Из Яви в Навь за любовью

Глава 3

Закрыв проход, чтоб Ольга не видела, я рухнул на колени. Я рассказывал ей, конечно, почему я никогда не хожу в Навь, но это были весьма скупые слова, не передающие реального положения дел.

Я не знаю, почему, я — аномалия? Мне было тринадцать, когда я научился открывать проходы. Моя мама ведьма, поэтому никакого шока я не испытал, заранее знал, что проявления силы бывают разные, и что надо быть осторожным, не вляпаться самому и не дать пострадать смертным одноклассникам. Конечно же, убедившись, что проход стабилен, я сунулся на ту сторону. Боль тогда пришла не сразу, и я ужасно испугался, когда меня начало ломать и менять.

Мама не смогла объяснить, что со мной происходит. Я подозреваю, что моим отцом был не смертный, и, может быть, даже не простой колдун. Каждый мой заход в Навь заканчивался через несколько минут, когда я понимал, что не могу больше терпеть боль. Камилла однажды сказала, что я перетерплю, когда придёт время. Видимо, оно пришло.

Мои энергетические каналы словно стали шире и переполнились энергией, и это расширение вызывало жуткую боль. Кроме того, я не привык к таким объёмам, не умею с ними справляться…

Мне всегда говорили, что энергетическая структура — параллельно телу, а вовсе не в нём. Но почему тогда рубашка становится мала, и отлетают пуговицы? Готовясь к этому, я не случайно сегодня выбрал спортивную одежду. В Нави мне негде было взять зеркало, так что я мог себя оценить только с точки зрения ощущений.

Я стоял на коленях, упираясь кулаками в снег и лёд, пытаясь перебороть боль. Кая! Кая в беде, я должен думать о ней, а не о боли! Могу ли я вернуться сейчас назад? Могу. И потеряю и Каю, и Ольгу. И… себя.

Есть выбор, который нельзя не совершить.

Рыча, я поднялся на ноги, борясь уже не с болью, а со страхом. Я могу! Могу, чёрт вас всех раздери! В меня верит Ольга, моя каменная стена, моя несгибаемая поддержка, невероятная, фантастическая, совершенно невозможная женщина. И, возможно, в меня верит Кая. Она ждёт меня.

Поправив рюкзак, я двинулся по едва различимой в снегу тропе. Похитители начали путь где-то неподалёку. Я найду их следы, невзирая на боль во всём теле. Я спасу Каю. А там разберёмся, кто кому нужен и зачем.

Тропа вела меня к лесу. Я точно знал, что на месте Санкт-Петербурга в Нави несколько деревень и один городок ближе к Выборгу в Яви, но всё остальное — это дикие земли, наполненные нечистью и одиночками, редко мирными. И мне придётся пройти через всё это, имея лишь те знания, что дала мама, Ольга, опыт работы и библиотека.

Ловушку я заметил издалека, осторожно подошёл, не приближаясь слишком близко — где гарантия, что я не пропустил другую, для тех, кто обнаружил первую. Ловушка примитивная, вырытая яма, внутри колья под углом — невозможно освободить ногу. Если, конечно, ты слон. Значит, кто-то тут охотится на асилаков, они же бельмачи — великаны, огромные, дикие лохматые люди, словно бы слепые, без зрачков в глазах, но прекрасно ориентирующиеся в лесу. Именно в борьбе с ними ловушки можно особо не маскировать, всё равно попадутся. Справиться с ними силой человеку невозможно, так что лучшая тактика — прятаться. А вот волкулаки могут и великана убить, возможно, это как раз их ловушка. Стоит быть особенно осторожным.

Я ушёл в снег в сторону от тропы, к счастью, слой был не особо толстым, и наст меня выдерживал. В лесу было шумно, и это радовало — птицы, какие-то животные. Думаю, если великан подойдёт ближе, птицы меня и предупредят. Хотя, возможно, ловушке сто лет, а великаны давно вымерли или ушли. Тропа-то достаточно протоптанная.

Я шёл, иногда морщась от боли. В какой-то момент пришлось остановиться и снять куртку, рукава футболки впивались в кожу, это стало уже не просто неудобно, но откровенно больно. Взглянув на руки, я испуганно замер. В мою кожу словно вшили дополнительные полосы ярко-красного цвета. Они начинались на спине и сужались к запястьям, оставляя нетронутыми кисти. Я осторожно прикоснулся к полосам, но они оказались неощутимы — будто обычная кожа. Но рукава пришлось разорвать, чтоб они не давили так на бицепсы. Футболка, которая раньше закрывала пах, теперь едва доставала до пояса штанов. Приспустив их, я обнаружил такие же полосы на бёдрах, они тоже спускались со спины и груди, начинаясь ровно под грудными мышцами.

Сами по себе полосы не зудели, не болели, ощущались, как родные. Горели мышцы в теле. Ныли суставы. И ещё я ощущал передоз силы, она распирала меня, желая покинуть тело, но я опасался колдовать даже по мелочи — полно нечисти, которая прекрасно чует выплеснутую силу.

Услышав в стороне от тропы плеск, я не сдержался, подошёл ближе. Конечно, в реках проживает немало нечисти, но мне надо было всего лишь глянуть на своё отражение.

К моему удивлению, там оказалась не река, а почему-то незамёрзшее озеро. Снег заканчивался в двух шагах от воды, и делать эти два шага оказалось откровенно стрёмно, и я стоял, смотрел по сторонам, но всё же любопытство оказалось сильнее страха, и вот я наклонился над зеркальной гладью… Что-то ударило меня сзади, я полетел прямо в воду — в панике я умудрился перевернуться в полёте, падая в воду спиной, нанося удар по напавшему…

Напуганный до трясущихся рук, я поднялся из воды. Вода казалась тёплой, и она бодро наполняла воронку, оставшуюся на том месте, куда я ударил. Я даже не понял, кто там вообще был.

Боль внезапно ушла, сменившись на приятную наполненность. Так чувствуют себя мышцы после комфортной тренировки в зале — без разрывов и растяжений.

Опустив всё же взгляд вниз, я рассматривал своё отражение. Красные полосы шли и по лицу, глаза из тёпло-карих стали чёрными. Жутковатое зрелище, но не уродливое. Ольге бы понравилось.

Выйдя из воды, но оставаясь в тёплой зоне, где растаял весь снег, я, крайне осторожно, попытался себя высушить, опасаясь своей новой силой иссушить собственную кровь, например. Но ничего, всё вышло весьма неплохо. Одежда задымилась, но скоро стала сухой, как и рюкзак.

Вот теперь вокруг стояла полная и абсолютная тишина, но и страх ушёл. Во-первых, я понимал, что, скорее всего, птиц и зверей распугал я же сам, во-вторых, с такой силой я справлюсь даже с асилаком.

Я бодро отошёл от зеркала, кто-то точно с облегчением выдохнул, но я не стал выяснять — кто. Меня ждала Кая. Теперь уж точно.

Я шёл с час, пока не наткнулся на домик. Дверь нараспашку, кажется, внутри кто-то есть. Не нарываясь, я осторожно заглянул. Меня чуть не сбил с ног енот, удирающий с пирогом в зубах. Повезло тебе, зверёныш, что я шарахнуть не успел.

Внутри было пусто, но решётку вдоль стены, на которой болтаются цепи, я узнал — я видел её во сне! Здесь Каю держали в плену! Жаль, я не волкулак, не могу понюхать.

Могла ли Кая освободиться сама? Или она… сдалась?

Это могло быть правдой. Она одна, их трое… Во мне смешалась дикая смесь страха и злости, я с коротким злым криком шарахнул силой в стену, та коротко бумкнула и завалилась, а следом на меня рухнул потолок. Интуитивно я вскинул ладонь, пытаясь поймать падающие балки и черепицу — и у меня получилось. Я отступил за пределы домика, отпустил, после чего от домика осталось одно воспоминание, рухнула даже решётка.

С этим надо что-то делать, я рискую погубить себя и окружающих, так пользуясь своей силой! Но пока данную проблему придётся отложить.

Куда они могли увести её? Вряд ли назад, я б заметил тропу. Значит, дальше. Вперёд. Мне почему-то казалось, что время катастрофически уходит, утекает сквозь пальцы, и я ускорился.

Гонка по заснеженной тропе привела меня к деревне за высоким забором из заострённых кольев. Всё же опасаются великанов, видимо. Или забор — дань памяти прошлому?

Накинув на себя невидимость — у меня никогда ещё не выходило так безупречно! — я обошёл забор кругом и, ожидаемо, нашёл тропку и фальшивую часть из трёх кольев. Пробравшись внутрь и осторожно миновав ловушку — ну глупо было бы её не поставить — я осмотрелся. Множество домиков, колодец и центральная площадь, сад, огороды. На улице мало народу, но бегают волчата. Ничего, я вполне умею лишать себя запахов и учёл и это тоже.

Где же может быть Кая?

Я обошёл всю деревню по кругу ещё раз, прислушиваясь и надеясь на слухи или чью-то беседу. Вернувшаяся беглянка — достаточный же повод для разговоров?

Внезапно раздался грохот, в центральном, самом крупном и красивом доме, на втором этаже разбилось стекло, наружу вылетел какой-то предмет. Все волкулаки уставились на дом, и я бросился туда, забив на маскировку, не сомневаясь, что Кая там и в беде!