Хозяйка хрустальной гряды. Книга вторая

— Вот избавь меня от своих интимных подробностей, боюсь даже представить к кому, и в каком виде, ты бы заявился с нежданным визитом, — остановила я восторженное словоизлияние золотоволосого бабника.

— У, — обиделся Кэл, — значит, тебе с пчелами кусаться можно, а мне с нимфами нет?

В это время из ворот вылетели мои мелкие фрейлины, а за ними на встречу нам шел Скай.

— О, солдафон твой нарисовался, — и Кэл скорчил недовольную рожицу.

— Хозяйка, хозяйка, — тараторили наперебой снежинки, — ты где была? Мы тебя искали повсюду.

Скай почему-то разглядывал меня с какой-то смесью удивления и недоверия.

— А как же?… и он многозначительно посмотрел на мою совершенно целую и невредимую королевскую шейку.

— Ты про аллергию? Прошла уже, — и я мило улыбнулась моему генералу. Снежинки в это время недоуменно переводили взгляды то на меня, то на Ская, а Кэл сердито свел брови и вытянул губы в трубочку пытаясь сделать очень серьезное лицо, отчего выглядел настолько смешно, что первой не выдержала Ежик и глядя на него стала хихикать:

— Ты похож на злого удода, у которого повыдергивали перья.

Кэл стал валять дурака изображая лысого удода и теперь с него смеялись все, даже злюка Пухлик.

Скай осторожно взял меня за руку и вдруг прошептал мне на ухо:

— Прости меня Элли.

— За что? — очень искренне изумилась я.

— Я утром вьюга знает что подумал, я же не знал что у тебя аллергия.

Ну вот зачем он это сказал? Я чувствовала себя преступницей, так паршиво стало, хоть головой о стенку бейся. И почему он видит во мне только хорошее? Почему в жизни все так неправильно устроено? Почему он не Арвэн? Глядя на то, как я расстроилась, Скай стал опять извиняться.

— Скай, все хорошо, я на тебя вообще не могу обижаться, лучше и преданнее человека чем ты я никогда в жизни не встречала. Ты только пожалуйста не идеализируй меня, я самая обыкновенная девушка…

— Ты необыкновенная девушка, — улыбнулся Скай, — нам пора, необыкновенная девушка! Открытие через несколько минут. Ежик громко свистнула, поднимая в воздух снежный ураган, и нас понесло…

Снег осыпался легкими пушистыми хлопьями, и мы оказались перед сверкающим куполом катка, похожим на огромную радужную каплю, застывшую в стекле. Вход в здание перевязан красивой красной ленточкой. Вокруг собралось тьма тьмущая народу, звучит веселая музыка, громкие голоса, туда-сюда снуют заливисто смеющиеся дети, в воздухе парит атмосфера праздника и счастья. И все эти люди при моем появлении стали аплодировать и выкрикивать мое имя. Чувство такое, что я не королева, а просто героиня дня. Снежинки подтянули меня к возвышающейся у входа трибуне, Скай ободрительно пожал мою руку, а Кэл подмигнул и вякнул:

— Давай мелкая, порви их всех своим интеллектом. Только не долго рви, а то уснут, так и не покатавшись.

Пухлик посмотрела на Кэла так, что если бы взглядом можно было прибить, то зеленоглазая зараза уже была бы трижды укатана в тот самый каток, который я собиралась открывать, и по нему после этого еще и проехались бы все посетители.

— Молчу, молчу, — стушевался тут же золотоволосый озорник.

Не умею я красиво говорить, поэтому долго рассусоливать не стала, просто поздравила жителей гряды с этим знаменательным событием и пожелала всем приятного и здорового отдыха, за что, по-моему, мне все были очень благодарны, потому-то уж очень хотели поскорее ступить на гладкий блестящий как зеркало каток.

Снежинки подлетели к ленточке, и Ежик стала выдергивать у Красотки ножницы. Они так еще долго бы их тягали, если бы не Пухля. Ежику как всегда достался подзатыльник, а Красотка была усмирена громким:

— Фу, мадмуазель! Моветон.

Отобрав у них колюще-режущий предмет, Пухлик торжественно вручила его мне, и мы со Скаем, перерезав ленточку, под ликующие возгласы толпы двинулись внутрь.

Усадив меня на резную лавочку, Скай с Кэлом надели на меня коньки и стали зашнуровывать, едва не подравшись при этом. Кэл кричал генералу, что руки существуют не только для того, что бы ими мечом махать, намекая на то, что они у него не оттуда выросли, и что ботинки для коньков — это не солдатские сапоги, в них ездить надо будет, а не маршировать. Скай покрылся красными пятнами и вдруг вспылил, напомнив зеленоглазому, что когда он научился ездить на коньках, Кэл ходил пешком под стол на своих кривых ногах. Дальше они начали спорить у кого ноги ровнее, при этом, завязывая шнурки, все время дергали мои несчастные конечности.

— Мальчики я вас помирю, у вас у обоих ноги ровные, но если вы не оставите в покое мои, то они у меня точно скоро станут кривыми, — не выдержала я.

Ссориться мои кавалеры перестали и, надувшись, как хомяки, наконец, закончили теребить мои бедные ноженьки. Подхватив меня с обеих сторон под руки, они потащили мое аморфное тело на лед. То, что мне в начале казалось проще простого, на деле оказалось неподъемной задачей. Вернее неподъемной была я, поскольку большую часть времени проведенного на катке я провела в безобразной позе раком, исключая те моменты, когда я падала и изображала красивую снежинку. Ноги почему-то все время разъезжались в разные стороны, и я ужасно завидовала пролетающим мимо меня смеющимся людям и Кэлу, и Скаю, потому что у них, ездить получалось так же легко, как ходить.

— Элька, ты как лошадь на льду, — пыхтел золотоволосый, таская меня по кругу за руку.

— А почему как лошадь? — Обиделась я.

— Потому что до коровы Элька, ты не дотягиваешь, при всем моем к тебе уважении. — сказал Кэл.

— Ты не правильно ей объясняешь, — вклинился Скай, — поэтому у нее ничего не получается. Мой генерал взял меня за руку, пытаясь перетянуть на свою сторону.

— Растай, солдафон, маршировать и командовать будешь на плацу, — рыкнул Кэл и дернул меня к себе.

И вот пока они играли в «тянитолкая», в меня, на сумасшедшей скорости врезался какой-то паренек. Каким-то чудом, я успела вцепиться в него обезьянкой, и теперь, громко вереща, мы неслись вперед, врезавшись на полном ходу в ехавшую впереди парочку, а те в свою очередь снесли огромного дядьку. Дядька, прежде чем рухнуть схватился руками за выписывающую на льду кренделя девушку. Ну и дальше как в страшном сне… Эффект домино. Через пять минут на катке никто не ездил…Все лежали. И над всей этой свалкой порхали мои маленькие фрейлины и орали как резаные:

— Хозяйка ты где? Хозяйка ты где?

Где, где? Хотела сказать в полной ж… выползая, из под почему-то сидящего на мне мальчика, и спрашивающего ползущую к нему маму:

— Мама, а засеем калалева всех паваляла?

— Королева учила всех делать сальто, мальчик, — нашелся с ответом подъехавший Кэлвин и поднимающий меня на ноги.

Сначала на катке воцарилась мертвая тишина, потом кто-то робко хихикнул, а вскоре над катком звенел громогласный хохот. Рядом со мной кто-то шлепнулся на лед и закричал:

— Смотрите, я тоже умею делать сальто, а ля королева Эллария.

Ну, в общем, я придумала новый элемент в фигурном катании, теперь, когда кто-то спотыкался и растягивался на льду, все смеялись и говорили, что он сделал сальто «Королевы Элларии».

Удивительно, но за устроенный мною на льду бардак, на меня никто не обиделся. Совершенно незнакомые люди подходили и предлагали свою помощь. Кто-то смеялся и рассказывал, что когда впервые стал на лед, то выглядел еще хуже, чем я. Детвора кружила вокруг меня веселой стайкой и, наконец, оттеснив Ская и Кэла, схватили меня за руки и стали возить по катку. Я так не веселилась никогда в жизни. В итоге, у меня даже стало получаться, я почти не падала, а дети пообещали в следующий раз, научить меня делать дорожку шагов и ездить спиной. Когда я покидала здание катка, все вышли меня провожать, и это было так трогательно и волнительно. Меня обнимали, желали удачи и здоровья, приглашали в гости, меня окружали удивительно добрые и хорошие люди. Никто и представить не может, какой счастливой и окрыленной я чувствовала себя в этот момент. Я нашла дом, семью, друзей. Я нашла место, где чувствовала себя важной, любимой, необходимой. И от этого чувства хотелось петь, танцевать, кричать во весь голос и обнять весь этот удивительный снежно-теплый мир.

— Знаешь Элька, из тебя даже стихийное бедствие какое-то очень хорошее получилось. Нельзя быть такой замечательной, — заметил Кэлвин, когда мы вернулись во дворец.

— Она не стихийное бедствие, она стихийное счастье, — тепло улыбнулся Скай, и поцеловал мою руку, смутив меня при этом еще сильнее.

— Хозя-ааайка, — затянула Потеряшка, прижимаясь ко мне всеми своими лапками, — любимая моя хозяйка.

Стайка снежинок мгновенно порхнула ко мне, обнимая, целуя, попискивая от восторга. Возмущалась только Пухлик:

— Хватит слюнявить королеву, вы ей всю прическу помяли.

Я не выдержала, поэтому, глядя с улыбкой на мою маленькую командиршу, позвала:

— Иди ко мне моя ворчунья, я тоже тебя обниму. Я так тебя люблю.

Пухлик расплылась в блаженной улыбке и, прижавшись к моей щеке, проворковала:

— Я тоже тебя люблю хозяйка, но этим…,- и она зыркнула в сторону моих маленьких фрейлин, — спуску не дам, ишь моду взяли чуть что и виснут на тебе как пиявки, а обязанности свои кто исполнять будет? Вон, у хозяйки платье помято, а ты куда Красотка смотришь? И на руках ссадины! А ты Солнышко, вместо того, что бы залечить, сияешь как новый пятак. Весело ей, видишь ли.

Прочухан подействовал мгновенно, мелкие стали кружить вокруг меня, Солнышко уселась мне на ладошки и легонько подула. Удивительно, но через секунду, руки покрылись тонкой паутинкой инея, а потом с них исчезли все царапины и ссадины. Платье тоже приобрело первозданный вид, как будто его только что сняли с вешалки.

— Да вы просто маленькие феи! — Воскликнула я.

— Ну, не то что бы, — зарделась Потеряшка, — но кое что могем!

— Можем, — поправила ее Пухля.

— Почему же не то что бы, — выступила Красотка, задрав свой мелкий нос, — я вот очень даже не против что бы меня называли феей. Это так манифик.

— Крылья тебе пойдут, — заметил Кэл, критически оглядывая Красотку.

— Какие еще крылья? — всполошилась вмиг растерявшаяся снежинка.

— Ну, можно от стрекозы, на крайний случай у пчела попросим, — и Кэл многозначительно посмотрел на меня.

— Кка-кого еще пчела, — стала заикаться Красотка.

— Синего, — таинственным шепотом обнадежил мелкую Кэлвин. На мордочке снежинки, застыло выражение неподдельного ужаса.

— А зачем мне крылья?

— Ты что не знала? Всем феям положены крылья. Слушай, а я знаю где тебе крылья взять! У меня один знакомый жаб есть, так вот, у него наверняка найдется парочка недожованых, ой прости оговорился…неиспользованных крылышек от мухи. Тебе о-очень пойдут, — и зеленоглазая зараза лучезарно улыбнулась пытающейся сдержать рвотный рефлекс Красотке.

— Анфан терибль, анфан терибль, — причитала снежинка, — я и недоеденные крылья мухи!?

— Что, не нравятся от мухи? Ну ладно, у водяных тараканов тоже крылья есть. И вот тут Красотка грохнулась в обморок. Я стукнула золотоволосого по лбу.