я отправилась на осмотр ребенка.

— У нее уже третий день болит живот, — пожаловалась Эдна — мама шестилетней девчушки. — Я не понимаю, чем помочь. Мы были у лекаря, начали пить прописанные микстуры, но ничего не помогает.

— Сейчас посмотрим, — кивнула я и присела перед креслом, в котором разместилась Софи. — Итак, солнышко, покажи мне, где именно у тебя болит?

Разговор с ребенком и тщательный осмотр помог поставить один из самых частых диагнозов среди детей — малышка манипулировала родителями. Ей не хотелось ехать к бабушке, ведь там ужасно скучно. Родители смущенно извинялись за Софи, а та, в ответ на выговор от отца, быстро пообещала, что так больше никогда не будет. Я заметила два скрещенных пухлых пальчика, которые малышка в это время прятала за спиной. Точно так же делала моя младшая сестра — Тиана. Даже во взрослом возрасте…

Когда родители с маленькой пациенткой уехали, я отправилась в город, где посетила нескольких постоянных больных, отправила телеграммы сестрам и заскочила к тетушке, но той не оказалось дома. Вернувшись домой, я сразу вышла на задний двор и присела в старой деревянной беседке, которую сделал отец для мамы. Она любила сидеть здесь, вышивать или читать, и смотреть за нашими играми. Теперь эта беседка слегка покосилась от времени, и я с тоской подумала, насколько запустила вверенное наследство.

— Вот вы где. — Раймонд, как всегда, без спроса оказался рядом. — Какое чудное место. И вид отсюда замечательный.

Я вымученно улыбнулась лорду.

— Мне уйти? — тут же спросил он. — Вы хотели побыть в одиночестве?

Раньше хотела. Или убедила себя в этом. Но теперь, когда племянник леди Василианны появился в моей жизни, одиночество снова начало пугать.

— Оставайтесь, — сказала я. — Вы не мешаете. Как продвигаются работы по латанию моей крыши?

Он показал мизинец, обмотанный бинтом.

— Снова подставился, — сообщил, улыбнувшись и присев рядом. — Честно говоря, думал, что стану участвовать в ремонте и быстро освоюсь. Но пока я больше мешаю.

— Не говорите так, — покачала головой я. — Уверена, вы отлично справляетесь.

— Ну, вообще-то меня прогнали с ремонтных работ, — засмеялся он. — Это очень неловко признавать. Вернее, меня послали отдохнуть. И просили не спешить возвращаться. Все же, парни помнят, кто им платит и не позволяют себе откровенничать про все мои промахи. Но видели бы вы, как они переглядываются.

Я тоже рассмеялась.

— Простите, — попросила, пожимая плечами, — хотела вас поддержать, но…

— Ничего, я тешу себя мыслью, что силен в другом, — отмахнулся он. — И пальцы целее будут. Я к ним привык, так что, пожалуй, попробую сохранить все десять. Ну а вы? Помогли той девочке? Видел, что в дом отец вносил ее на руках, а вышла она сама. Бежала вперед и огрызалась на ходу. У вас очень сильный дар, похоже.

— Кажется, пришло время уже моих неловких признаний, — ответила я. — Девочка только притворялась, что болела. Магия для лечения не понадобилась.

— Тара сказала, что ребенка до вас осматривал лекарь в городе, — припомнил Раймонд, — и выписал микстуры, которые не помогали. А вы быстро вывели маленькую интриганку на чистую воду. Это тоже магия своего рода.

Я покачала головой.

— Нет, правда, — продолжил Раймонд. — Я с ужасом думаю, что родители той девочки могли обратиться к Чаоморро. Вот кто пугает. Этот странный лекарь каждый день зачем-то приклеивает накладные усы и пропадает где-то целыми днями. Тетушка говорит, он гуляет на свежем воздухе и набирается сил. Вы его не видели?

— Нет. — Я задумалась. — Но места здесь действительно красивые, так что не удивительно, что ваш лекарь оценил это. Вам бы тоже стоило присмотреться.

— О, поверьте, я все успеваю замечать, — ответил Раймонд.

Я посмотрела на него и… заметила, как он подался вперед. Словно собирался поцеловать, но давал мне время сбежать. Я осталась на месте, но, когда его губы накрыли мои, растерянно замерла, прислушиваясь к собственным ощущениям. И мне нравились новые чувства. Вот только все прекратилось раньше, чем я успела «распробовать» их до конца или ответить.

— Простите, — попросил Раймонд, взволнованно глядя в мои глаза. — Можете дать мне пощечину. Нет, вы просто обязаны это сделать.

— А вы просто обязаны перестать давать такие глупые советы, — ответила я, не сводя с него глаз.

— Но мое поведение непозволительно.

— И все же, я позволяю.

Он поднялся, покачал головой и быстро направился прочь. Замер на пороге беседки, вернулся и встал напротив, сообщая невероятное:

— Вы не понимаете, что говорите. Но я осознаю, что снова позволяю себе недостойное поведение. И если бы у вас были отец или брат, они непременно пояснили бы мне это в мужской манере. Аннабель — вы чудо. Улыбчивая, спокойная, ответственная, красивая, понимающая… Чем больше я нахожусь рядом с вами, тем больше понимаю, что пропадаю. И, видимо, я слишком рьяно проявляю симпатию, если вычера даже ваша помощница, при всех, звала меня остаться на ужин с вами. Представляю, как это задело вашу гордость. Я очень виноват. И…

— Раймонд, перестаньте! — вмешалась я. — Судя по тому, что вы знаете об отсутствии у меня отца и братьев, знаете и историю моего дара?

— Да, — ответил он, продолжая хмуриться.

— Тогда вы понимаете, что я привязана к этому необычному городу. И к своему дому.

Подбирая слова тщательнейшим образом, я поднялась и прошлась по беседке. Наконец решившись говорить начистоту, посмотрела на Раймонда и призналась:

— Это не очень легко — стать основной обладательницей древнего дара. У меня ведь есть старшая сестра, и отец с детства готовил ее к принятию магии. Большая часть должна была достаться именно ей. Папа учил, наставлял и объяснял, как дорог семье дом. Ирэна знала, что однажды ей придется остаться здесь. Именно она должна была стать в будущем знающей. А я всегда мечтала учиться в столице и много путешествовать. Но вышло так, что родители погибли во время несчастного случая. Ирэна была с ними. Она выжила, но очень пострадала. Почти год ей приходилось учиться заново ходить, но даже теперь она слегка прихрамывает. А дар… он не выбирает слабых. Так вышло, что именно мне досталась основная часть магии. Сначала я не могла осознать в полной мере, что это значит, а потом…

Я сбилась. Вспомнила Оуэна и растерялась, не зная, как продолжить рассказ.

— У вас был жених из местных, — подсказал мне Раймонд.

— О, вы и это знаете? — удивилась я.

— Признаюсь, наводил справки, — кивнул он.

— Что ж… да, был жених. Но он уехал и давно обосновался в столице.

— Он не звал вас ехать с ним? — спросил Раймонд. — Простите, если это слишком личное, но…

— Он звал, — кивнула я, нервно расправляя складки на платье. — Писал мне, говорил очевидные вещи. Оуэн не хотел становиться заложником дома вместе со мной. Он предлагал уехать вместе.

— И, таким образом, лишить весь ваш род древнего дара, — понял Раймонд. — Нелегкий выбор. Но вы остались здесь.

— Осталась, — выдохнула я. — И смирилась с этой участью. И еще смирилась с тем, что не выйду замуж. Потому что поняла — никто из чужаков не захочет обрекать себя на жизнь в Глубинках ради меня, а местных я давно знаю и чувств не испытываю. Раньше город был намного больше, и людей здесь было немало. Мы славились на все королевство, ведь именно здесь нашли пристанище больше десяти семей с древней магией. Здесь наши дома, наша сила. Но за последние полвека все сильно изменилось. Теперь, если к нам и приезжают за помощью из других городов, то, зачастую, потом начинают судиться за неправильные гадание, не такие артефакты, плохие портреты… Как и вы, обвиняют в шарлатанстве и требуют компенсации. О, не хмурьтесь еще сильнее, вам не пойдут морщины. Я сказала это лишь для того, чтобы вы понимали реалии нашего городка. И мои. Я не жду от вас никаких обещаний и, тем более, не хочу жертв ради меня. Но вы мне… тоже нравитесь. И я не вижу в этом ничего предосудительного. Как бы безнравственно это вам не казалось. Да, я помню, что через три дня вы уедете, но это не значит, что мы не можем позволить себе несколько поцелуев и прогулок. Разве нет?