Кузница желаний, или По ту сторону зеркала

Глава 24

Ничего не только не прояснилось, но стало еще сложнее. Я не хотела ни с кем бороться. Никому ничего доказывать. Тем более, какой-то там ведьме.

Это же настоящий бред! У меня не укладывалось в голове, что я всерьез об этом размышляю. Нормальная, адекватная, современная девушка — думаю о том, как мне решить проблему с ведьмой. С ведьмой!!! Получается, что я почему-то поверила во все эти россказни и предположения, что именно у меня получится решить те проблемы, которые наполняют этот мир. Может, все дело было просто в чрезмерном самолюбии, которое внезапно напомнило о себе? Ну, кому не хочется ощущать себя спасительницей? Этакой посланницей, пришедшей, чтобы совершить то, на что не способен никто другой? И хоть я никогда не считала себя тщеславной, но как иначе было объяснить подобные глупости?

Безумно хотелось проснуться. Посильнее ущипнуть или ударить себя, чтобы очнуться, избавиться от этого наваждения.

Но одновременно я понимала, что ничего не изменится. Пока… — посмотрела на экран как раз в тот момент, когда идущая по полю девушка остановилась и подняла глаза, словно глядя в нашу сторону. В этом взгляде так отчетливо просматривалась насмешка, будто она и впрямь кого-то видела перед собой. Но могло ли такое быть?

В мои раздумья вклинился голос лекаря.

— Тебе нужно встретиться с ней. Это многое объяснит. Тогда, возможно, ты поймешь, что должна делать.

Я не смогла сдержать нервный смешок. Никелас говорил так, будто бы ничего особенного не было в подобной встрече. Будто можно было взять и отправиться на свидание с ведьмой. Той самой, которую давным-давно никто не мог ни найти, ни поймать.

— И как же это сделать? — хмыкнула я. Горан столько раз говорил о своем желании разобраться со Стазой. А сейчас выходило, что мне достаточно лишь захотеть? Но если все настолько просто, почему никто не воспользовался такой возможностью? Ни сильный и бесстрашный, исполненный желанием отомстить, Горан. Ни мудрый лекарь. Ни один из тех, в чьих сердцах пылала ненависть к этой женщине.

Казалось, что Никелас не заметил моей усмешки. Он остался серьезным, лишь мотнул головой в сторону картинки на стене.

— У тебя достаточно сил для этого.

И когда я умолкла в растерянности, его пальцы сомкнулись на моем плече. Был ли то жест ободрения, или мужчина просто хотел что-то донести до меня, я не знала. Но лекарь надавил сильнее, подталкивая меня к стене. Без слов, будто я и так все должна была понять.

Я машинально качнулась, приближаясь к экрану почти вплотную, приоткрыла рот, чтобы задать очередной вопрос, но ничего спросить не успела. Что-то произошло. Стены комнаты будто сузились, надвигаясь на меня, а топчан подо мной странно затрясся, будто земля под домом заходила ходуном, как при землетрясении. Сделалось тесно и страшно.

Потом в лицо ударил порыв ветра, и я почувствовала горьковатый, насыщенный аромат трав. И зажмурилась, на какое-то мгновенье ослепленная яркими солнечными лучами.

А когда открыла глаза, поняла, что стою, почти по пояс утопая в густых высоких колосьях. Прямо напротив своей копии.

Вот так, вблизи, Стаза воспринималась иначе. Да, она по-прежнему была похожа на меня. Или я — на нее. Похожа до жути, так что чуть ли не в дрожь кидало от осознания этого. Но она и отличалась тоже невероятно. Я никогда не испытывала таких чувств, что отчетливо просматривались в ее глазах, в сосредоточенных чертах лица, даже в выверенных движениях. Жесткость, граничащая с озлоблением. Ярость, которая, хоть и сдерживалась, но все равно грозила испепелить все кругом.

Какое-то время ведьма молчала, внимательно разглядывая меня, а потом усмехнулась, растягивая губы в холодной, едкой улыбке.

— Глупые людишки. Они и впрямь считают, что ты сможешь что-то сделать только потому, что похожа на меня? Увидели в этом какой-то тайный знак, да?

От ее голоса по коже поползли мурашки. Я поежилась, обнимая себя руками, пытаясь сдержать нарастающую в теле дрожь. Все прежние рассказы об этой женщине теперь в один миг обрели какое-то иное звучание. Я думала о том, сколько людей погибло по ее вине, сколько сердец пылает к ней лютой ненавистью, и очень хотела спрятаться.

Лекарь сказал, что моя встреча со Стазой может что-то прояснить. Мне не стало яснее. Я по-прежнему понятия не имела, чем и как могу кому-то здесь помочь, а теперь еще и давно терзающий меня страх возрос до немыслимых пределов. Если она и правда обладает нечеловеческой силой, то что я смогу? Наброситься и придушить ее? Или найти посреди этого пшеничного поля яйцо со спрятанной в нем волшебной иголкой? Да только вряд ли детская сказка про кощея имела хоть что-то общее с тем, с чем я столкнулась.

— Правильно делаешь, что боишься, — снова усмехнулась Стаза. — Тебе со мной не справиться, впрочем, как и кому-то другому. А он — пожалеет, что сделал не тот выбор.

Я почему-то как-то в один миг поняла, о ком говорит ведьма, несмотря на то что никаких имен она не называла. Но то, как полыхнули ее глаза темным злым светом, оказалось куда красноречивее любых объяснений. Так смотреть и вести себя могла… обиженная женщина. Отвергнутая. Та, что обманулась в своих самых трепетных ожиданиях.

Я моргнула, прислушиваясь к зародившемуся внутри странному трепету. Могло ли все это означать… На память тут же пришли слова Нессы о том, что ее брат уже терял возлюбленную. Выходит и здесь не обошлось без вмешательства ведьмы? Не получив желаемого, она просто выплеснула свою злобу на ту, что якобы встала на пути? Тогда это хотя бы объясняет странные взгляды Горана и его безотчетную ненависть ко мне.

— Думаешь, если продолжишь уничтожать всех и каждого, это поможет тебя заполучить желанного мужчину? — сама не знаю, как осмелилась произнести подобное вслух. На поле кроме нас не было никого, да и поблизости, похоже, тоже, а как вернуться назад, в комнату, где остался лекарь Никелас, я пока не знала. Стазе ничего не стоило поквитаться со мной, отомстить, да просто расправиться прямо здесь и сейчас.

Глаза ведьмы сузились.

— А ты смелее, чем кажешься на первый взгляд. Только это вряд ли поможет. Ты сделала большую ошибку, когда влезла туда, куда не звали. И теперь придется ответить. Я никому не позволю встать на моем пути!